Сидя на куче песка- части будущей котельной, мы, с моим стройотрядовским другом Борькой Дарьяновым, неожиданно решили отнести себя к интеллигенции. Смутные перспективы нового статуса, даже без причины, начинали радовать. Вольная трактовка понятия уже приспосабливала наши тощие тела к любому мало-мальски приличному истеблишменту.
Не могу вспомнить что конкретно нас сподвигло на судьбоносное решение, но подозреваю что крепкая алтайская самогонка, выпитая накануне, наутро все ещё цепко владела студенческим сознанием.
«Да что мы быдло что-ли? - распалялся Борис, - хватит уже это пойло жрать! Пусть его Круглый в свою бороду заливает, ему все равно чем крышу туманить!»- не успокаивался друг, вспоминая бригадира каменщиков, третьекурсника Круглянских. «Критикуя - предлагай!»- вспомнил я разбор полетов на стройотрядовском собрании.
После чего, Борька предложил треснуть чего - нибудь беленького, сухонького и благородного, очень запомнившегося ему в привокзальном магазинчике. Идея понравилась сразу, поскольку укрепляла нас в мысли о собственной причастности к культурному сословию.
Станционный магазин был устроен по всем правилам советского буфета, и уже с порога радовал глаз нестройным рядом одинаковых бутылок водки и сиротливо стоявшего сбоку «Ркацители». Продавщица отпустила вино, блеснув золотым зубом, и что-то невнятно пробормотала про нарушенную упаковку, потому что «давно стоит и никому не надо».
Пробка и впрямь откупорилась неестественно легко, а содержимое благородного напитка очень напомнило по вкусу осветлённую алтайскую бражку, которой мы, по случаю, иногда пользовались. Борька сплюнул на станционную землю не вполне проглоченный напиток и, как интеллигентный человек, с дамой разбираться не пошёл, а решительно двинулся по старому адресу...
Расположившись на рельсах и допивая мутное содержимое банки, мы нестройно перепевали хиты популярных тогда групп «Динамик» и «Круиз». Впрочем, недолго.
Очнулся я , как и Борька, лёжа на железнодорожной насыпи вверх ногами. Оранжевый мираж сливался с низко висящим над станцией вечерним солнцем, а позже обрёл усатые черты путевого обходчика, который тыкал в нас чем - то неприятным. Убедившись в отсутствии жертв проходящего поезда, оранжевая накидка смачно плюнула в нашу сторону и стала удаляться восвояси. Гудок товарняка окончательно увозил с собой несостоявшийся статус и пропуск в незнакомое светлое будущее.
Не судьба.