Шахматы… Древнейшая игра, споры вокруг которой не утихают и в наши дни. Играющие в шахматы хорошо и те, кто лишь знает, как переставлять фигуры, и даже те, кто знает о шахматах совсем понаслышке, спорят на тему: что же это такое – спорт, игра или искусство? Спорт, говорят одни – бескомпромиссная борьба, чемпионаты, турниры, набранные очки. Игра, говорят другие – сражения ведутся за столиком, азарт, условности. Искусство, утверждают третьи – остроумные комбинации, красиво разыгранные партии, настоящие шедевры, достойные восхищения знатоков, не уступающие по красоте лучшим произведениям литературы, живописи, музыки! А ещё совсем недавно мы спорили – сможет ли машина когда-нибудь обыграть человека? С развитием компьютерных технологий эти страсти постепенно затихли – смогла! Однако интерес к шахматам не угас. Мы же не соревнуемся в беге с автомобилем, а в поднятии тяжестей - с подъёмным краном. Правда, от откладывания партий (доигрывания) пришлось отказаться – слишком велик соблазн анализа отложенной позиции компьютером.
Поражение в шахматах игроком переносится особенно тяжело. Ведь, как ни крути, шахматная партия - это состязание не только в умении и знаниях, но и борьба интеллектов. А кто же признается, что противник просто умнее или хитрее тебя!
Мне довелось встречаться за шахматной доской и просто общаться с несколькими знаменитыми шахматистами. Это были разные встречи: иногда противниками мэтра становились сразу несколько десятков шахматистов и я в том числе, иногда я противостоял гроссмейстеру в составе очень небольшого количества игроков, а иногда доводилось сражаться и один на один!
Много лет на книжной полке пылится у меня удостоверение шахматиста первого разряда. В молодые годы я некоторое время серьёзно увлекался шахматами, изучал специальную литературу, играл в финале чемпионата города. Иные партии мне удавались – «снимал» довольно сильных кандидатов в мастера. Но, не хватало стабильности, фанатизма, влекли другие интересы, короче, шахматы так и не стали главным занятием моей жизни. Но, совсем забросить шахматы, очевидно, никому не удаётся – время от времени интерес к этому увлекательному занятию просыпается, и тогда я иду в шахматный клуб или довольствуюсь парой – тройкой партий в интернете, с реальными, но незнакомыми мне партнёрами.
Первая моя встреча с шахматными гениями состоялась в 1974 году в Москве на финальном матче претендентов на право сразиться с чемпионом Мира между А. Карповым и В. Корчным. Матч проходил попеременно на двух территориях - в Колонном зале Дома Союзов и в Концертном зале им. П.И. Чайковского. Стоял конец октября, соперники сражались уже целый месяц. Семнадцатая партия, на которую я приобрёл билет, игралась в Концертном зале. Матч должен был продолжаться до пяти побед, одержанным одним из соперников. К этому моменту Карпов выиграл две встречи, остальные партии закончились вничью. Можно представить насколько устали оба партнёра – многочасовые партии с откладыванием и доигрыванием уже на следующий день. Особенно тяжело приходилось Корчному, противник был моложе его на двадцать лет! К тому же, в ту пору активно муссировались слухи о психофизическом воздействии на шахматистов «экстрасенсами» команды противника.
Шахматный столик стоял посреди сцены, возвышавшейся метра на полтора. По обе стороны его в удобных креслах и сидели претенденты на шахматную корону. Позади игроков возвышалась огромная демонстрационная доска. После каждого хода, сделанного шахматистом на основной доске, к демонстрационной подбегал молодой человек и вручную передвигал нужную фигуру. Сейчас это всё делается автоматически на экране с помощью компьютера, тогда такой техники ещё не существовало. Таким образом, зрители из зала могли наблюдать за ходом партии, что они и делали. У многих болельщиков на местах имелись портативные шахматы, где они пробовали разные варианты и потихонечку обсуждали их с соседями. У меня шахмат с собой не было, поэтому я сидел и внимательно наблюдал за партией, а также за поведением и реакцией противников. В какой-то момент я заметил, что мой настойчивый интерес привлёк внимание Карпова. Очевидно, он принял меня за члена команды Корчного, того самого мифического экстрасенса. Карпов уставился мне прямо в глаза, и взгляда не отводил довольно продолжительное время. Решив, наконец, что с моей стороны это неприлично, я первым взгляд отвёл. Вздохнув, как-то скучающе и пренебрежительно, отвернулся и Карпов. Партия закончилась его победой.
Зрители поаплодировали соперникам и направились к выходу. В отличие от Карпова, который сразу же ушёл за кулисы, Корчной, в окружении нескольких друзей, спустился в зал и направился в гардеробную. У меня с собой была небольшая книжонка - монография Э.Гуфельда «Сицилианская защита» (вариант Дракона). И надо же, как раз в этом варианте Корчной и проиграл Карпову во второй партии матча! И я, дурачок, сунулся к Виктору Львовичу за автографом именно с этой книжкой. Корчной, взглянув на обложку, слегка поморщился и, уже было вынутую из кармана, авторучку убрал со словами: «Я автографов во время матча не даю!». Что так, - растерянно поинтересовался я, - плохая примета? Да нет, просто сами попробуйте давать автографы, когда конечный результат ещё не известен, - ответствовал мэтр, и, одевшись, в сопровождении своей свиты удалился.
«В 1974 году, после проигрыша претендентского матча Анатолию Карпову, Корчной дал интервью в югославской печати агентству ТАНЮГ, в котором допустил негативные высказывания в адрес победителя, а главное — дал понять, что его проигрыш был результатом давления «сверху». Реакция руководства Спорткомитета СССР, находившегося полностью на стороне Карпова, была крайне резкой. Было опубликовано коллективное письмо гроссмейстеров, осуждавших Корчного, ему уменьшили размер стипендии и запретили выезжать из СССР. Через год благодаря содействию Карпова Корчной снова стал выездным.
После этого, как только у гроссмейстера появилась такая возможность, в 1976 году во время шахматного турнира IBM в Амстердаме он, получив от Макса Эйве гарантии, что его шахматные звания и возможность выступать останутся в неприкосновенности, отказался возвращаться в СССР, попросив политического убежища в Нидерландах. Сам Корчной говорил, что основной причиной такого решения было желание продолжать играть в шахматы и бороться за титул чемпиона мира, в то время как Шахматная федерация СССР предпочла делать ставку на более молодых гроссмейстеров и возможностей для Корчного участвовать в международных соревнованиях высокого ранга становилось всё меньше.». Википедия.
Первым гроссмейстером, с которым мне довелось сыграть партию в сеансе одновременной игры, был Артур Юсупов. Неоднократный чемпион Советского Союза, чемпион Мира среди юношей, претендент на звание чемпиона Мира, победитель крупных международных турниров, Юсупов уже в двадцать лет стал международным гроссмейстером. К нам в Омск он приехал где-то в конце восьмидесятых годов, молодым, но уже всемирно известным шахматистом.
Игра проходила в просторном фойе кинотеатра «Юность». «Юность» позднее снесли, а сейчас на этом месте красуется современное здание театра «Галёрка». Сыграть с гроссмейстером изъявило желание десятка три шахматистов. Был среди них и я. Довольно быстро расправившись с большинством любителей, Артур переключился на нескольких игроков, ещё упорно сопротивлявшихся. После многочисленных разменов моя партия перешла в равный глубокий эндшпиль. Набравшись нахальства и смелости, я предложил мэтру ничью – Юсупов согласился. Кроме меня вничью с гроссмейстером сыграли ещё двое, остальные партии Артур выиграл.
В начале девяностых, Юсупов, оказав сопротивление бандитам, грабившим его московскую квартиру, получил пулю в живот. Вылечившись, он вскоре уехал на ПМЖ в Германию, и некоторое время ещё выступал за сборную этой страны.
Примерно в то же время, в конце восьмидесятых, во время одной из московских командировок, мне посчастливилось побывать на международном турнире с участием сильнейших шахматистов Мира. Уже не помню, что это был за турнир, помню только огромный зал уставлепнный шахматными столиками, сидевших за ними шахматистов, и многочисленных зрителей, которым тогда ещё дозволялось наблюдать за игрой, находясь непосредственно рядом с игроками. Побродив немного по залу, я остановился возле столика, где М. Таль сражался с В. Смысловым.
Нет надобности перечислять заслуги того и другого в шахматах. Скажу только, что именно Таль в те годы был особенно популярен у всех любителей шахмат. Ставший самым молодым чемпионом Мира в 1960 году, а затем уступивший это звание в матч-реванше более опытному Ботвиннику, Таль оставался непревзойдённым тактиком и романтиком шахмат. Зачастую, жертвуя ферзя даже сильным шахматистам, он умудрялся запутать противника в тактических осложнениях и, в конце концов, одерживал победу. Надо ли говорить с каким трепетом наблюдал я за партией двух шахматных гигантов. А, между тем, партия, после некоторых осложнений, завершилась вничью. Смыслов, вообще отличавшийся миролюбием, похоже, был таким исходом борьбы доволен, Таль же продолжал анализировать сложившуюся позицию. Тут и я, набравшись наглости, предложил гроссмейстерам вариант, который, как мне казалось, сохранял шансы на победу Таля. Смыслов, зыркнув на меня, отмахнулся – мол, рассматривал, ничего не даёт. Настроенный более доброжелательно, Таль попросил – давай покажем товарищу вариант, пусть убедится. Смыслов нехотя согласился. Но и в «моём» варианте равенство сохранялось. Поблагодарив гроссмейстеров, я поспешил ретироваться.
Следующим моим партнёром был известный омский гроссмейстер, двукратный чемпион Союза, участник межзональных турниров, Виталий Валерьевич Цешковский. С Виталием, нашим земляком, мы встречались даже несколько раз. Однажды - в местном командном турнире, где я ему, естественно, проиграл, и дважды - в один из его приездов в Омск в начале восьмидесятых годов, в шахматном клубе «Радуга», в узком кругу шахматистов-перворазрядников. Два наших поединка из трёх закончились вничью. Из шести участников сеанса, кажется, я был единственным, кому это удалось. Вконец обидевшись на невнимание местных властей, Цешковский ещё в 1979 году покинул Омск и переехал в Краснодар, разделив за год до этого 1-2 места в чемпионате СССР с Михаилом Талем, Там, в Краснодаре, прямо во время турнира по быстрым шахматам, в декабре 2011 года он и скончался. К этому времени Виталий Валерьевич уже перенёс два инфаркта, волноваться ему было нельзя, но разве мог он не волноваться, играя в шахматы?!
В начале девяностых к нам в город приехал знаменитый Ефим Геллер, двукратный чемпион СССР, участник претендентских и межзональных турниров, дважды побеждавший в чемпионате Мира среди «сеньоров» (шахматисты старше 60 лет). И хотя лучшие годы у Геллера были уже позади, он всё ещё оставался сильнейшим гроссмейстером, острым тактиком и знатоком дебютов. И против Геллера мне довелось сыграть в числе пяти (или шести, точно не помню) шахматистов в эдаком импровизированном сеансе одновременной игры. Ещё в самом начале партии, воспользовавшись небрежностью сеансёра, я выиграл качество и гроссмейстер, после некоторого раздумья, предложил мне ничью. В свою очередь, немного подумав, я нагло это предложение отклонил, рассчитывая в дальнейшем на победу. Однако, преимущество «наглец» сохранить не сумел, и через некоторое время выяснилось, что позиция у гроссмейстера не хуже, а, может быть, уже и лучше. Поколебавшись, робко ничью предложил уже я. Геллер, усмехнувшись, заметил, что он же предлагал мне ничью несколько ходов назад, а я не захотел. Но, видя моё смущение и искреннее раскаяние, милостиво согласился.
Вообще, Ефим Петрович произвёл на меня несколько странное впечатление. Казалось, что кроме шахмат его ничего больше не интересует. То есть, когда мы беседовали на отвлечённые темы, гроссмейстер как-то тускнел и отмалчивался, но вмиг оживал, когда речь заходила о шахматах или о связанных с ними событиях.
Из наших бесед особенно запомнился рассказанный им эпизод из недавнего общения с неким знаменитым шахматистом. Геллер, большой знаток нескольких популярных дебютов, в период подготовки этого шахматиста к матчу претендентов, отправил ему по почте тетрадь со своими дебютными разработками. Шахматист же, использовав в турнире полученный материал, позднее, при встрече с Геллером, заявил, что он никаких материалов не получал и тетрадь не вернул. Рассказывал Ефим Петрович об этом без злости и обиды, просто как бы оценивая личные качества вышеупомянутого претендента на шахматную корону.
Из молодых современников, омских гроссмейстеров, мне довелось встречаться с Константином Ландой и Владиславом Артемьевым. Но встречались мы в рамках другого, довольно экзотического вида спорта – Сибирского шахпонга. Надо сказать, что это спортивное двоеборье с чёткими правилами и справедливым определением победителей родилось именно в нашем городе лет двадцать назад. Группа энтузиастов во главе с Б.К. Пономаренко задумала провести турнир для теннисистов, играющих в шахматы, справедливо полагая, что любителей шахмат среди теннисистов немало, как и шахматистов, неплохо играющих в настольный теннис. Поначалу возникли трудности при выявлении победителя. Теннисист выигрывал в теннис, а шахматист – в шахматы. И кто же победил? Но эти временные трудности были успешно преодолены путём разработки специальной таблицы. Таблица учитывает время, затраченное победителем в шахматной партии (играется блиц-партия), а также количество набранных очков проигравшим встречу в теннисе. Таким образом, победа присуждается тому, кто суммарно сильнее в этих двух видах спорта.
Несколько лет назад бессменному адепту омского шахпонга, Борису Пономаренко, удалось-таки заинтересовать этим видом молодого, тогдашнего единственного омского гроссмейстера К.Ланду. Поскольку Константин выигрывал в шахматы у остальных участников турнира буквально за считанные десятки секунд, он быстро стал одним из сильнейших шахпонгистов Омска. На девяностые годы пришёлся расцвет этой увлекательной игры. Ежегодно в нашем городе проводились турниры памяти Малыхина, на которые съезжались спортсмены не только из разных уголков России, но даже из ближнего зарубежья. Вот в таком турнире мы с Костей и сыграли пару партий в теннис и пару партий в шахматы. Сенсация не случилась – в шахматы я проиграл так быстро, что для того чтобы победить в сумме, в теннис мне нужно бы было выигрывать с разгромным счётом. Этого не произошло, так как и в теннис Константин уже играл довольно прилично.
В 1999 году К.Ю.Ланда перебрался в Дортмунд (Германия), где и проживает в настоящее время, борется с читерством в шахматах и тренирует сильных шахматистов, в частности, А. Костенюк.
Однако, свято место пусто не бывает. Омская шахматная школа вырастила следующего грозного шахматиста, Владислава Артемьева. Владислав, ставший международным мастером в четырнадцать лет, уже в шестнадцать завоевал звание международного гроссмейстера! Особенно он силён в быстрых шахматах и блице. И его, неутомимому Пономаренко, удалось заинтересовать шахпонгом. В небольшом турнире (шахпонг, к сожалению, переживает не лучшие времена) мы с ним и встретились – сначала за шахматной доской, а потом и за теннисным столом. Результат, увы, был таким же, что и с К.Ландой.
В настоящее время, Владислав, являясь студентом Поволжской Академии спорта, выступает за Татарстан, но прописку пока ещё не сменил.
P.S. Буквально на днях Владислав Артемьев завоевал звание чемпиона Европы в классических шахматах!