Дома он нашёл клоунский носик в виде шарика, попробовал начесать волосы, чтобы они стояли дыбом, нарисовал себе маминой помадой яркие щеки и большой рот. Валентин, увидев это, сказал, что он похож на настоящее чучело и, отвернувшись, стал заниматься своими делами. Что это означало: хорошо или плохо, Марк так и не понял. Но то, что его вид вызвал у брата улыбку, заметил, а это, скажу я вам, просто окрылило мальчика. Он тут же положил в портфель мамины косметические принадлежности, решив, что он ещё подведёт глаза, а может, ко всему прочему, изобразит даже звезду на лбу. Валентин, как казалось, не обращал в это время на него никакого внимания и что-то усердно искал в своих книгах со стихотворениями. Потом он почему-то тяжело вздохнул и начал писать. И пока он карябал бумагу, Марк успел выучить уроки и даже поиграть с черепахой Люськой. Она не была такой активной как Дружок, но нет-нет, да вытаскивала свою голову из панциря и медленно ходила по комнате.
Вечером вернулись с работы родители. Они поинтересовались, как у ребят дела, как прошёл их день, но особенно им было интересно узнать, как Марк решил показать в садике, что он настоящий взрослый мужчина? Однако, поделиться он этим не успел, потому что быстрее дал ответ на этот вопрос брат: «Какой там мужчина? Марк решил предстать чучелом! Мам, он даже твою помаду взял, чтобы разукраситься…» Сказанное не выглядело ябедничеством, потому что произнесённое прозвучало с яркой ноткой переживания за ближнего. Валентину явно не хотелось, чтобы над его братом потом в школе смеялись. «На вот, возьми стихотворение, которое я для тебя написал. С ним ты точно не станешь посмешищем!» - произнёс он, протягивая исписанный листок бумаги. Текст на нём был, неоднократно перечеркнут, и Марк сначала хотел его просто выкинуть и тут же закричал: «Не чучелом, а клоуном! Мама же вчера сказала, что папа, как настоящий мужчина, её веселит! Вот посмотрите, разве это не смешно?» И парень тут же предстал перед родными в образе, который он задумал. При этом, для усиления эффекта, он намеренно подвернул у брюк одну штанину повыше, забрал за пояс часть рубашки, надел кроссовки, не завязывая шнурков, начесал волосы, раскрасил щеки и прилепил нос. «А что дальше?» - спросил, улыбаясь, папа. Марк тут же показал язык, попрыгал, на одной ноге как обезьяна, произнося «Ы», «Ы», «Ы» … и состроил, оттягивая себе уши, всевозможные рожицы. Выглядело это на самом деле забавно, и рассмешило всех ещё больше после слов папы, который произнёс: «Да уж, впечатляюще... Неужели я именно так веселю нашу маму, чтобы она чувствовала себя рядом со мной спокойной и защищенной?» Папа попытался повторить движения за сыном, и братья тут же покатились со смеху. Так это выглядело уморительно. Ничего подобного они у себя в доме никогда не видели. Даже клоуны в цирке развлекали людей по-иному. Иногда подобным образом поступали дети в зоопарке перед клеткой с обезьянами. Причём животные смотрели на них в тот момент непонимающе. Со стороны казалось, что обезьянки с ребятами поменялись местами, потому что вели себя спокойнее и умнее. Смех, смехом, но наш герой, приведя себя в порядок, сильно приуныл. Успокоила его мама. Она погладила его по голове и сказала: «Не расстраивайся. Внешне ты действительно был похож на клоуна. И если бы не высовывал язык и не таскал себя за уши, а показал несколько забавных фокусов, то это могло сойти за замечательный номер для вашего концерта. Почему бы тебе не сделать игрушки для малышей из тонких шариков? А ещё было бы здорово подбрасывать как жонглёр разноцветные шарики поочередно, чтобы они не упали… Наверное, можно сделать ещё что-то. Как вы думаете?» Мама обратилась с этим вопросом ко всем. Папа тут же откликнулся и пообещал научить Марка двум-трём простым фокусам. Этого для детишек было бы достаточно. Мама уверила, что завтра купит тоненькие шарики в виде колбасок, а учиться делать из них игрушки они станут всей семьёй. На том они и порешили.