Территория счастья
Дневник удивления
Сентябрь в Киргизии очень комфортное время года. Уже нет изнуряющей летней жары, но и осенние холода пока не наступают на пятки. Бархатный сезон. Насколько приятно это время года, настолько же удивительно приятным оказался и мой отпуск, о котором я и хочу рассказать. Всё в нём было не так, как всегда.
Я всем говорила, что еду на Иссык-Куль, но не уточняла, что это будет не традиционное лежание на пляже, а участие в йога-фестивале или, как принято говорить в узких кругах, ретрите. Чтобы сразу определиться с терминологией, поясню: ретрит - это уединение, уход от цивилизации для духовных практик.
В душе я, должно быть, уже созревшая йогиня. Но в реальной жизни йогой в кругу единомышленников до этого никогда не занималась. У меня из единомышленников-то один только был - виртуальный. Хотя он обо мне даже и не знал. Я несколько лет добросовестно просматривала на ютубе «Уроки медитации». Ведущий, дада Садананда, очень светлый, солнечный человек, от которого веет таким позитивом, что хочется внимать ему и внимать, напитываясь этой чистотой. Да и есть что почерпнуть. Он очень эрудированный рассказчик, с приятной, правильно поставленной речью. Пусть не смущает иноземное имя. Это светловолосый русский человек, живущий в Сибири. Слово «дада» значит «наставник». Садананда – йогическое имя, данное ему при посвящении.
Само понятие медитации (сосредоточения) для меня не новое. В перестроечные времена интернет не был настолько доступен, как ныне. Его тогда не было и вовсе. Я прочитала какую-то книжку. Что-то запомнила, что-то забыла. И, исходя из этого своего объёма знания и понимания, стала медитировать. Со временем у меня появился опыт, даже выработалась некая система, которая стала давать очень интересные результаты. И однажды, в одном из внетелесных путешествий, я испытала жуткий страх, который начисто отрубил у меня всякую охоту к медитации.
Но судьбе было угодно, чтобы я двигалась-таки в этом направлении. Очень извилистой дорогой в мою жизнь пришли знания, сохраняемые в Индии, как ведизм, индуизм, йога. И тогда же в мой дом вошёл дада. Виртуально, конечно. Я щедро делилась и делюсь ссылками на его видео. И знакомые, пусть даже далёкие от йоги, говорили слова благодарности за это.
Но одно дело лицезреть экран монитора, другое – личное общение. Поэтому в прошлом году, когда узнала из того же ютуба, что у нас на Иссык-Куле будет проводиться ретрит и туда приедет дада, я загорелась. Но тут работа поднялась, как волна цунами, и пришлось грустно повздыхать и утешить себя тем, что, вероятно, не пришло ещё время встречи.
После этого весь следующий год я много раз делала попытки медитировать. Но столкнулась с неожиданной ситуацией. Та моя давешняя система совершенно отличалась от принципов медитирования, предлагаемых дадой. Попробовала медитировать по-старому. Не понравилось. И не выходило. Навык полностью утерян. Концентрация ухудшилась, как принято нынче говорить, в хлам. Медитировать по-новому, вроде как, и получалось. Но, сравнивая те результаты, которые были раньше, с тем, что имела сегодня, я понимала, что это такой детский сад! Да куда там детский сад - младшая ясельная группа!
В этом году сообщение о новом ретрите я встретила с твёрдым убеждением – пора! Сразу же помчалась сдавать деньги, чтобы уже не было повода повернуть на попятную.
Честно говоря, немного переживала. Во-первых, на йогу, как комплекс физических упражнений, я никогда не ходила. А будет ли достаточно моего уровня растяжки, чтобы со всеми участвовать в асанах - физических упражнениях? Во-вторых, возраст. Хоть я о нём редко вспоминаю, но тут, конечно же, если нужен повод посомневаться, его запросто можно найти. Наверное, я буду там самая старая… Потом сами медитации. Делать-то я их делала, но от случая к случаю. Представляла, что там соберутся самые-самые, что ни на есть продвинутые практики. И всё же, обуреваемая сомнениями, решила: надо начинать новую жизнь. Я очень надеялась изменить своё нынешнее состояние «не пришей кобыле хвост» на что-то более осознанное и одухотворённое. Это по большому счёту. А программа минимум - тихо и спокойно подумать о жизни и работе вдали от жизни и работы.
Начала с того, что купила себе удобный чемодан на колёсиках. Доселе я везде и всюду путешествовала с рюкзаком. А тут захотелось всё сделать иначе. Я же еду отдыхать, уговаривала я себя, отдавая немалые деньги за чемодан. Могу же я, в кои веки, позволить себе комфорт. Новая жизнь, так новая жизнь.
Мама никак не могла взять в толк, что это за новая затея? Она регулярно пыталась что-нибудь выяснить. Йога - это что за невидаль? А что нужно делать? А кто этим занимается? А тебе не поздно? И ещё куча вопросов, которые не освещало мамино политизированное радио – источник всех её знаний. Когда однажды она спросила: «Зачем это тебе нужно?». Я хотела пространно рассказать всю предысторию, а потом решила, что это пустая трата времени. Хотя и наши орбиты регулярно пересекаются, но, тем не менее, живём мы с мамой на разных планетах. Поэтому коротко рубанула: «Для духовного роста». Мама была потрясена. Ну, надо же какой фигнёй можно страдать! Она долго раздумывала, но ничего не ответила и с тех пор вопросы не задавала.
Отъезд был назначен на раннее утро. К месту сбора подтягивались самые разные люди: и по возрасту, и по телосложению. К моему удивлению, были и весьма пышные особы. Некоторые, знакомые между собой, приветствовали друг друга жестом «намаскар». Это когда руки складываются молитвенно на уровне сердца, потом поднимаются до межбровья, к третьему глазу, а после опускаются снова к сердцу. На ютубе я видела такое и слушала объяснения. Но видео - это видео. А реальная жизнь – это реальная жизнь. Я немного отстранённо, но с большим интересом наблюдала за происходящим. Когда меня тоже кто-то приветствовал таким образом, я сильно растерялась, потом спохватилась: «Ой, как же это делается?» Срочно что-то похожее ответно сотворила и начала усиленно вспоминать: как же правильно выполнять?.. К следующему намаскару от незнакомого человека я была уже немного готова.
Стоя в гуще прибывающих, я глазела, не вступая в общение. Неожиданно ко мне доброжелательно обратилась полненькая женщина, неподалёку разговаривавшая со своей спутницей. «Почему вы одна?» - «Я здесь никого не знаю» - «Пойдёмте к нам. Заодно и познакомимся». Вступить в разговор было очень легко. Мои собеседницы приехали из Алматы.
Мы в беседе приятно провели время, пока ни подошли два больших автобуса. Один даже двухэтажный! Я никогда не ездила на таком. И, конечно, мне интересно было прокатиться, взирая с верхнего этажа. Села на свободное место рядом с тётушкой примерно моего возраста. Мы так же, как и с алмаатинками, легко начали общаться. Моя спутница, как выяснилось, приехала из Подмосковья, не работает – уже на пенсии, но преподаёт йогу! Я очень удивилась. Надо же! Инструктор йоги на шестом десятке! Стереотипы, созданные ютубом, с мелькающими крепкими мужчинами 35-40 лет, стремительно рушились.
Атмосфера в автобусе была лёгкой и благожелательной. Все улыбались, разговаривая, смеялись, шутили. По рядам пускали пакеты со всякими абрикосиками-яблочками, друг друга чем-нибудь угощали. Я, конечно, поначалу чувствовала себя немного скованно, но к концу расслабилась. И даже не заметила, как мы быстро и не утомительно доехали до Бостерей – далеко не самого близкого посёлка на Иссык-Куле.
Пансионат, где нам предстояло провести ближайшую неделю, встретил нас тишиной, уютом и чистотой. Самое то, что нужно для уединения - для ретрита. Каждый клочок земли был засажен цветами: астрами, розами, цинниями, петуньями. Неизвестные мне красивые деревья и кустарники встречались на каждом шагу. Здесь, явно, не экономили на садовниках. Все посадки выглядели, как с глянцевых журналов: пышные, ухоженные, с насыщенными красками листьев и цветов. Потом я много раз видела парней, которые стригли траву на газонах, поливали, сгребали листья. Однажды наблюдала, как опрыскивали ели. Это меня поразило. Я даже не предполагала, что за елями надо как-то ухаживать, что у них бывают какие-то вредители. Растут себе и растут. А вот, оказывается, не всё так просто.
Организаторы ретрита нас сразу же отправили на обед. Очередным удивлением стало, что все люди легкомысленно побросали свои чемоданы, сумки, рюкзаки тут же возле входа в столовую. Огромное количество вещей стояло без присмотра! Аллейка была забита бесхозной поклажей! Я немного подёргалась: может закатить-таки своё добро внутрь? Но потом представила, как я буду чемодан переть вверх… Он, конечно, с колёсиками, но они вряд ли мне помогут на лестнице. Недолго помежевавшись, тоже пошла налегке, как и остальные люди. К слову сказать, когда я уже пообедала и вышла, никто ничего не только не украл, но всяких вещей ещё и прибавилось.
В столовой, такой же симпатичной и чистой, как и весь пансионат, столы были поставлены в два длинных ряда. Никаких запахов, кроме лёгкого аромата пищи. Посторонних людей не было, только участники ретрита. Народ, выстроившись в небольшую очередь, подходил к раздаче, ставил блюда на подносы. Доброжелательной была и очередь голодных. Если подходили женщины с детьми, то их сразу же отправляли в начало очереди. «Проходите, проходите. Мы успеем». И никто не возмущался, не накалял обстановку. Бывало, что не хватало подносов. Но это никого не смущало. Спокойно брали в руки 2 тарелки и несли. Питьё самостоятельно наливали на отдельном столике. Обычно был выбор из двух напитков. Если несколько человек стояли с чайниками, чтобы обслужить свою группу, и подходил кто-то с кружкой, ему тоже давали возможность обслужиться без очереди.
В прежние времена я очень любила кофе. Можно сказать фанатично. Но когда дочь вышла замуж, с деньгами стало туго, поэтому от некоторых продуктов пришлось отказаться. Я перешла на растворимый цикорий. Через полгодика, когда ситуация выровнялась, о чудо!, настоящий кофе не был таким уж распрекрасным. И я осталась верна цикорию. На ретрите тоже поили цикорным кофе. Кроме него давали травяной чай и компот. Был ещё такой напиток масала – индийская смесь специй, скорее всего, с каркаде. Это единственное, что мне не пришлось по вкусу. Острота в напитке показалась неуместной, хотя дома зимой мы иногда делаем чай с имбирем, лимоном и мятой. Вероятно, в тёплое время года острые напитки не так хороши.
В приглашении на ретрит было заявлено: «Не пить спиртные напитки, не курить, не есть ничего мясного, лучного, чесночного и рыбного на протяжении всего ретрита на территории пансионата и в автобусе». Всё потому что в йоге принято есть вегетарианскую пищу с добавлением молочных продуктов. Ещё не приветствуются лук, чеснок, грибы, кофе, чай, какао. Эта йогическая приверженность к вегетарианской или веганской, или сыроедческой пище объясняется простым принципом: мы – то, что мы едим. Мясная еда даёт человеку низкие энергии, питающие только нижние чакры, которые не дают высокой, аховской медитации. Всевышний, конечно, в анусе и половых органах тоже пребывает, но духовным ростом и подвижничеством Он руководит с гораздо более высоких уровней. Трактору для пахоты сойдёт и соляра, а машине премиум-класса нужен бензин самой высокой очистки. Я не видела, чтобы кто-то нарушал установку. Но о том, что дома едят мясо, говорили и мои соседки по комнате, и другие. При этом никто не капал на мозги, не стыдил несознательных. Общая установка: это ваша свобода выбора, ваш путь, ваша скорость. Хотите идти быстрее? Вот рекомендации. Хотите идти своим темпом? Забейте на рекомендации. Ваше право пройти свою жизнь той дорожкой, которая вам нравится.
Очень уважительно подошли к сыроедам. Не смотря на то, их было всего пять человек из ста сорока, кормили их сыроедческой пищей. Как раз та тётушка-пенсионерка, с которой мы сидели в автобусе, была сыроедкой. Она мне призналась, что не всегда сыроедствует. Но здесь, на ретрите, ей хотелось бы более строго отнестись к питанию.
Надо сказать, для меня не затруднительно питаться только вегетарианской пищей. Последние год-два я успешно движусь в этом направлении. А летом при нашем обилии овощей и фруктов – это плёвое дело. За неделю пребывания на ретрите у меня ни разу не возникла мысль «Вот бы съесть чего-нибудь». Всё было вкусно и сбалансировано. Я ела, вроде, и немного, но очень наедалась. Ну, не буду врать. Иногда ходила и за добавкой. Или сразу на раздаче говорила: положите мне двойную порцию салата, суп я не буду.
Меня поселили в 2-комнатный номер с 3 девушками. Ну, если быть точной, девушка была одна. Одной даме было 52 года, а другой лет 35. Все очень легко перезнакомились, оставили свои вещи и пошли на занятия. С этого момента началась активная духовная жизнь. Два раза в день двухчасовые лекции. Пять раз в день по 15 или 30 минут пение мантры (короткие позитивные фразы) и медитации (сосредоточение для достижения особого психического состояния). Два раза в день больше часа асана-класс (физкультура). Свободное время, вроде как, и было, но, если, например, лекция оказывалась остро интересной, и люди задавали много вопросов, то она растягивалась больше запланированного времени, подпирая и сдвигая все последующие мероприятия. Пару дней было так напряжённо, что даже просто сбегать взглянуть на Иссык-Куль оказывалось проблематичным.
Первые два дня мы приносили с собой свои карематы, садились на них (стульев в зале не было вовсе) и слушали лекции или там же, на тех же карематах, делали асаны. Потом сворачивали их и уносили домой. К третьему дню народ уже не парился с собственным имуществом. Карематы оставались, где мы занимались. Но не только это. Наступило какое-то невозможное в обычной жизни доверие к окружающим. Сумочки и пакеты с кошельками и деньгами спокойно оставлялись где попало. Никто ничего не только не брал, но и даже, когда какая-нибудь Маша-растеряша что-то посеет, люди несли это в специальную коробку с надписью «Находки». Там были и заколочки, и телефоны, и куртки. Я сама как-то после обеда забыла на пляже книжку, которую только что купила. Вспомнила о ней, когда уже собралась ложиться спать. Пришла ночью на ярко освещённый пляж, а она лежит себе тихонечко на скамейке!
Взаимоотношения между людьми складывались невероятно доброжелательно! Столько незнакомых в начале людей, встретившись где-то, улыбались, вступали в разговор, охотно отвечали, если спросишь, сами предлагали какие-то свои услуги. Создавалось устойчивое ощущение, что мы все были не только раньше знакомы, но даже приятельствовали. Потом на какое-то время потеряли друг друга из виду, а теперь вновь с удовольствием встретились. «Территория счастья» - так назывался наш ретрит. И, ведь, действительно так оно и было! Что человеку нужно для счастья? Как обычно говорят? Чтобы тебя любили. На ретрите было ощущение того, то ВСЕ тебя любят! Море любви и доброты во всём окружающем пространстве.
В первый день нас каким-то непонятным образом поделили на несколько групп. Старшими были назначены более опытные практики: и девушки, и парни. Нам, по мнению всей группы, повезло больше всех, поскольку достался в качестве руководителя помощник дады – нашего главного учителя. Довольно молодой парень. Но, если дада уже состоявшейся йог и монах, не одно десятилетие занимающийся практикой, то Адвайт (так звали на санскрите нашего лидера) из молодых да ранних. Он тоже пошёл стезёй монашества, но там у них не всё так просто. Надо заслужить ещё это право быть монахом.
Чуть-чуть отвлекусь, чтобы было понятно о монашестве. Это немного не то, что мы знаем по христианству - люди в чёрном, живущие келейно, и целыми днями отбивающие поклоны. Здесь монахи социализированы. Большую часть жизни живут, как обычные люди в городах. У них, конечно, есть монастыри. Но туда отправляются на год-два для обучения и совершенствования практик. Так вот наш Адвайт, должно быть, хороший ученик. Когда садились кушать, а была в начале дана установка, что каждая группа садится кучно за стол, мы задавали ему много-премного вопросов. Он отвечал всегда очень толково, глубоко, обдуманно и интересно. Из-за этого наши обеды всегда сильно растягивались. Все уже уйдут, столовая опустеет, а наша группа всё ещё общается. И это при том, что люди были самых разных профессий: кинорежиссёр из Астаны, научный сотрудник из Ташкента, танцовщик с Урала, врач из Бишкека, путешественница автостопом из Новосибирска, инженер-конструктор из Питера, владелица эко-ресторана из Бишкека, коллектор не помню откуда, переводчица с японского из Узбекистана, инструктор йоги из Карелии. Разброс возрастов – от 27 до 65. Потом размышляя, я сделала вывод, что народ, приехавший на ретрит, не от сохи. Очень грамотная речь. Например, с лектором из Сингапура многие свободно общались на английском языке.
В первый день, когда мы группой собрались и познакомились, начали придумывать: как мы можем послужить другим. Эта линия служения другим на ретрите являлась ключевой. Решили, что будем будить по утрам народ на панчаджанью. Надо сказать, что наши ежедневные занятия начинались в 5 часов утра. «Панча» - это и есть пять в переводе с санскрита. Значит, встать надо было не позже 4-30. Конечно, большинству это время не привычно для побудок. Но мне и здесь повезло. Дома мой будильник первый раз звонит как раз в 4-30. Полчаса я нежусь и потягиваюсь, а потом приступаю к зарядке. Здесь вылёживаться не получалось. В номере нас было 4 человека, За полчаса надо всем утром сходить в туалет и умыться. Поэтому следовало быстро вскакивать, одеваться и расчёсываться. Да ещё и наш корпус был самым дальним. Поэтому нужно было успеть дотрусить по утренней прохладе до зала. Но, тем не менее, мы с моей соседкой по комнате, исполняя взятые группой обязательства, по очереди будили жителей других комнат нашего корпуса.
Потом наша группа придумала купить арбузов и дынь и угостить всех участников ретрита. Каждый обед всем давали по кусочку. Хватило до самого отъезда. Другие группы устраивали лотереи за свой счёт, делали для всех творожные вкусняшки, дарили открыточки с контактами, устраивали фотосессии. Каждый старался для других как мог.
Очень часто бывало, что кто-нибудь по доброй воле сбегает и принесёт на всю группу чайники с чаем или ложки. Был такой случай. Меня угостили каким-то десертом, который я сначала не планировала есть. Человек подскочил: «Сейчас я вам принесу ложку». И помчался к раздаче. Я, не ожидая услуги, даже не успела встать, а просить, напрягать кого-то я тем более не собиралась. Человек увидел, как я глазами шарю по столу в поисках ложки, и раньше меня сообразил чего не хватает. Я тоже частенько так делаю в жизни. Но ответно от других получать такое – это было неожиданно. Или бывало, похвалишь какое-то блюдо, Соседи по столу услышат и предложат: «Вам принести добавку?» Я тоже говорила: «Иду за добавкой. Кому-нибудь что-нибудь принести?» На ретрите услужливость, в хорошем смысле, была всеобщей.
Ещё одно моё удивление – семьи с детьми-дошкольниками. Возраст – от года до пяти. Совсем мелких возили в колясках. Старшие не только кучковались в игровой комнате, когда родители были на лекции, но и спокойно заходили в зал. Надо сказать, что их как-то и не было видно. Тихо заходили, тихо уходили, не создавая шума. Как-то я стояла на улице, вдруг вижу девушка с коляской, похожая на мою знакомую. Ту знакомую я видела давно, поэтому я не была уверена, это что точно она. Подошла, спросила, оказалось, что моя память меня подвела. Но, тем не менее, мы немного поговорили. «Смелое решение – приехать на ретрит с маленьким ребёнком», - заметила я. Девушка спокойно пояснила: «Но, ведь, с рождением детей жизнь не заканчивается». Однажды, когда был концерт, один пацанёнок лет четырёх, несколько раз выскакивал на сцену. И ни один человек на начал возмущаться, что не видно, не смотря на то, папа не всегда успевал проворно выскочить и унести своё чадо. Да и отношение родителей к детям было необычным. Очень часто в городе на улице слышишь, как мама орёт или, ещё хуже, бранными словами «воспитывает» своего малыша. Тут я ни разу не слышала, чтобы кто-то из родителей повысил голос. Дети, конечно, падали, плакали, но родителям удавалось принимать их с миром в душе. Всё-таки не зря говорят, что медитация успокаивает ум и гармонизирует. Конечно, все родители с детьми приехали парами. Я наблюдала за ними. Их спокойствие и доброжелательность по отношению друг к другу просто восхищали. Я подумала: какое счастье, когда в семье есть общее дело, которое даёт такое прекрасное взаимопонимание! Как бы мне хотелось, чтобы и у моей доченьки с мужем была такая же семейная атмосфера!
Будучи на Иссык-Куле, конечно же, все купались. Некоторые смелые даже делали заплывы. Но большинство только окуналось. Середина сентября, всё ж таки, не лето. Вода довольно холодная. Да и загорать тоже как-то не хотелось. Хотя песочек для босых ног приятно-тёпленький. Обычно народ обмакивал свою тушку в солёные воды, фотался на память и бегом в раздевалку – переодеваться в сухое. Потом, конечно, можно было посидеть на скамеечке на пляже, походить по прибою, постоять на пирсе.
К пляжу вела очень красивая дорожка, проходящая возле трёх разновеликих прудов. Через один, длинный и узкий, был перекинут изящный мост. А два других расположились очень близко к дорожке. Мне больше нравился средний. На одном его берегу ивы полоскали свои гибкие ветки в воде, изящно взлетая и опускаясь под порывами ветра. А посередине пруда цвела пара кувшинок. Мне не довелось увидеть живущую здесь выдру, но зато мы с фотоаппаратом насмотрелись и напугали там много лягушек.
Дорожка к пляжу была ещё интересна двумя любопытными объектами: площадкой с металлической чашей диаметром метра два и лабиринтом, выложенным из камней. Если с лабиринтом всё более ли мене понятно, то предназначение чаши было за семью завесами. То, что там жгли огонь – это было видно по закопченным краям. Шашлык что ли делали? Но очень скоро всё стало ясно.
На одной из вечерних лекций речь шла о карме. Нам раздали листы бумаги и предложили написать одно своё качество, от которого хотелось бы избавиться. Потом участникам предложили пройти по сгустившимся сумерками к той самой металлической чаше. В ней уже шалашиком были поставлены ветки. Зажжённый огонь взметнулся очень высоко. Люди аккуратно подходили к костру и бросали в чашу свои записки. Я, верная своей привычке, много раз фотала пламя. Это символическое сжигание предполагало, что вместе с дымом улетучится и наболевшая проблема. Проверить дало это результат или нет, не могу, потому что забыла, что я написала в сожжённой записке. Зато потом, просматривая отснятые кадры, поразилась, что на нескольких фотках огонь очень напоминал людей.
На другой день у нас была дневная лекция о нормализации межличностных взаимоотношений. Информация была мне не очень интересна – слишком давно я занимаюсь этим вопросом, много чего перечитала, переслушала и перепробовала. Однако концовка лекции оказалась неожиданной. Лектор предложили пройти к лабиринту и рассказал, как им пользоваться. На самом деле лабиринтов было два: женский и мужской. Мне кажется, по конфигурации они особо не отличались. Но, может быть, я не сильно усердствовала в их сличении. Для урегулирования отношений с женщинами, надо проходить женский лабиринт, с мужчинами – соответственно мужской. Надо сосредоточиться на одном человека, отношения с которым хочешь урегулировать. Взять какой-то дар: денежку, тряпочку, камешек, цветочек и начать движение. В это время мысленно проговаривать прощение избранного человека. Дойдя до центра, оставить там дар и возвращаясь теперь уже просить прощения у него.
Я почесала репу. С кем бы мне поулучшать отношения? О! Придумала! Что-то мы с моим начальником как-то не дружно стали работать. Честно и усердно выполнила всё необходимое. Нигде ничего не ёкнуло и не колыхнулось. Но многие люди, проходившие лабиринт, плакали. Помог ли мне лабиринт или что другое, но по приезде домой, я увидела разительную перемену в отношениях с начальником.
После того дня лабиринты стали очень популярным местом. Народ-то приехавший на ретрит особенный – озабоченный своей духовной чистотой. Поэтому в последующие дни я часто видела, как кто-нибудь шагал по лабиринту, молитвенно сложив руки. Развязывание кармических узелков – дело не одномоментное. А узелков мы за свою жизнь навязали… Сплошное макраме.
В субботу у нас было ещё одно практическое занятие по карма-йоге. Все до единого участники, организаторы и учителя собрались возле ворот пансионата. Нам раздали новенькие перчатки и мешки и определили задачу. Идём вдоль дороги к другим пансионатам и к ближайшему посёлку Бостери собирать мусор за территорией, сортируя его на стекло, пластик и остальное. Главное - не думать: какую грязную работу я выполняю, а видеть в каждой поднятой бутылке алмаз, которым обогащается карма. Собственно, главный принцип карма-йоги – совершать бескорыстное служение другим ради улучшения свой кармы. При этом действие должно совершаться ради действия, а не ради результата. Другими словами: делай, что должно и будь, что будет.
Мы разделились на две группы, двинувшиеся в противоположные стороны от ворот. Каждый нёс один или два мешка. Женщины – полегче для пластика, мужчины – потяжелее для стекла и всего остального. Когда мешок наполнялся, его оставляли на тротуаре. Потом проехала грузовая машина, забравшая все наши находки. К собиранию мусора я отнеслась совершенно спокойно. Когда мы выезжаем в горы, то наш отдых начинается с очистки широким фронтом территории вокруг палаток. Да и экологические десанты в альплагере знаем. Проходили. Бывали.
Я оказалась в группе с дадой Саданандой. Честно говоря, сильно удивилась, увидев его с мешком. Дада, который учит сотни тысяч людей, без преувеличения, и вдруг не освобождён от такой не престижной работы. Но этот его поступок поднял моё уважение к нему до очень больших высот.
Никто из сборщиков не выражал никаких отрицательных эмоций. Мужчины помогали женщинам перетаскивать мешки, поднимали какой-то тяжёлый металлолом.
Я запомнила, что это была именно суббота, потому что в этот день проводился всемирный экологический субботник. И наш президент самолично махал граблями перед видео и фотокамерами. Мы не снимали видео про себя, но я с удовольствием фотала между делом.
Постепенно, двигаясь в сторону «Кыргызского взморья», мы дошли до участка засаженного чахлыми, неухоженными деревцами. Там один парень набрёл на «клад». Если раньше мы находили по две, три стеклянные бутылки в одной кучке, то там лежала целая гора. Все диву дались. Но покумекав решили, что, скорее всего, это вывезли из бара какого-нибудь пансионата и заныкали среди деревьев, чтоб не везти на свалку. Бодро заполнив стеклотарой все имеющиеся у нас мешки, мы вызвали подмогу с дополнительными мешками. Весело, с шуточками и прибауточками разобрали большую часть кучи. Мешки мужчины выносили на тротуар. И тут возле нас материализовался нетрезвый субтильный киргиз. Его русский язык оставлял желать лучшего. Но понять, что он пытается заявить свои права бутылки, мы смогли. Диалог не клеился, ибо дядька никак не мог преодолеть языковый барьер. Мужик нетвёрдо потоптался возле и ушёл. Вернулся он достаточно скоро с переводчиком такого же маргинального вида. Тот взял с места в карьер: «Это мы собирали бутылки. Сколько вы нам за них дадите?» Дада сказал, что мы не покупаем бутылки. Мы не хухры-мухры. Мы - Участники Всемирного Субботника! Бомжеватым мужичкам это не понравилось. Они хотели полновесной монеты, а не чистоты в окружающем мире и всемирной славы. Вначале они пытались наехать на нас - незваных сборщиков, отбив обратно свою добычу. Но тут дада – щедрая душа, им предложил забрать себе всё, что мы напихали в мешки. Видя, что деньга подло ускользает из рук, дядьки начали междусобойные переговоры на кыргызском языке. И тут дада, видя разлад в их рядах, явно забавляясь ситуацией, строго произнёс: «Мы отдаём вам все эти бутылки в мешках. Но вам надо унести их обратно, потому что приедут проверяющие. А мы всё фотографируем для отчёта». И дада показал на меня с фотоаппаратом. Мужички оторопели. Попасть в отчёт с фотографией им совсем не улыбалось. Да ещё самим тащить эти 15-20 мешков обратно? Они начали робкий торг, что, мол, отдадим стеклотару по гораздо более низким ценам. Берите! Тут подъехала легковая машина. Из неё вышел кругленький киргиз, который провёл со своими соплеменниками переговоры на родном языке и скоро заявил: «Я заберу все эти мешки». В его багажник поместилось не так уж и много. Маргинальные элементы поникли, как цветы без полива, и ушли, окутываемые клубами табачного дыма. Их уныние говорило, что жизнь кругом несправедлива. Мы тоже двинулись, но в свою сторону. К слову сказать, оставшиеся мешки забрала наша машина. Нетрезвым людям здоровье не позволяет носить тяжести.
Я уже рассказывала о панчаджанье - наших дорассветных занятиях, но вспомнила ещё один эпизод. В начале ретрита было объявлено соревнование на самую дисциплинированную группу – кто, не взирая на трудность ранних побудок, будет более массово ходить на панчаджанью. Понятно, что вставать в 5 часов утра мало кто себе позволяет. Большинству хочется прихватить для самого сладенького утреннего сна часик-полторасик, а кому-то и двасик. Моя соседка в конце ретрита призналась: «Я бы не ходила на панчаджанью и сачковала бы от асан, но глядя на то, с каким энтузиазмом вы ходите на все мероприятия, я собиралась и тоже шла». Я немного удивилась, ибо моей целью было только одно – взять от всего происходящего максимум: знаний, умений, благостного общения. А оказалось, что мой пример, как и не раз уже бывало, начиная с детских лет, превращал окружающих людей в моих сподвижников.
Итак, при входе в зал стояли 2 коробки. В одной лежали полосочки разноцветной бумаги. Каждый приходящий брал полоску своей группы и перекладывал в другую «учётную» коробку. Каждый день организаторы подсчитывали: какая группа была сегодня более многочисленной и вывешивали на всеобщее обозрение результаты. Затем начиналось первое действо нового дня: пение мантры с пританцовыванием – лалита мармика.
Ведущий, а это мог быть и мужчина, и женщина выходил вперёд, становился спиной к публике и, играя на гитаре, задавал темп пристукивающих движений ногами. Иногда кто-нибудь ещё выбивал ритм на индийских барабанах.
Про гитару рассказывать нечего: гитара она и есть гитара. А вот барабаны были довольно интересные, не такие, как у всяких поп- рок-групп. Их было два вида: в форме бочонка и в форме кубка. Звук извлекался не ударами палочек, а непосредственно руками. Оба барабана укладывали на пол. Возле бочонкообразного музыкант садился рядом, а на кубкообразный, довольно крупный, садился сверху. При всём при том, что я не очень люблю барабанное громыханье, звук обоих этих этнических барабанов мне понравился. Они хорошо сочетались с гитарой.
Как много воспоминаний! Из-за этого мой рассказ, как лоскутное одеяло, собран из множества кусочков. Хочется рассказать обо всех, даже мелких, событиях, которые почему-то представляются очень важными для понимания.
Можно ещё рассказать о нашей поездке в Григорьевское ущелье и купании в трёх бассейнах с разной температурой воды: от ледяной до очень горячей. Можно рассказать о небольшом землетрясении, случившимся за полчаса до подъёма. Можно рассказать о ежедневно исполняемом мужском танце тандава. Можно рассказать об интересной женщине из Карелии, которая получила 5 личных уроков из шести возможных. Можно рассказать о RAVA-фестивале, где участники ретрита показывали свои таланты в пении и танцах. Можно рассказать об остром восприятии Иссык-Куля как живого существа с иной формой жизни. Можно рассказать об интересных лекциях. Можно рассказать о моих слезах счастья, когда в последние дни мы пели киртан (хоровое пение). Можно рассказать об особенностях занятий асанами с разными преподавателями. Можно рассказать о том, как я отказалась получать личный урок и посвящение. Можно рассказать, о проведении двух свадеб по ведическому обычаю. Можно рассказать о том, как я сбежала с занятия смехо-йоги. Можно рассказать о моей дружбе с казахским мальчиком пяти-шести лет. Можно рассказать, как в своей комнате мы включали обогреватель и пили чай. Можно рассказать, как прятали ключи от домика, а их нашли рабочие. Можно долго-долго рассказывать и рассказывать, не переставая.
Такое впечатление, что это неделя вместила в себя целый год. Это время было настолько необычно и прекрасно, что самым точным определением будет: мы как будто побывали в раю! «Территория счастья», - это место, посетив которое, понимаешь, как ты хочешь жить дальше, а потом стараешься расширить эту территорию на весь белый свет.