Помните стихотворение Маршака "Потому, что в кузнице не было гвоздя? "Точнее -перевод английской баллады. Отсутствие гвоздя привело к глобальным трагедиям. Армия -разгромлена, командир-убит. И так по нарастающей. А все оттого, что лошадь вовремя не подковали. Англичане все грандиозные события переложили на детские стихи-потешки. Читаешь и потешается. И не понимаешь всуе, что ты потешается над страшными вещами. Да, французская армия была действительно разбита англичанами из-за отсутствия гвоздей. Ими французы до этого успешно приводили в негодность английские орудия. Вбивали в жерло гвоздь, срывали с него шляпку. И все шито-крыто. Орудие англичан казалось мощным, но в самый ответственный момент почему-то не стреляло. Так все и продолжалось. До битвы под Ватерлоо. А во время этой битвы вдруг обнаружилось, что гвоздей-то и нет. Очень хлопотное дело было таскать их за собой. Все понадеялись на всех. И в итоге битва была стрёмно проиграна. Но это-исторические масштабы. Моя история-совсем другого порядка. Но ведь согласитесь, у каждого в рукаве как у фокусе как, есть такая история, когда из-за какой-то ерунды все идёт на смарку. Случилась такая история и в моей жизни. В далекой студенческой жизни. По окончанию третьего курса мне посчастливилось отправиться пионервожатой в лагерь в небольшом поселке Кабардинка, расположенном строго между Геленджиком и Новороссийском. Надо сказать, что оказаться в лагере на море для простых смертных было не так то и просто. Надо сказать, что мне крупно повезло, что я оказалась в числе избранных. Главное, нужно было иметь связь с Приволжской Железной дорогой. С дорогой была непосредственно связана моя бабушка. И она выступила в роли моего протеже .Думаю, что по такому же признаку были отобраны и другие пионервожатые и воспитатели. Но в общем, все понимали, как им крупно повезло в жизни и пытались оправдать доверие, дабы не подвести получившихся за них родственников. Случилось, что среди пионервожатых оказалось парочку интересных парнишек .И многие девушки по своей женской неопытности пытались удивлять их и всячески привлекать их внимание к себе героическим трудом на благо Родины. Если в лагере объявлялся конкурс строя и песни, то отряды звонко печатали шаг, репетируя между обедами, завтраками, полдниками, ужинами и прочими мероприятиями. Иногда, увидев пыль от топота пионерских отрядов старшая воспитательница Наталья Ивановна, которую за глаза все называли Капустой Ивановной, так как фамилия ее была Капустина, да и фигуры она была округлой, как у кочанами ворчала о необходимости отстать от детей. Ибо родители их не в армию отдали, а исключительно на оздоровление. Но к этой довольно авторитетной женщине в данном случае почти не прислушивались. Уж очень высока была ставка. Проще говоря, женское население старалось быть всегда на высоте и постоянно демонстрировать свое совершенство не такому совершенному мужскому. Чтобы оно тянулось к ним с целью облагородиться .Но была одна молодая особа, которая особо не заморачивалась. Видимо, к педагогике она имела какое-то косвенное отношение. Ни проявляли ни малейшего благоговения ни к горну, ни к барабану, ни к прочим пионерским атрибутам. Была она полноватая и аморфная и какая-то расплывшаяся, как медуза. Да и ходила она большей частью в каком-то обтягивающем халатике, сквозь щели между пуговицами постоянно выглядывало ее молодое тело, так и рвавшееся наружу словно тесто из квашни. Из всей обуви она предпочитала сланцы красного цвета. Так она и шлепала по лагерю, выражая безмятежное состояние не только лицом, но и своей полновато-рыхловатой фигурой. С детьми у нее как то сразу не срослось. Не ее это был формат. Зато срослось с юрким физруком, мелким и пронырливым, который являлся полной противоположностью Ольги, несостоявшейся пионервожатой. Руководство как-то сразу поняло, что перевоспитывать этого молодого специалиста совершенно бесполезно и пустили это дело на самотёк. Ну не совсем на самотёк. Ольгу сделали подменной вожатой. То есть подменять вожатых, ушедших в коротком ночную увольнительную-выходной. Надо сказать, что Ольга быстро смирилось с таким падением с карьерной лестницы. А утешиться ей помог тот самый физрук. Их с тех пор часто видели вместе. Часто заставали именно в тот момент, когда физрук делал ей оздоровительный массаж. Он словно пианист по клавишам ударял пальцами по ее рыхлому телу. И она извлекала из себя какие-то мурлыкающие звуки Может она тоже отвечала ему добром на добро, оказывая какие-нибудь благотворительные услуги. Мне об этом ничего не было известно. Постепенно интерес коллектива к высоким отношениям между Ольгой и Павликом, (было бы не справедливо забыть о имени физрука) сошёл на нет. Народу было чем заняться. Не вечно же греться у чужого костра. Так мы и забыли об этой сладкой парочке. До поры до времени. Впереди было много мероприятий и соответственно, много поводов повыпендриваться и показать свое превосходство в педагогике. Песталоцци и Макаренко не приходили в голову такие блестящие идеи. Простим им. Просто они не были так мотивированы. Но всему на свете приходит конец. И наша лагерная смена подходила к концу. И должна она была завершиться торжественной линейкой, костром и праздничным концертом. Костер и концерт были неформальными мероприятиями. А вот торжественная линейка должна была прийти особо торжественно. И мы вожатые, старались из последних сил. Сюжет писался и переделывался с не меньшим рвением, чем сюжет голливудского фильма. Одной из фишек было воссоединение вожатского отряда. Первый вожатый должен, печатая шаг, подойти ко второму отряду. Там его поджидал второй вожатый. Он красиво подстраивался к первому и они горделиво печатали шаг, чтобы подхватить следующего вожатого и так далее. Когда все вожатые постепенно собирались в отряд, чтобы дружно прокричать речевку и исполнить вожатского песню. Все было отработано до мелочей-слова, движения, одежда. Вожатые должны были блистать белым верхом и щеголять черным низом. С алыми галстуками и лучезарными улыбками. Но тут как всегда а
бывает, произошло некоторое отклонение. от сюжета. Но не сразу, а волнообразно. Первый вожатый напечатал шаги как положено. Второй тоже не оплошал. Третий тоже достойно подхватил эстафету. Но потом что-то пошло не так. Шагая с голливудской улыбкой, третий вожатый почувствовал какое-то хлюпанье за своей спиной. Страшная догадка пронзила его насквозь. Увы, он не ошибся. Прямо за ним шлепала Ольга. В своем привычном прикиде- цветастом облегающем халатике и красных сланцах. Она тоже старалась печатать шаг. Настолько, насколько это было возможно в сланцах и без репетиций. Следующему вожатому ничего не оставалось, как молча и уныло пристроиться к этому замечательному паровозику. Вот так все и произошло. Да и Ольгу, собственно, не в чем было и винить. Наоборот, за лагерную смену она пропиталась чувством локтя и коллективизма. Да и сметливой оказалась, на ходу перестроилась. Ну нас всегда так учили. Делай с нами, делай лучше нас. Вот она и сделала. У нее как бы был более сложный квест, гордо промаршировать и не разу не сбиться. Вот такая получилась линейка. Мы ее все запомнили на всю жизнь. А без вмешательства Ольги такое нам вряд ли бы удалось.