Александр НИКИШИН
ЧМОКИ, ЧМОКИ!
Рассказ
Из цикла «Сделай сам!»
- Что привезти вкусного и когда заехать, - задал он дежурный вопрос, прекрасно понимая, что в ближайшее время и не заедет, и не привезёт, так как это будет в лом.
- Не парься, - обрадовала жена, - меня скоро выпишут. Делай свои дела.
"Блудливая свинья", - ему показалось, что хотела добавить, но не добавила.
- Меня отвезли на «скорой», какая-то ерунда. Думаю, на несколько дней. Какое-то кровотечение. Пронесёт!..
Его нисколько не испугали её слова, он был в полной уверенности, что, конечно же, пронесёт, не могло не пронести. Зато у него теперь есть возможность провести несколько ночей с Наташкой, у которой просто идея фикс оставить ночевать Скворцова в её постели.
- Трахнутые бабы, - думал он, не слушая, что говорит жена. - Вынь, да положь ей остаться на ночь!
А жена, между тем, объясняла, что в холодильнике борщ, что из стиральной машины нужно вынуть бельё и развесить на балконе, что нужно оплатить телефон за предыдущий месяц и взять из ремонта её сумку, у которой сломалась молния, и что квитанция на столе в кухне, что омник в дальнем углу навесного шкафа, гептрал - в ближнем, цитрамон в корзинке на столе у лампы, ничего жареного, жирного, острого.
Он слушал вполуха, мысленно раздевая юную проказницу Наташку.
- Ну всё, милый, пока.
- Пока, пока!
- И перестать грызть арбузные семечки! У меня нет ни одного знакомого, кто грызет арбузные семечки! Ты забыл, что у тебя мосты, а не свои зубы? И сходи погуляй в парк! Ты совсем не гуляешь... Работа, работа... Всех денег не заработаешь.. И меньше кури!.. Да, кажется, в хлебнице появилась плесень!.. Да, посмотри внимательно и не думай есть заплесневелый хлеб. Это опасно для печени. Сразу выкидывай в помойку. Понял?
- Понял, понял (да чтоб тебя!) уже выкидываю!
- Да ничего ты не понял! – сказала жена сердито. – О чём ты думаешь, Скворцов? Опять о бабах? ты это кончай! заработаешь инфаркт!
- Ну что ты, как ты можешь, - вяло засопротивлялся, думая со страхом, что жена давно всё знает про его шашни на стороне, но молчит по какой-то таинственной, хитрой, своей причине.
- В Пакистане был арестован мужчина за пытки собственной супруги, - услышал он по радио. - Он раздел её, обрил ей волосы и избил. Бытовая драма развернулась после отказа жены станцевать для пришедших в гости друзей мужа. В социальных сетях распространилось видео, где некая женщина предстала в синяках… Её муж и его друзья пришли в ярость после того, как она отказалась танцевать для них… Он снял мою одежду перед своими коллегами. Они держали меня, когда он сбрил мне волосы и сжёг их. Моя одежда была вся в крови. Я была привязана к трубе. Он угрожал повесить меня голой, - рассказала женщина… Мать троих детей призналась, что он её регулярно избивал… Чаще всего он делал это после употребления алкоголя…
О, нравы! Как так можно - с женщиной! – прокомментировал мысленно. Но в затаённой части мозга возникла гнусная мыслишка, что каждый раз, когда жена доставала его своими подозрениями, а она делала это регулярно все последние 40 лет после свадьбы! - он примерно так и думал – стукнуть бы тебя разок-другой, чтобы замолчала, не доставала расспросами, но вот насчёт обрить наголо и повесить – такое в голову не приходило. Видимо, допекли парня. Хотя... В Пакистане? Алкоголь? Врут всё, поди?
- Ну, всё, меня везут на операцию. Каталку привезли. Я отключаюсь.
- Да, да, родная, я с тобой, - спохватился, брякнув дежурное, и был рад, что разговор окончился. Телефон зазвонил снова секунд через сорок. Что-то забыла, подумал он с неприязнью. Вечно так! Надаёт миллион советов, да ещё непременно что-то забудет и перезванивает по десять раз! Но это не была жена.
- Киса-а, эта я! – это голос Наташки, любовь моя! – Когда же ты приедешь, папик? Я так по тебе соскучилась! Все трусики уже мокрые. Я не знаю, что с тобой сделаю, когда тебя увижу!
- Еду, еду, - пообещал он, держа трубку плечом и прыгая на одной ноге, пытаясь всунуть вторую в брючину. – Жди меня, мой цветочек!
Умеет же завести, стерва! С полуоборота. «Трусики мокрые!» Зараза! И всё понятно, больше ничего говорить не надо. И ты уже на седьмом небе.
- Как ты хочешь меня сегодня? – ворковала сладко. – Сзади? Сверху? Или может быть, в ротик? Мне нравится с тобой по-разному. А хочешь, я надену мини юбку, и шпильки , и ты возьмёшь меня прямо в прихожей, как войдёшь? Даже не снимая пальто!
До чего нахальная деваха, вообще без тормозов, подумал Скворцов с восхищением. Так легко говорит на «эти» темы, словно для неё это стакан воды выпить. Обычно так цинично говорят о сексе в мужской компании. А ведь была простой училкой в младших классах до встречи с ним. Представляю, чему она могла научить, подумал Скворцов и у него непроизвольно потекли слюни, когда он вспомнил её гибкое юное тело, извивающееся под ним и ее перекошенный в крике рот.
- Чмоки, чмоки, мой милый! В разные места. Жду тебя.
Ну, да, подумал он, так и живём. Между Сциллой и Харибдой, между молотом и наковальней, играем с огнём, ставим на кон башку, репутацию, скопленное за двадцать лет бизнеса. Разведись - половина всего долой, останется за женой. Есть в мире справедливость? Ни хрена нет, скажу я вам, думал Скворцов. Натянул брюки, рубашку, провёл рукой по подбородку и, почувствовав щетину, решил побриться, Скинул рубашку и оставшись в одной майке, покрасовался перед зеркалом в ванной – жира не так много в его почти шестьдесят, да и мышцы ещё ничего. Начал бриться и тут на кухне снова зазвонил мобильный.
- Вот же, стерва, - подумал восхищённо. – Не может подождать полчаса, бомбит в нетерпении.
- Да, слушаю, - хотел добавить «моя радость», но отчего-то не добавил.
- Господин Скворцов? – раздался чей-то неприятный, казённый голос. Такими голосами звонят или с телефонного узла, когда вовремя не оплатил квитанцию или из жэка, требуя заменить счётчики на воду или свет. Еще налоговая, что хуже всего: у вас не оплачен налог на недвижимость за прошлый год!
- Ну, - ответил не очень приветливо.
- Это из 76-й больницы. Вы - Скворцов?
- Ну, я.
- Пётр Петрович?
- И что? Вы кто?
- Регистратура. У нас для вас нехорошая информация. Если честно, то очень плохая информация. Крепитесь! Ваша жена умерла во время операции.
- Как жена? Чья жена? – он ничего из сказанного не понял и застыл с бритвой в руке и телефоном, совершенно потеряв ориентацию в пространстве. Словно летел в самолёте и провалился в воздушную яму. Дыхание перехватило, и неясный страх отозвался холодом внизу живота. Первое, что пришло в голову, когда слегка прояснилось сознание – какие-то недоброжелатели хотят помешать его сегодняшней встрече с Наташкой, которая его ждёт, пылая безумным желанием. И это ему было так неприятно, что он даже не пожелал осознать весь смысл сказанного на той стороне телефонной линии. Но когда понял про смерть, то не смог сформулировать для человека вопрос, а только промычал что-то нечленораздельное. Кажется: не может быть, вы что-то путаете, она только что звонила и была совершенно живая!
- Простите, но вы что-то путаете!
- Ничего не путаем. Скворцова Нинель Степановна? Одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения? Кровотечение. Да, она умерла, наши сочувствия.
- А где она сейчас? – промямлил он первое, что пришло в голову.
- В морге. Вы можете приехать за документами и телом. Всего доброго. Ещё раз - наше сочувствие, мы ничего не могли сделать, она поздно вызвала "скорую".
На той стороне быстро положили трубку, словно желая сказать: чего вы удивляетесь? Бог дал, Бог взял. Или: не вы первый, не вы последний. Он держал возле уха умолкший телефон и растерянно искал ответ: а как теперь быть? Что ему одному делать в этой огромной пустой квартире, когда нет жены, разъехались по свету дети? Он оглянулся по сторонам и вдруг ему показалось, что он в чужом доме. Он не узнал собственной квартиры и запаниковал, что даже не знал, где что находится, потому что всем командовала в доме жена, тащила на себе и его, и дом, и дачу, и общение с друзьями – тоже, по её инициативе.
В голову полезли идиотские, примитивные вопросы, не имеющие ничего общего с той страшной новостью, что буквально обухом ударила по голове. Где искать носки? Галстук, запонки? Куда он кинул портфель? Где ботинки? Где, наконец, тряпка, чтобы вытереть лужу – наливая чай, он пролил заварку на стол, когда она позвонила.
Где ковшик для варки яиц и как включается тостер? Простые житейские вопросы сыпались, как из рога изобилия и под их грузом он сгибался всё ниже и ниже, ощущая какую-то давящую, неизбывную тяжесть. Он вдруг почувствовал себя настолько одиноким и чужим в этом мире, что ему захотелось плакать.
Он сел на стул и оглядел кухню. И перед глазами как в калейдоскопе вдруг замелькали привычные, банальные картинки – вот его Нинель, повязав на бёдрах фартук, орудует у плиты, доставая из духовки огромный пирог. Вот в блендере готовит ему коктейль – молоко и бананы, блендер жужжит и он не слышит футбольной трансляции и злится на неё, но только злится, потому что ругаться не хочется из-за того, что его днём ждёт Наташка и он хочет быть в норме, зачем этой милой юной девочке его проблемы.
Вот его Нинель – бока уже оплыли, ей за пятьдесят, конечно, фигура не девочки, но мужикам нравится и это доставляет Скворцову удовлетворение, когда они вместе, крайне редко, правда, идут в гости или в театр или на концерт.
И вдруг, словно его укололо – идут? Нет, не идут, а шли! И вдруг это простое слово словно прояснило его мозг – её больше нет! И он один в этой квартире! Совсем один! Он сидел, глядя растерянно и потерянно в одну точку и никак не мог придумать – что же ему делать дальше, куда звонить и что говорить?
И ещё ему вдруг стало не хватать воздуха. Он словно нырнул глубоко и не может подняться наверх, а дышать нечем. Он схватился за грудь и впервые почувствовал сердце. Оно билось так, словно он пробежал огромное расстояние. И ещё оно билось в горле, чего никогда не было, словно готовясь вырваться наружу. И это его испугало.
Раздался телефонный звонок. Он не сразу понял, что это телефон, ему показалось, что звук доносится откуда-то изнутри его тела, словно бы кто-то изнутри рвётся наружу, просит выйти.
И вдруг его озарила мысль: это она! Живая! Разыграла, пусть жестоко, но разыграла, желая отомстить ему за его баб, за Наташку, за то, что давно перестал видеть в ней женщину!
- Да, - крикнул он в трубку радостно и осёкся.
- Ко-о-тя, ну ты где-е?.. Я уже заждалась, я уже мастурбирую, не могу дождаться... Пальчиком трогаю клитор и представляю, что это ты... Когда ты будешь, милый, - услышал он в трубке воркование Наташки, и ему вдруг показалось, что в трубке зашипела змея. Он в ужасе отпрянул, но шипение продолжалось. Он медленно поднёс трубку к уху.
- Я уже нагрела тебе постельку, приезжай скорее, - говорила и говорила Наташка, играя голосом, но ему слышалось только змеиное шипение.
- Оставь меня, гадина! – крикнул он в трубку, дрожа от гадливости и омерзения и отключил телефон…
Но он зазвонил опять!
- Наглая лимитчица! - он не стал снимать трубку.
Телефон звонил и звонил. И тогда, не выдержав, рявкнул в трубку:
- Слушай, ты! Еще раз мне позвонишь, я тебе башку оторву!
- Ты что, Скворцов, спятил? - услышал он в трубке голос жены...
Та-ак, друзья, хорошего понемножку! Давайте-ка финал додумайте и допишите сами. И вышлите его мне. Если наши варианты сойдутся, я вас оповещу. Прошу вас, не ленитесь!