Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
475. Глазомер любому делу пример. 20 сентября 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Четверг 20 сентября 1973 года. Морской район "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap), где-то ближе к юго-восточному его краю. Дневная температура: мин.: 7.0°C тепла; средняя: 8.7°C тепла; макс.: 10.5°C тепла. Эффективная температура (температура самоощущения человека) 4.8°C. Ветер слабый (3 балла) дует со скоростью 5 м/с (18 км/ч). Волнение в океане лёгкое - 3 балла. Волны короткие, хорошо выраженные, с гребнями, покрытыми стекловидной пеной и иногда белыми барашками. Высота ветровых волн 0,6-1 м, длина - 6 м. Идёт дождь (16 мм осадков). Очень пасмурно, сыро, мокро, холодно и промозгло. 20 сентября 1973 года солнце в точке координат острова Роколл с точки зрения навигации взошло по местному времени в 07:19, а зашло в 22:38. С точки зрения астрономических суток солнце взошло в 06:28, а зашло за горизонт в 23:29. С точки зрения "гражданского времени", то есть обычного рабочего дня, солнце взошло в 08:05 (стало светло на небе), а зашло (конец гражданских сумерек) в 21:51. Видимый реально восход и заход солнца начался в 08:44 и закончился в 21:12. Световой день длился 12 часов 28 минуты, но день был очень пасмурный, потом что шёл почти сплошной дождь (16 мм осадков).
Весь день четверга 20 сентября 1973 года практически весь личный состав экипажа БПК "Свирепый", начиная от невозмутимого и "могучего" фельдшера и санитара Бори Красильникова (Борис Николаевич Красильников, санитар, призыв 10 мая 1971 года, "старше" меня по сроку службы на полгода) и заканчивая нервным и легко возбудимым старпомом капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым, были в жутком нетерпении. Сегодня, по всем признакам и слухам, должно было произойти то самое, ради чего мы прибыли в этот глухой район Атлантического океана в окрестности мифического острова-скалы Роколл и несли здесь сторожевую противолодочную боевую службу, сканируя сигналами ГАС МГ-332 "Титан-2" толщу вод Атлантического океана. Что должно было произойти? Никто или почти никто не знал, кроме командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова, но он хранил молчание и был образцом деловой выдержки и терпения.
Видимость на море-океане была практически нулевая. Сигнальщики-наблюдатели, конечно, смотрели "в оба глаза" вокруг, вперёд и даже назад, но никаких докладов от них не поступало. Радиометристы-наблюдатели РТС тоже "шарили по горизонту", по небу, по воде и даже под водой, потому что гидроакустики всю эту неделю были на постоянной боевой вахте и слушали шумы океана. Однако, самолёты наших "вероятных противников" США-НАТО не летали, корабли не приходили и даже то неизвестное судно с бушпритом, как у кабелеукладчика, куда-то исчезло с экранов обзорных локаторов.
Никого вокруг БПК "Свирепый" не было, ни одной души... Нам казалось, что нас бросили на произвол судьбы рядом с мифическим островом-скалой Роколл, где в шуме прибойной волны звучали голоса невинно погибших пассажиров датского пассажирского лайнера, рыболовецких и торговых судов... Зачем мы здесь? Что нам нужно здесь? Кому нужно, чтобы мы были здесь? Вопросы без ответа...
И вдруг во время вялой приборки перед обедом взрыв... атака... Полундра! Ребята! Сегодня 20-е сентября! Ровно 2 месяца с того дня, как мы вышли в боевой поход на БС (боевую службу). Моряки помогали мне вешать в столовой личного состава стенд корабельной стенгазеты с этим сообщением, с поздравлением, передовой статьёй, которую написал лично сам заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и вслух, перебивая друг друга, крича и восторгаясь юмористическими рисунками (фотографии я предусмотрительно на стенгазету не наклеил, чтобы их на оторвали годки), читали передовицу, телеграммы, подписи к рисункам.
Вот это да! 62 дня или суток, 1488 часов, 89 280 минут и 5 356 800 секунд мы уже пробыли-прожили на нашей БС (боевой службе), на нашем корабле, в море-океане. Как же это много... Ребята были ошарашены этими цифрами, я даже на минутку пожалел, что посчитал и нарисовал статистику нашего боевого похода, в том числе число пройденных миль. Штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров дал эти данные с разрешения командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова под строгое обещание после вывешивания стенгазеты уничтожить ту часть листа ватмана, где были написаны эти данные. На свой страх и риск, чтобы зрительно и образно выделить эти цифры, я использовал контурную карту метеоданных небольшого формата, на которой нарисовал примерный путь-маршрут переходов морем и океаном нашего корабля...
Увлёкшись навигационными и статистическими расчётами, я посчитал и свои "цифры жизни". Оказалось, что я со дня моего рождения до 20 сентября 1973 года прожил 20 лет 8 месяцев и 13 дней или 7561 день. Я сказал об этом вслух в толпе ребят и они тоже захотели посчитать для себя эти "жуткие" по своим размерам "цифры жизни". При этом я промолчал о количестве прожитых мною минут и секунд, потому что даже я сам для себя подшутил над собой, подумав своим голосом: "Зажился ты, парень, на белом свете...". Тьфу на тебя, Суворов... Типун тебе на язык!
После обеда и "адмиральского часа", который все провели в тихих дружеских беседах и воспоминаниях о прожитом и былом, видимость ещё больше ухудшилась, не только фотографировать, но и просто наблюдать за обстановкой вокруг корабля стало невозможно: белесая туманная хмарь, как будто облака снизились до самой воды, дождь, сильная влажность воздуха, ветер, хотя и не сильный, но пробирающий холодом до костей... А тут, как назло, командир корабля "сыграл боевую тревогу" и во всеуслышание приказал по КГС (корабельной громкоговорящей связи): "Всем свободным от вахт усилить наблюдение за морем и воздухом!". Этот приказ означал, что я должен был стремглав бежать во всеоружии визуального разведчика на ходовой мостик и "прилипнуть" к окулярам нашего корабельного призматического визира ВБП-451М.
Да... РЛС дальнего обнаружения у нас на корабле есть, гидроакустические станции (ГАС) - есть, и навигационные РЛС и боевые РЛС целеуказания тоже есть, а без обычных человеческих глаз на море не обойтись. Что видит радиометрист РТС на экране локатора или что слышит гидроакустик в наушниках и динамиках? Сигналы... А сигнальщик-наблюдатель БЧ-4, например, видит картину - реальную фактическую обстановку, форму объекта, его вид, конструкцию. По этим внешним деталям наблюдатель может определить тип корабля, судна или самолёта, по контуру и силуэту в специальных справочниках - класс объекта, степень его опасности, примерные ТТХ (тактико-технические характеристики), возможное вооружение и т.д. По опознавательным знакам и бортовым номерам, например, можно определить принадлежность объекта к той или иной стране, флоту, базе. По наличию характерных антенных устройств, можно определить возможности объекта в применении радиотехнических средств, а по виду вооружений - мощность объекта, вооружённость, степень опасности, как противника. Нужно только правильно всё это увидеть, быстро проанализировать и точно визуально определить расстояние до объекта наблюдения глазомером.
Ещё в детстве, примерно с 3-х лет, мой папа придумал для меня и для моего старшего брата Юры (ему тогда было 10 лет) игру на развитие глазомера - определение "на глазок" расстояний до каких-либо объектов, а потом измерение истинного расстояния разными способами, например, шагами. Дело в том, что у меня зрение было 1 (единица), а у Юры - то ли меньше 1 (единицы). то ли больше. Короче, я видел двойную звезду (большую и рядом маленькую) в ручке "ковша" созвездия Большой Медведицы совершенно ясно обеими глазами, а Юра - не видел. При этом Юра очень мечтал стать лётчиком и поэтому с жаром принял предложение папы и мы с ним упоённо играли "в глазомер". Кстати, это слово-понятие "глазомер" наш папа связал с книжкой генералиссимуса А.В. Суворова "Наука побеждать". Папа читал нам с Юрой выдержки из этой книги, часто - по памяти, наизусть...
Потом, в Севастополе, работая на Севморзаводе слесарем-ремонтником, участвуя вместе с моим наставником Евгением Мыслиным в разработке рацпредложений, я часто использовал это умение на глаз определять размеры объектов и расстояние до них. Это умение мне очень пригодилось во время учёбы в Севастопольской Морской школе ДОСААФ в августе-сентябре 1971 года, потом при прохождении "курса молодого бойца" в 9-м Флотском экипаже ДКБФ в посёлке Пионерское (в ноябре-декабре 1971 года), а затем во время краткого пребывания рулевым БЧ-1 БПК "Бодрый" в январе-феврале 1972 года. Кроме меня также безошибочно умели определять расстояние на глаз, то есть глазомерно или по-французски "антретно", в открытом море и на берегу только несколько человек: первый командир отделения рулевых БЧ-1 БПК "Свирепый" старшина 1 статьи Александр Кузнецов, командир отделения сигнальщиков-наблюдателей БЧ-4 Владимир Тимошенко и старший сигнальщик-наблюдатель БЧ-4 Ваня Крючков. Иногда мы вместе тренировались и играли в эту игру...
Глазомер - это человеческая способность определять взглядом расстояние или размеры объекта наблюдения без использования или без помощи каких-либо средств измерения. Конечно, измерение расстояние и размеров "на глаз" - это приблизительное измерение, требующее экспериментально-измерительного подтверждения посредством специальных средств, методик, приборов и средств. При этом глазомер - это такая же естественная способность человека как вкус, слух, обоняние, осязание, видение, потому что, например, по степени шумности также можно приблизительно "услышать" расстояние, с которого доносится характерный звук (близко, рядом, совсем рядом или далеко)...
Глазомер вырабатывается и тренируется так же, как иное другое свойство или талант человека, нужно только постоянно упражняться в развитии глазомера, то есть почаще измерять на глаз расстояние до объектов, потом измерять это расстояние разными точными способами и средствами и таким образом уточнять свой глазомер. Кстати, глазомером мы определяем длину, ширину, глубину, высоту, объём, скорость, дальность, рост, шаг, время, толщину и т.д. и т.п. Например, ещё с детства я знал и почти точно измерял шагами моего папы расстояние до следующих объектов:
движение рук человека видно с расстояния 400 метров;
переплёты на окнах изб видны с расстояния 600 метров;
движение ног бегущего человека или движение ног лошади видны с 600 метров;
стволы разных деревьев различаются и определяются с расстояния 900 метров;
километровые столбы вдоль дороги начинают различаться с 1000 метров (1 км);
отдельные деревья в поле видны с расстояния 2000 метров (2 км);
трубы на деревенских играх различаются с расстояния 3000 м (3 км);
окна в деревенских домах видны с 4000 м (4 км);
деревья леса и большие дома в деревне хорошо видны и различаются с расстояния 8000 м (8 км);
высокие производственные здания и сооружения видны с 10 000 м (10 км);
заводские трубы, колокольни церквей и водонапорные башки различимы с расстояния 15 000-20 000 м (15-20 км), но в ясную погоду.
Мой папа тренировал и развивал свой глазомер во время\ Великой Отечественной войны 1941-1945 годов ещё по военному учебнику "Наставление для обучения стрельбе", издание 1910 года, в котором "установлены особые упражнения с отчётностью по ним и состязательные определения глазомера". Мой папа, Суворов Сергей Иванович, говорил по памяти: "Нижние чины, выполнившие известные условия в глазомерном определении расстояний, получают звание "отличный глазомерщик" и награждаются призами". Мой папа всегда побеждал в соревнованиях глазомерщиков и получал всякие призы: махорку, белые подворотнички, патроны к нагану.
Однако зрение у людей разное, острота зрения или способность видеть и увидеть - тоже, поэтому, ориентируясь на табличные данные, нужно тренироваться и тренироваться, что мы и делали на БПК "Свирепый" в море-океане на БС (боевой службе). При этом каждый из нас, наблюдателей, составлял свои таблицы поправок или коэффициентов к своим показаниям, потому что одни завышали истинное расстояние и размеры объектов, другие - уменьшали и никто не определял расстояние точно, всегда с погрешностью. В море и в небе, когда нет сопоставимых ориентиров, очень трудно глазомерно точно определить расстояние до объекта наблюдения и его размеры, не с чем сравнивать... Поэтому только личные ощущения, сравнительные измерения и использование точных приборов позволяет на море научиться измерять дальность до целей и ориентиров. Главное - определить для себя расстояние в 1 кабельтов, то есть расстояние 185 метров 20 сантиметров и расстояние в 1 морскую милю - 1852 метра.
Мой рост с момента призыва на флот 12 ноября 1971 года и до сих пор - 182 см. Нормальная (обычная) длина моего шага - 0.755 см. На расстояние в 1000 метров (1 км) я использую 1324.5 шага(ов). Исходя из этих эталонных для меня данных, я начал тренироваться и измерять свой глазомер: измерял на глаз расстояние в 1 км (1000 метров) и шёл обычным шагом, считая количество шагов. Если число шагов точно совпадало с ориентиром, который я выбрал для себя как отметку расстояния в 1000 метров (1 км), то я радовался, как ребёнок... Тоже самое с меньшими и большими расстояниями, например, 500 метров - это 662,25 шагов, 250 метров - 331,12 шагов, а 1 кабельтов (185,2 метров) - это 245,3 моих шагов, точно.
Вот так, на плацу 9-го Флотского экипажа ДКБФ в посёлке Пионерское я отмечал шагами расстояние в 1 кабельтов (185,2 метров) и тренировал свой глазомер, выставляя своих друзей призывников и подмечая, что же я отчётливо вижу с такого расстояния в разных погодных условиях. Вот так экспериментально в нормальных (осенних) условиях видимости я установил, что:
- белки глаз человека начинают различаться и виден их блеск с расстояния 21,34 метра или 0,1 кбт (кабельтов);
- глаза моряков начинают различаться на лице с расстояния 64,01 метра или 0,345 кбт;
- выражение лиц моряка (его мимика в совокупности с позой и движением рук и тела) определяются на расстоянии 106,68 метров или 0,576 кбт;
- лица моряков, то есть овал и белизну лица на фоне одежды и окружающей среды чётко видны с расстояния 160 метров или 0,854 кбт;
- пуговицы, погоны, форменная одежда моряков различимы на расстоянии 170,69 метров или 0,922 кбт;
- оружие и вещи в руках моряков, элементы стоячего такелажа, например, леерное ограждение фальшборта корабля чётко видны с расстояния 213,365 метров или 1,152 кбт;
- цвета и части одежды фигур моряков различимы с расстояния 266,7 метров или 1,44 кбт;
- очертания иллюминаторов, части корабельного вооружения (приборы и оснастка торпедных аппаратов, - части пусковых ракетных установок, палубное оборудования, сигнальные прожектора, части антенных постов РЛС) можно глазомерно чётко различить и отличить на расстоянии 533,4 метра или 2,88 кбт;
- стволы орудийных башен, антенные посты РЛС, мачты, верхние надстройки, поднятые грузовые стрелы хорошо заметны на расстоянии 1066,8 метров (1 км) или 5,76 кбт, или 0,5 морской мили;
- отдельные элементы стоячего такелажа судна или корабля, например, мачты, грузовые стрелы, высоко расположенные антенные посты РЛС, а также отдельные люди на мостиках и верхней палубе различимы на расстоянии 2133,6 метров (2 км) или 11,52 кбт, или 1,15 морской мили;
- корабельные трубы и мачты хорошо различаются на расстоянии 3200,4 метров (3,5 км) или 17,28 кбт, или 1,73 морской мили;
- конструктивные элементы корпуса и надстроек корабля, в том числе расположение иллюминаторов, видны на расстоянии 4267,2 метров (4,5 км) или 23,04 кбт, или 2,3 морской мили;
- отдельные элементы корабельных надстроек и мачты крупных кораблей и судов, а также отдельные корабли, суда или яхты/катера можно различить на расстоянии 5334 метров (5,5 км) или 28,8 кбт, или 2,8 морской мили;
- корабли, суда а также группы и эскадры кораблей видны на расстоянии 8534,4 метров (8,5 км) или 46,08 кбт, или 4,6 морской мили;
- идущие на среднем ходу корабли или суда, летящие самолёты и крылатые ракеты (на встречном курсе) видны на расстоянии 10 668 метров (10,5 км) или 57,6 кбт, или 5,7 морской мили;
- маяки, кончики мачт больших кораблей или судов и топовые огни этих кораблей видны на линии горизонта на расстоянии 16 002 - 17 068,8 метров (16-17 км) или 86,4 - 92,16 кбт, или 8,6 - 9,2 морской мили, то есть на пределе видимости наблюдения в море-океане невооружённым взглядом.
Должен сразу признаться, что все эти данные экспериментально-расчетные, а в реальной боевой обстановке, когда "у страха глаза велики", невольно совершаешь ошибки - либо увеличиваешь дистанцию-расстояние, либо уменьшаешь. Например, когда я в видоискатель фотоаппарата увидел стремительно приближающеюся крылатую ракету П-15, а наш зенитный ракетный комплекс ЗРК "Оса-М" почему-то только "пшикнул", но не выпустил в эту цель зенитную ракету, мне показалось, что крылатая смерть летит очень быстро, что она очень близко и что сейчас будет ситуация из анекдота про боцмана, экипаж корабля и торпеду...
Глазомер - это чисто человеческая способность, то есть пресловутый "человеческий фактор", поэтому на глазомер влияют боевая обстановка, недостаток времени на глазомерные измерения и их осмысление, недостаток опыта, свойства характера и темперамента глазомерщика, условия погоды и отсутствие средств проверки истинности глазомерных определений. Способность к глазомеру - это индивидуальный талант, навык, жизненный опыт, профессионализм и естественные закономерности определения расстояний "на глаз". Например, на суше все расстояния кажутся дальше, чем в действительности, а на море - ближе. Кроме этого, средние расстояния, например, полкилометра или 2-3 кабельтова, или 1 морская миля (1852 метра, почти 2 км) определяются почти всеми и почти одинаково верно, а вот большие расстояния - всегда с ошибками. Увы, таковы свойства наших человеческих глаз...
Ещё одна особенность глазомера: все объекты и предметы, "находящиеся на равных расстояниях, но в разных условиях освещения, места и погоды, кажутся одни дальше других: предметы, плохо освещённые, окрашенные в синий, зелёный и фиолетовый цвета, или в цвет, схожий с окраской окружающего его фона, во время тумана, при взгляде сверху вниз, или мелкие предметы, кажутся дальше действительного" (цитата из источника: Военная энциклопедия. Россия, СПб., 1911-1915).
Кроме этого, мой папа, Суворов Сергей Иванович, учил нас с Юрой не только глазомеру как умению определять расстояние и размеры объектов наблюдения, но глазомеру, как умению видеть, понимать, думать, оценивать, прогнозировать, решать. Он говорил, нам, что мы "должны учиться суворовскому глазомеру, то есть умению просчитывать варианты нашего поведения, любого дела, анализа возможных последствий наших поступков, выбору верного решения". Наш папа очень хотел, чтобы мы с моим братом научились мыслить и действовать разумно, то есть в соответствии с ситуацией, но целеустремлённо, расчётливо, безопасно. Он говорил нам с Юрой: "Ситуация всегда посылает впереди себя своих гонцов-вещателей, нужно только научиться видеть, чувствовать, слышать и слушать этих гонцов, которые подсказывают верное решение и предупреждают об опасности". Тогда мы с моим старшим братом мало чего понимали из папиных слов и образов, но со временем, особенно здесь, на БС (боевой службе), когда мне больше не на кого было рассчитывать, только на себя, я начал понимать то, чему учил нас наш отец.
Все эти мысли и воспоминания пришли ко мне тогда, когда почти все свободные от вахт матросы, старшины и даже мичманы и офицеры, подогретые обещанием командира корабля отметить первого, кто увидит в океане что-то важное и необычное, поощрительным отпуском с выездом на родину, глазели в пасмурный дождливый океан с его низкой облачностью и противным холодным пронизывающим мокрым ветром. Что мы искали? Об этом командир корабля нам не говорил, но что-то должно было произойти обязательно...
Это произошло в то время, которое подсказал мне кто-то из моих друзей "внутренних голосов", может быть, мой папа, может быть, мудрый дед "Календарь" из деревни Дальнее Русаново, а может быть, "Морской волчара" из севастопольской Морской школы ДОСААФ, но вероятнее всего, это был я сам, потому что я был уверен - до наступления темноты ничего не будет и оказался прав в своих расчётах. Как только наступила плотная вечерняя темнота и часы показали 21:30 из-под воды в нашем морском районе начали всплывать подводные лодки. Они были не рядом друг с другом, а поодаль, в разных уголках и частях нашего морского района, в котором БПК "Свирепый" выполнял сторожевую боевую службу.
Радиометристы-наблюдатели РТС начали докладывать о появлении в нашем районе надводных целей, в том числе к 23:00 в наш район пришли другие надводные корабли, которых мы уже воочию не видели. Это были, вероятно транспортные суда и суда обеспечения, в частности, танкер, к которому начали подходить подводные лодки. Подводных лодок было несколько единиц и только теперь все в экипаже БПК "Свирепый" поняли, кого мы ждали и что делали в этом "диком" районе Атлантического океана.
Ещё до отбоя боевой тревоги по кораблю со скоростью молнии разнёсся слух, вернее, слова, сказанные командиром корабля капитаном 3 ранга Евгением Петровичем Назаровым: "Всё! Поздравляю всех! Боевую задачу мы выполнили. Сейчас гостей проводим и домой". Ещё какое-то время мы дрейфовали в кромешной темноте и хмари набирающего силу атлантического циклона, слушали писк, помехи и трески в радиоприёмнике, ждали информации или короткого приказа, а потом вдруг все забегали, засуетились, всё завертелось, зашумело, задвигалось, потому что взревели дружно маршевые турбины, корабль ощутимо, как норовистый конь, скакнул из воды на волну и пошёл.., и пошёл.., и пошёл!
Перед уходом с ходового мостика я взглянул на картушку компаса на колонке авторулевого "Альбатрос 22-11". БПК "Свирепый" шёл точно на север, в сторону Исландии и Фарерских островов. Группа надводных и подводных кораблей и судов пошла в обратную сторону - на юг. Кстати, тогда в сентябре 1973 года мы ничего не знали о составе, количестве и названиях тех советских боевых кораблей, судов и подводных лодок, которых мы долго ждали и встретили в океане, но в ночь с 20-го на 21-е сентября мы все были страшно горды тем, что молчаливо приняли участие в чём-то очень важном, очень секретном и очень серьёзным, если даже нам, советским морякам комсомольцам и коммунистам, находящимся на боевой службе с боевым оружием на борту, так ничего и не сказали о том, что мы видели, о чём могли только догадываться...
Светящиеся ходовые огни кораблей, судов и подводных лодок в пасмурной дождливой ночи Атлантического океана вблизи от морского района "корыта Роколл" и мифического острова рока - Роколл - это были участники беспримерной тогда 13-ти месячной "автономки", то есть автономного самостоятельного плавания одиночного корабля или группы кораблей в отдаленных от баз районах, как правило, без пополнения запасов: ордер советских ПЛ и НК: ДЭПЛ пр.641 - Б-409, Б-440, Б-130, Б-31, Б-105, Б-116, Б-413, ПЛ пр. 651 - К-318, НК - БПК пр.1134Б, танкер и другие суда. Они держали путь к Гибралтару и в Средиземное море, к Ближнему Востоку, где опять разгоралась настоящая война между арабами и израильтянами, а на самом деле обострялась "Холодная война" между США-НАТО и СССР.
Невидимые вестники и участники грядущих событий растворились в ночи, БПК "Свирепый" набрал средний, но крейсерский ход: 17 уз или 31,46 км/ч, и помчался на встречу с нашим судном обеспечения танкером СМТ "Олекма", чтобы подзаправиться свежей пресной водой, топливом и продуктами, а потом устремиться обратно в Северное море к якорной стоянке у мыса Скаген, чтобы привести себя в надлежащий красивый вид и неспешно и достойно пройтись по Балтийским (Датским) проливам на пути обратно в Балтийское море и в нашу родную военно-морскую базу Балтийск.
Ночью я ликующе записал в свой дневник-ежедневник:
20 сентября 1973 чт
Гром среди ясного неба! Вспышка молнии в глазах! Чёрт возьми! Круглое число, ведь сегодня ровно два месяца, как мы ушли из базы и вот: «Выполнили боевую задачу. Следуем домой». Домой! Всё. Так. Теперь кругом авральные работы у меня тоже. Такие вот дела!
Отпуск за обнаружение первой всплывшей подводной лодки так никто и не получил, потому что все, на радостях, обо всём забыли, кроме одного: "Идём домой в базу!". Это была самая лучшая награда за нашу недельную сторожевую службу в богом забытом мифическом и неуютном морском районе Атлантического океана. Потом, правда, годки спорили о том, кто первым увидел на экране локатора первую точку-цель - нашу советскую подводную лодку. Героя так и не нашли, но все сошлись во мнении, что именно Славка Евдокимов первым на ГКП завопил в полный голос: "Есть! Вот она, голубушка!" и отметил её на планшете БИП (боевого информационного поста). В профессиональном глазомере Славки Евдокимова никто не сомневался.
Фотоиллюстрация: 20.09.1973 года. Северная Атлантика. "Фареро-Исландский рубеж" (англ. GIUK gap). Художественная фотография ДЭПЛ пр.641. Ночь. Океан. Автономный боевой поход ПЛ на БС (боевой службе). Вот так, одна за одной, всплывали после прохождения в подводном положении Фареро-Исландского противолодочного рубежа ВМС США-НАТО в Атлантическом океане наши советские дизель-электрические боевые подводные лодки пр.641 Б-409, Б-440, Б-130, Б-31, Б-105, Б-116, Б-413 и АПЛ пр.651 К-318. Все они с успехом бесшумно прошли сквозь все "заслоны" и "рогатки", собрались вместе на встречу с кораблём охранения эскадры БПК пр.1134Б, танкером и другими судами обеспечения. Здесь, в эту ночь с 20 на 21 сентября их встречал и охранял наш БПК "Свирепый". Эскадра ушла на юг к Гибралтару, чтобы войти в Средиземное море, а мы, БПК "Свирепый", выполнив свою сторожевую боевую задачу в районе около мифического острова Рока - Роколл, устремились на север к Исландии, чтобы подзаправится от нашего танкера СМТ "Олекма" и, наконец-то, пойти домой, в базу Балтийск. Ведь сегодня 20 сентября 1973 года исполнилось ровно 2 месяца или 62 дня с моменты нашего выхода на БС (боевую службу).