Эшелоны с призывниками "Народного фронта" уходили на передовую.
В одном из холодных вагонов пьяный мужик неистово, но без энтузиазма и фальшиво, рвал гармошку и глотку, - Спасём партию оборзевших чиновников-казнокрадов и коррупционеров! Женщины выли, прижимая к коленям своих перепуганных детей.
За всей этой массой людей, в дальнем углу вагона четырнадцатилетняя девчонка рожала двойню. Её губы были бледны и судорожно дрожали. Казалось, она повторяет какое-то заклинание. Я прислушался!
- "Свой подвиг я посвящаю президентской программе увеличения поголовья населения в этой..."
Она не договорила, - глаза её остекленели, а губы покрылись пурпуром мертвечины.
Чтобы не испортить и без того плохой статистики в целом по стране, присутствующие не заметили смерти. Мужик продолжал играть на гармошке и отпускать скабрёзные шутки. Однако никто не смеялся.
Злые конвоиры в будёновках от Версаче торопились замкнуть тяжёлые двери старых обшарпанных вагонов и дать машинисту сигнал к отправлению.
Из дальнего леса вышел отряд партизан в добротных полушубках. Раздались первые автоматные очереди. Некоторые партизаны подошли к вагонам так близко, что по чертам лиц можно было утверждать, - это оголтелые и беспощадные либералы.
Главный охранник дал куда-то в сторону отмашку. Даже охранники не хотели умирать за сытую жизнь "едрёсов". Поезд тронулся, увозя живых и трупы куда-то в неизвестность.
Смеркалось!..
Страна в очередной раз погружалась в ночной мрак, так и не насладившись светом хмурого дня отечественной Перестройки!