Все было именно так, как и объяснил нам петергофский фотограф и краевед Влад Сорокин! Поднимаясь по аллее к Бельведеру, по правую руку мы увидели поляну, а на ее границе – густой кустарник. Значит, в прошлый раз, спускаясь от Бельведера, мы прошли совсем рядом, но мимо… А сколько раз искали и вовсе в других краях Лугового парка! Постепенно даже стало казаться, что мы не найдем его ни с помощью карт, ни с помощью рисунков и фотографий, и он навсегда затерялся в густом кустарнике и высокой траве.
И вот мы почти у самой цели!
С замиранием сердца вглядываясь в сплетение лилово-малиновых блестящих веток, мы уже знали – он где-то здесь! И все же трудно было скрыть душевный трепет при виде заснеженной громады, надежно сокрытой за кустарником. Мы двинулись было по поляне, но тут же ноги начали увязать, а то и проваливаться в снег, так, что каждый шаг давался с невероятным трудом. Но так хотелось подойти к нему ближе! Почти плавая в снегу, я добралась до кустарника, где неожиданно встала на твердую почву – точнее, на сплетение стволов и стала медленно пробираться сквозь жесткие хлесткие ветки к подножию камня. После немалых усилий, мне удалось выйти к нему и коснуться рукой. Но прежде я задержалась, рассматривая камень, скрытый под шапками снега и ощущая волнение смешанное со страхом - эту огромную каменную глыбу выбрал сам император Николай Первый, этот древний камень видел учения его верных гвардейцев, художник Александр Бенуа оставил о нем свои воспоминания в мемуарах….
Как рассказывают историки, Николай Первый никогда не упускал случая посетить свой верный Лейб-гвардии Саперный батальон, так что в летних лагерях в Луговом парке Петергофа для него специально был отстроен сельский домик. Нередко император внезапно приезжал в батальон во время занятий и, не отвлекая солдат и офицеров от дела часами наблюдал за их действиями.
В конце лагерей 1853 года, когда уже было холодно, батальон разместился по окрестным деревням Сашино, Марьино и Оливо. В последние дни лагерей император приказал расчистить и выровнять под большой плац обширную площадку, оставив на ней только один большой камень. На этот камень-постамент затем был водружен бронзовый орел, под которым была прикреплена табличка с надписью "Подвигам Лейб-гвардии Саперного батальона". Это была честь, которой не был удостоен к этому времени ни один гвардейский полк. Впервые в России подвиги целой воинской части были отмечены памятником.
А вот что писал об этом памятнике знаменитый художник Александр Бенуа: " После Руины начинался подъем к первому из холмов, оцепляющих с юга Петергофскую долину. И здесь, на полусклоне, стоял прямо в поле большущий двуглавый черный бронзовый орел, протягивающий свои свирепые клювы в разные стороны и впивающийся когтями в гранитную глыбу. Эта черная царственная птица представлялась мне тем огромнее и чудовищнее, что неподалеку от нее стоял домик сторожа с садиком, и они казались в сравнении с орлом крошечными.
В последующие времена, в разгар моего романа с Атей Кинд, мы очень любили заходить к Орлу, пить молоко или хлебать простоквашу, закусывая краюхой черного хлеба (это всегда можно было найти за несколько копеек у милого сторожа-инвалида), но уже прежнего трепета я не испытывал.
Орел мне казался сократившимся, съежившимся, "обезвреженным" - так что я не пожалел особенно, когда в середине 1890-х годов его сняли с Бабигонских высот и перевезли в Петербург, чтобы поставить, в ознаменование ряда побед, перед полковой церковью стрелков на Кирочной улице".
3 июля 1899 года перед церковью Саперного батальона в Петербурге был открыт памятник "Подвигам Лейб-гвардии Саперного батальона", перевезенный из летнего лагеря под Петергофом, где он стоял с 1853 г.
Церковь была закрыта в ноябре 1933 года и разобрана в конце 1940-х годов при постройке станции метро "Чернышевская". Памятник гвардейским саперам также снесли. Реликвии батальона были утрачены.
А камень, первоначальный постамент памятника в Луговом парке остался. Было намерение придать ему статус памятника, но пока он все больше и больше зарастает кустарником. Что, может быть и лучше в виду многочисленных толп вандалов, которые разукрасили граффити и постамент статуи Нилу и развалины Розового павильона.