Матрос-Альбатрос

Капитан Медуза
В СССР я задыхался! Хотелось читать Ницше, Шопенгауэра, троцкистов... Но всё было под запретом, всё нельзя; по телевизору показывали только вокально-инструментальные ансамбли с этими в меру упитанными блондинами. А хотелось чего-то большего. Я задыхался.
В юности строил планы бегства через Индию на Запад, на это меня вдохновляли полотна Рериха, тогда они доминировали в нашем рижском музее искусств. Гималаи, Памир, этот заоблачный Олимп центральной Азии! Я собирался бежать в Индию через горы, на глобусе это представлялось вполне осуществимым. Сначала проберусь в Индию, а потом уже в Европу: Италия, Париж, Барселона. Ницше, Шопенгауэр, троцкисты... Хорошо!
Что было потом, все знают: Союз исчез. В Риге это выразилось в том, что сначала колхозники понастроили в центре города множество нелепых баррикад, а потом убрали из музея все полотна Рериха. В любимой Москве было веселее, там рушили памятники Ленину, Дзержинскому и кому-то ещё, таковы были проявления вновь обретённой свободы. Логично - ведь никто же не читал ни троцкистов, ни Шопенгауэра.
Помню ясный летний день, когда в Черёмушках ломали стелу Брежнева - я как раз перестал задыхаться в СССР, направился в книжный магазин и купил там две книги: "Так говорил Заратустра" Ницше и Маркиза де Сада. До того мне было невдомёк, какой же я на самом деле обыватель - де Сад привёл меня в такой ужас, что я немедленно отнёс его на помойку. Ницше оказался удобоваримее, и я одолел несколько страниц Заратустры, но потом как-то о нём забыл. Вместо этого я просто уехал в Германию, устроился работать в бактериологической лаборатории, купил автомобиль Мерседес-Бенц и в свободное время начал ездить по Европе. Париж, Вена, Милан... Копенгаген, Стокгольм, Осло... Хорошо!
Заратустра где-то пылится, Шопенгауэр и троцкисты забыты. Но в Риге я по-прежнему задыхаюсь - там теперь нет Рериха, он кому-то не угодил, так же как в своё время Ницше.
Все они были гомосексуалами: Александр Македонский, Фридрих Великий, Суворов. И это от нас скрывали. Когда я смотрел телевизор, хотелось чего-то большего.