На фото: однажды мы собрались у Шуры, 22 августа 2015 года.
В августе 2015 года мы с сестрой Татьяной приехали в Котельниково, где был похоронен наш отец, участник Великой Отечественной войны, потомственный донской казак. Последние годы жизни он провел здесь, где и родился. Сестра в 1993-м году возила его и на малую родину – хутор Минаев.
История этого хутора показательна. За один век – с 1915 года, года рождения папы, по 2015 произошли такие изменения. Вот выдержка из вездесущей Википедии: «Согласно алфавитному списку населенных мест Области войска Донского 1915 года на хуторе проживали 117 мужчин и 127 женщины, имелся хуторской атаман. В 1921 году в составе юрта станицы Нагавской включён в состав Царицынской губернии. С 1928 года - в составе Котельниковского района Сталинградского округа (округ ликвидирован в 1930 году) Нижневолжского края (с 1934 года - Сталинградский край. В 1935 году включён в состав Тормосиновского района. В том же году передан в административное подчинение Верхне-Курмоярского района Сталинградского края (с 1936 года - Сталинградской области). В 1950 году в связи с ликвидацией Верхне-Курмоярского района передан в состав Нижне-Чирского района области. В составе Чернышковского района - с 1964 года, в составе Тормосиновского сельского поселения - с 2005 года».
По переписи 2010-го года численность жителей – 4 человека. Фактически хутор исчез, осталась только точка на карте, где проживают неизвестные люди без прописки. А папа до конца своих дней вспоминал по имени всех хуторян, в его памяти хутор жил той жизнью, когда он был молодым человеком.
Уходил папа в армию из Котельниково. Служил еще до войны в казачьей дивизии в Слуцке под руководством Георгия Жукова. Был лихим рубакой, хотя рубил только лозу, удостоился рукопожатия Жукова, как отличник боевой службы. В начале войны был дважды ранен. Но главный геройский поступок он совершил после второго ранения, найдя в глубоком тылу свою жену, нашу будущую маму, куда она была эвакуирована. Теперь он покоится на котельниковском кладбище. Здесь же лежит и папин двоюродный брат – Павел Иванович, тоже фронтовик, герой Отечественной войны. Папа приезжал к нему в гости из Сибири, где тогда жил. В Котельниково живет его дочь – Александра Павловна. Она старше нас с сестрой на 15-17 лет, но мы ее зовем по-братски Шурой.
В день приезда наш родной водитель Алексей, сын Татьяны, свозил нас на кладбище, где мы привели в порядок могилу отца. Потом у Шуры собралась компания близких людей, которые хорошо знали наших родителей, помогали им, когда они жили здесь в 90-е годы. Главный повод был: обсудить мой рассказ о папе «Путь донского казака», изданный в московском сборнике и занявший призовое место во всероссийском конкурсе «Георгиевская лента». Мы просто общались и говорили о разном. Алексей шутил, все смеялись. Пили домашнее вино, изготовленное Шурой. Шура – известная не только в Котельниково рукодельница, постоянно занимавшая первые места в разных конкурсах, даже областного масштаба, выставках народного творчества. Собственно, рассказ был посвящен столетию со дня рождения папы, и мы собрались в день его столетнего юбилея – 22 августа.
В 90-е, когда Татьяна переехала сюда с родителями, Шура работала телеграфисткой, как и всю свою трудовую жизнь, и помогала ей общаться с Сибирью. Это сейчас связь другая и доступная всем. Была главным родным человеком для приехавших, потому что переезд всегда вызывает массу различных житейских вопросов. Часто приходила к ним в гости с буханкой хлеба. На недоуменный вопрос Татьяны (мол, у нас есть хлеб в доме) отвечала: «Мы помянем всех наших». По ее мнению, хлеб, самое святое, что есть для жизни, и он должен участвовать в поминовении.
Мы все происходим от казацкого рода Романа Проснякова. Надя от Арсентия, старшего сына. Шура от Ивана, его второго сына. А мы с Татьяной от третьего сына – Алексея. Получается, у нас общий прадед – Роман. В нас есть его гены. И это видно по нашему облику – мы похожи.
Все собравшиеся чем-то интересны. У Нади обычно собирались с родителями, всегда от нее была помощь. Ее родственница по материнской линии, тоже очень близкий нам человек, Любовь Клыго, жизнерадостная женщина, участница казачьего хора, известного в округе. С удовольствием спела нам казачьи песни.
Светлана Федоровна с дочерью Элеонорой. Светлана Федоровна – замечательный художник-любитель, делает копии разных картин и свои работы, еще и занимается оздоровительными практиками. Они познакомились в клубе здоровья, созданным Татьяной. У Татьяны есть несколько подаренных ею работ. Общее у них с Татьяной – обе любят творчество Николая Рериха. Внук и внучка, дети Элеоноры, оба художники, явно «пошли» в бабушку. Когда хоронили папу, поминки готовили Светлана Федоровна с дочерью Элеонорой. Шура всю ночь сидела рядом с папой и читала молитвы.
И вот мы сидим вместе, радуемся общению, вспоминаем о родителях, общие моменты в жизни, обсуждаем рассказ о папе, все рады моему приезду, нашей встрече. И я тогда еще не думал, что Светлана Федоровна и Шура жили здесь во время оккупации, когда немцы установили здесь свои порядки. Сколько б я ни говорил с ними, не возникало такого разговора. Видимо, я не осознавал, что вспоминать хочется хорошие моменты своей жизни, а война – это черная полоса, если кому-то такое досталось. В жизни старших поколений наших родителей черных полос хватало. Поэтому и было у нас: шутки, вино, песни. Все, как и полагается среди близких людей.