Генриху я обязан многим, если не всем, что есть во мне хорошего.
Генрих - это мой друг. Он дождевой червь.
Не удивляйтесь, пожалуйста, тому, что люди умеют дружить с червями. Если вам неприятна даже мысль о такой дружбе, то не продолжайте чтение, а тот, кто всё же заинтересовался историей о Генрихе, пусть читает с удовольствием дальше.
Расскажу немного о себе. Зовут меня Ник. Мне десять лет, а с Генрихом я знаком уже пять лет. Мы с ним друзья не разлей вода.
Познакомился я с ним, когда впервые приехал на ранчо к дедушке с бабушкой. Деда моего зовут Джо. Он просит меня, чтобы я называл его старина Джо. Я так его и зову. Он всегда довольно улыбается, когда слышит моё обращение к нему. Бабулю зовут Мэри. Она милая. Души не чает в старине Джо и во мне. Но об этом я узнал не сразу как приехал, а позднее.
Мамочку мою зовут Лиз. Она уехала открывать балетную школу на Мадагаскар, а брать меня с собой она не решилась. Поэтому она отвезла меня к родителям моего отца.
Отца у меня нет. Он погиб, когда его корабль попал в шторм в Атлантическом океане. Я своего отца знаю только по фотографиям. Он везде улыбается. Зовут его Дик. Не удивляйтесь тому, что я говорю о нем в настоящем времени. Он для меня живой и сейчас. Я знаю, что он хранит меня, как ангел.
Ну вот, я чуть отошёл от рассказа о своём друге Генрихе. Но мне кажется, что вам интересно было узнать и о моей семье.
В ту самую первую весну, когда я увидел бабулю и деда, для меня мир будто бы засиял по-другому. Нет, неверно, не засиял даже, он будто перевернулся.
Вот как это было.
На следующий день после моего приезда дед засобирался на рыбалку и отправил меня в сад накопать червей для приманки рыб.
Понятное дело, что ни с лопатой, ни червями я не встречался раньше. Детские лопатки и совки я не считаю. Здесь же все настоящее.
Но тем не менее я пошёл в сад и воткнул огромную лопату в грунт. Когда я вынул ком земли и увидел, как на нём восседает некто, я присел в удивлении.
- Здравствуйте! - сказал я этому созданию.
- Здравствуй, Ник! - ответил мне этот некто.
Я снова обратился к существу:
- А вы кто?
- Я Генрих! - ответило мне создание.
Я снова обратился с вопросом:
- Генрих, а как мне найти в земле червяков? Меня старина Джо отправил за наживкой.
- О, милый Ник, как хорошо, что ты не знаешь ничего ни о природе, ни о червяках, - ответило мне создание.
- Почему же хорошо? - удивился я.
- Да потому, милый мой человек, что я и есть червяк, за которым отправил тебя дед.
- Да ты что? – удивлению моему не было предела. - Дед ни за что на свете не отправил бы меня за тобой, если бы знал тебя. Дед у меня хороший, он добрый. Ты бы видел его улыбку, он так тепло и ласково улыбается.
- Да в том-то и дело, что дед твой то ли не понимает меня, то ли не слышит меня, а может нам просто не удалось с ним ни разу поговорить по сердцам. Это хорошо, что пришёл ты. Я-то уворачивался от деда твоего каждый раз, когда он приходил с лопатой в сад. Может потому и жив ещё.
- Генрих, милый мой друг, как же мне деду сказать, что тебя я ему ни за что не отдам? – задал я вопрос.
- Так же просто, как ты меня сейчас об этом спросил. Приди и скажи, что на сердце твоём лежит, - ответил тихо Генрих.
- Пожалуйста, Генрих, а можно я тебя возьму с собой? Я покажу тебя деду, я познакомлю его с тобой. Я расскажу ему, что ты живой, что ты говоришь со мной, что ты – мой друг!
- Да, конечно, Ник, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Так вроде бы люди говорят. Идём. - И червяк встал почти вертикально.
Я взяв в ладонь Генриха, пустился к дому.
- Деда, то есть старина Джо, бабуля! – звонко прокричал я едва войдя в дом. - Смотрите! Смотрите! Смотрите! Кто есть у меня! - И я развернул ладонь. - Это Генрих. Познакомьтесь с ним, пожалуйста. Генрих, это бабуля, а это старина Джо. - Я поочерёдно поднёс ладонь с Генрихом поближе к ошеломлённым деду и бабушке.
Дед улыбнулся, он взглянул с искоркой веселья на бабулю, и перевёл взгляд на меня. Я пристально вглядывался в лица родных, пытаясь разгадать их отношение к моему другу. И, заметив улыбки, то есть не столько улыбки, а сколько тепло глаз, которое заструилось незримо, я оттаял. И понял, что Генриху удалось каким-то образом подействовать своим обаянием на деда и бабушку.
- Старина Джо, - обратился я к деду, неужто ты мог охотиться на Генриха? Или на братьев его? Генрих теперь мой друг. Я не дам его в обиду. Ты же меня понимаешь, деда?
- Ник, милый мой Ник, как же я рад, что ты так похож на отца своего. Похож и характером, и нравом. Я только сию минуту вдруг понял, благодаря тебе, Ник, что не зря водил дружбу с Диего мой сын, твой отец. Диего ведь тоже был дождевой червь, как твой Генрих. Сынок мой много раз пытался рассказать мне о дружбе с Диего, но я не прислушивался к нему, полагая, что такая дружба невозможна. Но теперь, теперь, будто время повернулось вспять. Я понял, Ник, милый ты мой человечек, понял одну простую истину, о которой мне когда-то говорил сын, а теперь говоришь ты. Мы многого не замечаем в этой круговерти жизни. Многое пропускаем мимо. Мы не видим любви в наших детях, мы сами гасим эту любовь своим невниманием, своей недальнозоркостью.
А знаешь, Ник, мне кажется, что Диего - дальний родственник Генриха. Ты спроси потом у своего друга, знакомо ли ему это имя. А теперь уж не мучай Генриха, отнеси его к его дому родному. Ему там лучше и спокойнее. А вечером мы с тобой, если будет время, поговорим и о Генрихе и о Диего, и о твоём отце, и обо всём, что может заинтересовать тебя. Хорошо?
- Да, старина Джо! – ответил я и понёсся в сад отнести Генриха к его дому.
Ссаживая Генриха с ладони на землю, я спросил его:
- А я увижу ещё тебя? Как мне тебя не потерять? Я поговорить с тобой хочу. И ты знаешь, Генрих, ведь до этого самого дня у меня не было ни одного друга. Я так рад тебе. Не пропадай, Генрих! – почти молил я червяка.
- Не беспокойся напрасно, Ники, не волнуйся - я всегда смогу прийти на твой зов. Но может какое-то время мне нужно будет для того, чтобы оказаться ближе к этому дому. Я же все же не маг и не волшебник. Но ты раз нашёл меня, то уже не потеряешь. Если я буду нужен тебе, ты выйди в сад, ляг на землю, на траву, позови меня, и я приду. Иди, мы ещё встретимся с тобой. Иди, Ник, тебя уже и дед, и бабуля ждут.
Да, Генрих полуобернулся ко мне и добавил:
- Спасибо тебе, Ник! Большущее спасибо! Кажется, дед твой услышал тебя и понял, что дружба возможна не только между людьми.
Я нежно дотронулся до головы Генриха, погладил его. Друг мой кивнул мне и исчез в недрах земли. Я перевернул пласт вывороченного земляного кома, восстановив целостность травяного покрова, и пошёл к дому.
Только я вошёл в дом, как дед обратился ко мне:
- Отнёс своего друга к родному дому?
Я кивнул. А дед продолжил:
- А теперь, Ники, садись к столу, бабуля блинчиков наготовила, поедим с тобой, да двинемся к озеру, но не за рыбами, теперь мы их просто угостим блинчиками. Они с удовольствием полакомятся блинами. Так ведь, Мэри? Рыбы наверное тоже очень любят твою стряпню. - И дед нежно взглянул на бабушку.
Бабушка улыбнулась и ответила:
- Идите уже к столу, сорванцы вы мои, а потом уж шагайте туда, куда вас сердце зовёт.
Она поерошила волосы на голове деда и мои кудри, и занялась цветами, которые собиралась пересадить в сад. На столе уже стояли и блинчики, и чай, и ежевичный джем.
Перекусив, мы с дедом собрались к озеру. Утро было тёплым и солнечным.
В тот самый памятный день старина Джо показывал мне холмы, густо поросшие можжевельником. Показал озеро, что приютилось в ложбине меж холмов, показал старинные камни, рассказав о них, что они хранят память прошлых лет. Он говорил мне, что если приложить ладонь к камню, то его воспоминания переходят к человеку. Но не к каждому, а только к тому, кто готов услышать его давнюю историю. И не только услышать, но и поверить ей.
Дед познакомил меня с облаками и небом, с рыбами, живущими в озере. Рыбки, будто зная о том, что теперь дед никогда не причинит им вреда, ласково подплывали к его руке и терлись своими спинами о раскрытые ладони старины Джо. Они с наслаждением угостились блинчиками, приготовленными бабулей. Рыбки плескались, как будто они мальчишки и девчонки. Они юркали под камни и возвращались вновь, они играли. И мне даже показалось, что они говорили, весело и задорно.
Дед преобразился в этот день. Он и сам будто засветился и засиял. Он и сам, подстать дню, который перевернул моё сознание, стал другим. Он стал видеть всё. Слышать и понимать причины причин. Он говорил, что всё вокруг нас живое, и что очень хорошо, что я здесь, на просторах мира зеленого, что не сижу сейчас в аэропортах и на вокзалах в ожидании рейса, а наслаждаюсь общением с природой, её истинной красотой. Старина Джо говорил и говорил. Красноречию его не было предела. Он рассказывал и показывал мне всё то, что восхищало его самого, а теперь стало восхищать и меня. Дед стал мне другом, как и Генрих.
Ах, да, я опять отвлёкся от рассказа о Генрихе. Но возвращаясь к нему, своему первому другу, я поведаю вам ещё о том, что меня взволновало тогда. И что не перестаёт меня восторгать и волновать и сейчас.
Генрих поведал мне о том, что у него пять пар сердец. Вы только представьте себе, целых пять пар! У нас-то, человеков, всего по одному сердцу. А у червяков их десять! Наверное поэтому Генриху и его братьям понятнее суть любви и понимания мира к созданиям, населяющим землю. Мне кажется иногда, что у меня теперь тоже не одно сердце, а много их, как у Генриха.
Да, возможно, вы думаете, что я ещё многократно изменю своё мнение о природе и людях, о созданиях, населяющих наш мир. Но я уверен, я убеждён, что ни один взгляд, ни одно мнение не изменит моей любви к просторам и к существам, населяющих этот мир, которые живут и дышат любовью.
Генрих, милый мой друг! Милый мой Генрих! Как много ты сделал, и не только для меня! Благодаря тебе мы со стариной Джо увидели мир таким, каким он наверное и был задуман.