Мельничиха. Глава – 6.
Через месяц в селе Краснобережном сыграли две свадьбы. Сначала тихо и скромно в монастыре Успенья Пресвятой Богородицы обвенчали Настёну с Трофимом. А потом целую неделю гудели колокола в сельском храме: молодой барин Пётр Ильич Забельский пышно отпраздновал женитьбу с прекрасной полячкой, урождённой княжной Марией Луговецкой. Не слишком много развлечений в сельской глубинке, потому и о той, и о другой свадьбе, судачили несколько месяцев. До тех пор судачили, пока обе молодухи чуть ли не в один день родили своих первенцев. Причём, досужие сельские кумушки подсчитали, что и сын боярина, и дочка мельника родились много раньше положенного срока. Поскольку и Настёна, и Мария слыли девицами благовоспитанными и честными, это совпадение после небольших пересудов признали неким природным феноменом, и думать об этом забыли. Только Настёна, знавшая правду, затаила в душе обиду на бывшего возлюбленного: ладно, если суровый отец запретил ему и думать о крепостной любовнице, это она могла понять и простить. Но теперь выходило, что сам Пётр обманывал её, одновременно имея отношения и с Настёной, и с гордой дворянкой Луговецкой. Этого она простить бывшему возлюбленному, ну, никак не могла!
******************************************************
За неделю до венчания Трофим и Анастасия, оставив Антошку на попечение Авдотьи, приехали к игуменье Наталье в монастырь Успенья Пресвятой Богородицы. Наталья встретила брата и его наречённую приветливо. Но, чуткая от природы, Настёна под этой нарочитой приветливостью почувствовала некоторую настороженность и даже недоверие Натальи по отношению к будущей невестке. Брата Наталья поселила в странноприимном доме при монастыре, а Настасье отвела небольшую келью рядом со своей.
После первой же вечерни – Настёна уже готовилась ко сну – в её комнатушку, коротко постучав, вошла монахиня, передав приказ матушки Натальи тот час же явиться к ней в келью. Девушка не посмела ослушаться. Взглянув на икону, перекрестилась, чем вызвала одобрительный кивок вестницы, и, накинув на голову платок, последовала за ней.
Наталья встретила будущую невестку, стоя посреди своей просторной комнаты, увешанной дорогими иконами. На дворе уже стемнело. Но в келье матушки Натальи было светло, как днём. Десятки горящих свечей, отражаясь в богатой позолоте икон и многочисленных самоцветах, украшавших лики, усиливали это впечатление. Строгий взгляд игуменьи словно пригвоздил Настёну к полу. Она смутилась. Но тут же, вспомнив бабушкин наказ, нашла глазами центральный образ богородицы, перекрестилась троекратно и, отвесив глубокий поклон, выжидательно, стараясь скрыть дрожь в коленях, уставилась на Наталью. Наталья, заметив смущение и трепет девушки, смягчилась. Взгляд её потеплел. Она доброжелательно улыбнулась будущей снохе и, обратившись к своей помощнице, доставившей в келью Настёну и замершей каменным изваянием у дверей, вежливым, но не терпящим неповиновения тоном произнесла:
- Сестра Аграфена, оставьте нас наедине.
Та, коротко кивнув, мгновенно растворилась в воздухе, будто её и не было.
- Знаешь ли, Анастасия, - без обиняков начала игуменья Наталья, - что я не имею права венчать тебя с Трофимом?
- Нет, не знаю, - спокойно встретив её пытливый взгляд, просто ответила на заданный вопрос девушка. – Можете объяснить, почему? – в свою очередь вежливо поинтересовалась у своей будущей золовки Настёна.
- Ты беременна от другого человека. Это грех, - пояснила Наталья, выжидательно взглянув на Настю.
- Трофим всё знает, - не повышая голоса, ответила девушка. – Он предложил мне выйти за него замуж.
Настёна сделала упор на слове «он». Наталья повела бровями и как-то неопределённо хмыкнула. Настёна поняла, что игуменья должна знать подробности этого скоропалительного сватовства её брата к чужой невесте…
Девушка коротко рассказала о предложении Трофима и её ответном обещании стать матерью Антошке.
Наталья кивнула.
- Это хорошо, - сделав встречное движение всем корпусом, - согласилась Наталья. – Но я о другом… - Я не спорю, что Трофим готов взять на себя твой грех. А ты сможешь взять на себя его грехи?
- Что Вы имеете в виду? – насторожилась Настёна.
Несколько минут в комнате висела гнетущая тишина. Видимо, Наталье было ещё сложнее, чем несколько минут назад Настёне, сделать ответное признание, открыть семейную тайну, которую вот уже много лет она носила в себе.
- До тебя, наверное, уже дошли слухи о том, что Трофим – колдун?
Она пристально взглянула в глаза Настёне.
- Не молчи, правду говори!
- Мало ли, что люди скажут – не всему же надо верить? – уклончиво ответила Настёна.
- Люди говорят правду – в данном случае, - поправилась она. – И как ты к этому отнеслась.
- Мне всё равно, что говорят люди, - твёрдо сказала Настя. – Я верю Трофиму – он плохого не сделает.
- Это правда, - подтвердила Наталья. – Трофим, хоть и грешен, но грех
его – на пользу людям… Хорошо, - подвела итог игуменья, - вас завтра же обвенчают.
- Это за что нам такая честь? – с вызовом поинтересовалась Настёна. – Как же это возможно – колдуна в церкви венчать? Ладно, если бы вы не знали…
- Ишь, какая дерзкая! - усмехнулась Наталья, но Настёна почувствовала, что матушку игуменью её «дерзость» не слишком огорчила. Она терпеливо ждала, чем ещё удивит её будущая родственница.
- Ну, что же? – после минутного молчания задумчиво произнесла Наталья. – Видимо, придётся всю правду тебе открыть…
И она начала свой рассказ. Настёна слушала свою будущую золовку, открыв рот, веря и не веря тому, что рассказывала ей Наталья…
- В нашем роду, - начала своё повествование Наталья, - было много колдунов, но все колдуны были белые. То есть дар свой отдавали они на пользу людям. И передавалось это умение только по мужской линии. Хоть я и старшая сестра, дар унаследовать должен был мужчина. А Трофим, как на грех, родился слабым и болезненным. Одно время даже были уверены, что он и до пяти лет не протянет – все болячки к нему липли… Поэтому решено было на семейном сходе передать дар мне. А я с юных лет пообещала, что посвящу себя Богу. Представляешь моё состояние: будущая монахиня должна отказаться от веры и вступить на грешный путь. Для меня это было неприемлемо. Просить Трофима я не могла – он был слишком мал и слаб. Я старалась уединиться и только плакала, пытаясь утопить своё горе в слезах. Казалось, что мои родные ничего не замечали. И только Трофим всё видел и всё понимал. И наступил такой момент, когда я пришла к выводу, что выхода для меня нет. Придётся мне, видно, руки на себя наложить. Пошла я в сенной сарай. Но не успела даже вожжи на перекладину кинуть, как, откуда ни возьмись, появился Трофим. Отвёл он этот грех. А назавтра пошёл к деду и потребовал отдать дар ему. И с этих пор перестал мой любимый братик болеть и чахнуть. А я уговорила тятеньку отвезти меня в этот монастырь. Здесь я и послушание прошла, и постриг приняла, и игуменьей стала. Вот такая история. Сама видишь: мой грех Трофим на себя взял. С тех пор он совершенно перестал болеть. Дела у отца пошли в гору. Да и я, хочется думать, не чужое место занимаю. Только вот перед кончиной призвал меня отец и велел не забывать, что Трофим для меня сделал, и наказал, чтобы, как только понадобится Трофиму моя помощь, как бы ни было мне трудно, должна я ему помочь… Вот и открыла я тебе нашу тайну семейную. А теперь слушай: после того, что я тебе поведала, готова ли ты по своей воле стать Трофиму женой?
- Готова, - не задумываясь, ответила Настёна.
- Хорошо, - несколько недоверчиво посмотрев на Настёну, всё же согласно кивнула головой игуменья, - завтра вас отец Михаил обвенчает…
Игуменья замолчала и повернулась к тёмному окну. Тут же, как будто её и звали, бесшумно показалась помощница Натальи. Она сделала Настёне знак следовать за ней. Ещё через пятнадцать минут Настя крепко спала в своей постели. Конечно же, признание игуменьи Натальи произвело на Настёну неизгладимое впечатление. Но, к собственному удивлению, едва коснувшись головой подушки, будущая жена колдуна Трофима крепко заснула.
«Не иначе, как колдовство, - с улыбкой подумала она, проваливаясь в глубокий сон, - а я-то думала, что до утра после этого разговора глаз не сомкну!»
Прогостив в монастыре один-единственный день после венчания, Трофим с Настёной покинули обитель матушки Натальи…
Иллюстрация из интернета.