Они трогательно прощались на перроне. Сейчас уже никто так не прощается. Он толстый, с чудовищной одышкой, она его верная подруга, тонкая, звонкая, утирающая укаткой слезу о его потёртый пиджак. Она что-то шептала на ушко мужу, тот млел и никак не мог от неё оторваться, пока суровая проводница не прервала грубым окриком всю эту неуместную идиллию. Толстяк нехотя оторвался от жены, схватил огромный чемодан и влез в плацкартный вагон. Женщина зарыдала, поезд тронулся, муж припал к окну, положив свой огромный живот на стол. Жена бежала за уходящим поездом с резвостью юной козочки, смахивая белоснежным платочком навернувшиеся слёзы. Пассажиры умильно молчали.
Мужчина с большим трудом взгромоздил чемодан на верхнюю багажную полку и стал глядеть в окно. Вечерело. Раздался звонок. Жена что-то щебетала в трубку, он слушал, вздыхал и на прощание произнёс: "Я тоже тебя люблю."
Соседи по купе разговорились, поведали каждый о своей жизни, как это водится в поездах дальнего следования. Особенно говорливыми оказалась пара пенсионеров, которые ехали в Воркуту на вахту, толстяк молча смотрел в окно, его мысли прервал телефонный звонок. Звонила жена. Муж заверил её, что сейчас обязательно покушает. Он достал огромный полутора литровый контейнер плова, банку каких-то консервов, батон хлеба и начал молча вкушать. Поужинав, он вытащил огромный пакет до верху набитый лекарствами и вынул из ярких коробочек горсть таблеток.
Пенсионеры переглянулись, наконец они решились расспросить толстяка:
- А вы, извините куда едете?
- В Воркуту.
- А вы там работаете вахтовым методом как мы?
- Нет, я писатель.
- Да, что вы? И что вы пишете?
- Книги.
- О чём? - не унимались пенсионеры.
- О жизни,- писатель как бы нехотя полез на верхнюю полку, открыл огромный чемодан и достал оттуда книгу в мягкой обложке. - Вот моя последняя книга о воркутинцах. Везу на подарки вахтовикам.
- Боже мой, - всплеснули руками пенсионеры, - как интересно!
- Я вам подпишу одну, вы ведь тоже вахтовики, - писатель раскраснелся и полез в сумку за ручкой, пенсионеры умильно наблюдали за ним.
Вечер полетел незаметно, соседи по купе с уважением смотрели на писателя, угощали его конфетами и наперебой рассказывали о своих нелёгких судьбах как старые добрые друзья. Все были очень горды тем, что познакомились с настоящим писателем.
Спустилась ночь, пассажиры улеглись спать, писатель сидел у окна и видимо сочинял очередную главу для новой книги. Как только всё утихло, раздался звонок. Муза писателя что-то щебетала в трубку, он отвечал, пассажиры завозились. Прошёл ещё час, писатель не спал, он сидел у окна и пил кофе с таблетками, затем включил свет и стал что-то записывать. Пассажиры опять завозились, старики заворчали, мол полночь уже, на что писатель вздохнув ответил, что у него каждую ночь бессонница.
Пенсионеры настояли на выключении света и снова уснули. Ещё через час их разбудил телефонный звонок и голос писателя, который выговаривал жене про невкусный плов, неудобную полку и жёсткую подушку. В соседнем купе заревели разбуженные дети, залаяла собака, пассажиры начали ворчать. Писатель извинился, покраснел и опять заговорил про проклятую бессонницу.
В четыре утра раздался чудовищный грохот, пассажиры вскочили как ошпаренные, прибежала проводница. Когда включили свет, выяснилось, что огромный чемодан писателя, доверху набитый книжками свалился с багажной полки на пол. Все принялись собирать книжки и запихивать их в злополучный чемодан. Дети заревели с новой силой, собака залилась лаем. Пенсионеры поджав губы демонстративно отвернулись к стене. Кое-как всё улеглось, убаюкали детей, успокоили собаку.
В пять утра снова раздался звонок, писатель шёпотом жаловался музе на ревущих всю ночь детей, лающую собаку и громко храпящих пенсионерах. Не забыл он также ещё раз напомнить ей о жирном и невкусном плове, а также о чёрством батоне хлеба. Соседи по купе встали и потянулись за чаем. Они яростно размешивали сахар в стаканах и сердито молчали. Писатель блаженно улыбался, он налил себе очередную кружку кофе и присоединился к трапезе. Напившись кофе и наевшись бутербродов с сыром, он что-то записал в толстой растрёпанной тетрадке, сладко потянулся и улёгся спать.
По вагону громом пронёсся чудовищный раскатистый храп. На багажной полке тихо поскрипывал необъятных размеров чемодан.