Не зная какое решение принять в его нелёгкой жизненной ситуации Тобен традиционно названивал Прадипу, чтобы старший и более опытный его товарищ проанализировал вместо него положение дел и выявил какое из двух зол, Джинси или Джоан, для Тобена меньшее и куда направить лыжи. Прадип же, будучи наблюдающим извне, видел, однако, и третий вариант развития событий.
- Чего ты, Тобен, упёрся в Джоан или Джинси? Ты можешь жить себе и в одного, продолжая навещать детей и принимая участие в их воспитании.
После появления на горизонте ещё и третьего пути Тобен и вовсе скис и Прадип взял инициативу в свои руки.
- Начнём с Джоан. - Беспристрастно продолжил он. - Если ты выбираешь ее, то тебе придётся забыть все ее мутное прошлое и прекратить терзать себя и ее подозрениями и ревностью, иначе ты совсем скоро дойдёшь до дурки.
Тобен попытался было вставить что-то в своё оправдание, но Прадип не дал ему слова:
- К тому же тебе придётся взвалить на себя все ее долги.
Тобен посопел в трубку и признался:
- Прикинь, там ещё миллион дяде.
- Ещё один миллион? Дяде? - Громко и внятно повторил за ним Прадип, отчего Таня, стенографирующая разговор, выронила ручку и какой уже по счёту раз задалась любимым своим вопросом:
- Чем надо было опоить жертву, чтоб она на все это соглашалась? Хочу посмотреть рецепт отвара и требую автора в студию!!!
Все это сказано было шепотом, скорее для себя самой, потому что Прадип уже шёл дальше.
- Ну, значит уже два миллиона. Но это, я извиняюсь, те, про которые тебе известно. - Добил он Тобена. - Не забудь про выплаты семье Джинси.
- Давай дальше. - Попросил тот.
- Идём дальше! Джинси.
Тут Прадип припомнил пресловутую беременность той до свадьбы, которую Тобен не сможет ей простить до конца дней, четвёртого малыша и навязчивую идею про ДНК-тест, из- за чего, даже если гипотетически предположить, что Джинси его простит и захочет восстановить семью, чего она пока вообще-то не сделала, то даже при всех этих условиях - что это будет за семья? Каждый из них будет держать запазухой все, что накопил против другого. И ради чего все это?
- Но тогда не придётся ничего выплачивать. - Вяло парировал Тобен.
- А, ну да! По деньгам-то это, конечно, отличный вариант! - Съязвил Прадип. - То есть наиболее экономически выгодный. Тут ты прав.
В третьем случае Тобен терял обеих женщин и существенную часть денег, но приобретал свободу и гарантию, что никто ему не будет выносить мозг по поводу прошлого и ежедневно преподносить сюрпризы, делающие настоящее, не говоря уже о будущем, шатким и нестабильным.
Тобен по сложившейся у него традиции, посовещавшись с одним, сразу отправился к следующему. Им оказался ведический астролог. Для чистоты эксперимента он астрологов все время менял, так что этот был совершенно не в теме, поэтому, на взгляд Тобена, его устами глаголила истина. И она была такова: с Джоан ведический астролог советовал быть настороже, не зря же она всю дорогу встречалась именно с женатыми мужчинами. Деньги, деньги и ещё раз деньги!
Русская Таня, получив от Прадипа пересказ данной информации, нереально оживилась:
- А женатых мужиков выбирает, чтоб им соскочить потом сложнее было. Если что, то она будет шантажировать!
Прадип, скептически ее выслушав, взял и испортил складывающуюся картину:
- Чем тут и кого шантажировать? Все в курсе и добавить уже нечего. Итак развод. И без шантажа.
- Как знать! - Напустила туману Таня. - Поживём-увидим.
Затем астролог добрался до Джинси.
- Следующие семь лет для неё очень плохой период, она будет болеть.
Тобену же, напротив, астролог предрёк удачный финансовый, именно финансовый, расклад, если он воссоединится с семьёй и вернётся к Джинси.
Это было чем-то из области фантастики, поэтому эту часть прогнозов в Гоа обошли молчанием, даже не иронизируя.
- Ну и? - Обратились они к Тобену, имея в виду, что может хватит советов, пора и решение принимать.
- Суда дождёмся. - Ответил тот и пропал из эфира на какое- то время.
Джоан же, не покладая рук, боролась за своё благополучие всеми доступными ей средствами. Она уже была готова к получению визы, завершив для этого всю необходимую подготовку, злосчастный Сотрудник был ею заблокирован и после этого ещё и удалён изо всех ее контактов, о чем она выслала Тобену кучу скриншотов, уверения пупсику в любви тоже посылались ею по несколько раз в день ещё до того, как Тобен задумался бы - а чего это она ему не пишет. Но ... что- то явно расклеилось между ними, потому что Тобен был капризен, холоден и не вёлся больше на её прежние фокусы. Он позволял себе не отвечать подолгу на её сообщения, то есть не сразу кидался читать и писать в ответ, а даже просматривал спустя время, мотивируя сильной занятостью и, черт побери, работой. В Филиппинах это проглатывали и делали вид, что все ок, чтобы не перегнуть палку. И терпеливо продолжали своё дело - люблю, скучаю, жду своего возвращения в Индию.
Очередное судебное заседание, прошедшее в феврале, подвело некоторые промежуточные итоги - обе стороны решили не разводиться, то есть Джинси продолжала стоять на своём, а Тобен этому не препятствовал. Это было нечто новое!
- С ума он сошёл? - Уточнила Таня у Прадипа, имея в виду, что Джоан, если узнает, убьёт.
- А где Джоан-то? - Ответил ей поверенный во все дела. - Далеко.
- Бунт на корабле! Она этого так не оставит! Вот увидишь! - Пригрозила Таня, думая о том, что при таком раскладе ей никогда не закончить писать свою историю, так как любой финал с отстранением Джоан от дел будет «открытым», ибо в любую минуту она отныне может вернуться и учинить расправу. Трепещите, короче! Это вам даром не пройдёт!
Суд усадил обе стороны расписывать взаимные предложения друг к другу, которые они должны были сначала принять, а затем выполнять. Что конкретно выкатила Тобену Джинси, тот умалчивал, ограничиваясь расплывчатым « все нормально».
- Чего нормально? - Приставала к Прадипу Таня. - Мне не понятно. Мне же надо писать.
- Ты ещё Тобену обо этом скажи, вот он обрадуется, что за ними все это время кое- кто все записывал.
Летописец после этого замкнулся и сидел себе тихо, как мышь, на балконе, продолжая скрипеть пером и не задавая больше дурацких вопросов.
В конце февраля Тобен неожиданно появился в эфире и в сильно истерической манере задал Прадипу любимый вопрос:
- Что мне делать?
Теперь он, оказывается, хотел найти способ отшить прежнюю филиппинскую подружку, которую голыми руками было не взять.
Почуяв неладное Джоан перевела себя из режима ожидания к наступлению по всем фронтам, задействовав все имеющие между ними средства связи, включая электронную почту. Не зная, что ей отвечать на ее письма, Тобен тупо отмалчивался, пока, однако, накал страстей не достиг запредельного уровня, за которым уже было не безопасно, тогда он и позвонил Прадипу.
- Я тебе сейчас перешлю ее письма, почитай, скажи как мне быть? - Попросил Тобен друга.
Таня, которая сразу получила в своё распоряжение ту же переписку, тоже засела за чтение, благодаря судьбу, хоть раз давшую ей подлинные материалы, а не пересказ событий в интерпретации остальных действующих лиц.
Весь поток Джоановской электронки можно было разделить на несколько частей.
В первой части Джоан клялась в вечной любви и уверяла, что не виноватая она.
Следующие письма, после ледяного молчания Тобена в ответ, содержали слезы и упреки в том, как он с нею обошёлся, использовал в своих похотливых целях, сломал ей жизнь, лишил стабильной работы в Дубаях и после всего этого бросил.
Поскольку в ответ опять была тишина, следом посыпались проклятия. Причём нешуточные и очень грозные с упоминанием его детей и жены. Кульминацией угроз стала электронка, в которой Джоан ставила Тобена в известность, что напишет в его компанию обо всем, как он с ней поступил и все такое.
- Тобена вызовут на партком и местком, а потом проработают на профсоюзном собрании. - Уныло прокомментировала Таня. - Так она себе это представляет?
Прадип пожал плечами и все продолжили чтение.
Поскольку Тобен опять устоял и не дрогнул, Джоан снова сменила тактику и тон писем пошёл ядовито - грустный. Конечно, он так с ней обошёлся, писала она, но она-то не такая, она будет продолжать его любить и верить, что придёт и на ее филиппинскую улицу праздник. И в конце писем теперь шло непременное - «люблю не смотря ни на что», что должно было, видимо, показать Тобену всю ничтожность его натуры и, напротив, возвышенность, мудрость и неземную терпимость ее, Джоан.
Так как и эти ее письма остались без внимания, квинтэссенцией всей этой переписки явилось заключительное короткое сообщение, скорее в информационном, почти деловом, стиле, которое повергло Тобена в шок.
- Имей в виду! - Оповещали его. - Я приезжаю.
После этого он и забегал.
продолжение следует