Мой Бог застрял в шестидесятых. Перед лицом надвигающегося будущего у него нет шансов донести до людей то, что он когда-то хотел до них донести. Поэтому Бог живёт в шестидесятых. Слушает Doors.
Так Бог открывает двери. И закрывает. Будущего нет. Богу оно ни к чему. Пусть будущее живёт без него.
- Что ты хотел им сказать, Большой Бо?
- Не называй меня "Большой Бо" - это подразумевает существование "Маленького Бо" и " Среднего Бо"...
Я не помню, что хотел сказать, совсем не помню...
Пойдём сегодня на пляж?
- Хорошо, Большой Бо...
Мы лежим на пляже в Условном Малибу. Есть ещё Безусловное Малибу, но мы лежим не там - мы лежим на пляже Условного Малибу - я, Большой Бо и Собака Павлова. Солнце запуталось в горизонте.
Здесь много красивых загорелых людей. Мы ждём кого-то. Он должен быть некрасив и бледен.
- Зачем тебе эта собака? - спрашиваю я Большого Бо.
- У неё два сердца... - тихо отвечает Большой Бо.
Пфф - два сердца... две головы... Как будто это должно что-то объяснять!
Наконец на пляже появляется человек в чёрном смокинге. Мы с Большим Бо одновременно поднимем головы. Человек в смокинге некрасив и бледен. Он подходит к нам и кивает, как старым знакомым.
- Еле нашёл Вас! - говорит человек в смокинге. Потом он ложиться прямо в своём безупречном смокинге на песок.
Теперь мы лежим вчетвером - я, Большой Бо, Собака Павлова с двумя сердцами и человек в чёрном смокинге. Мне надоело писать " в смокинге ", здесь чертова уйма слов " смокинг"...
- Кто это? - спрашиваю я тихо Большого Бо.
- Человек в чёрном смокинге... - так же тихо отвечает Большой Бо.
Я задремала.
Когда я проснулась на пляже никого не было. Я пошла домой и всё там хорошо осмотрела - ни Большого Бо, ни человека в чёрном смокинге, ни Собаки Павлова... Я перешагнула их временные границы. Так закончились мои шестидесятые.