Всякая душа да будет покорна Высшим Властям, ибо не есть власть, если не от Бога; существующие же Власти от Бога установлены. Откровение
Он «папоцезарист», ра$$ейский архипастырь,
Лукава его суть в душе смердящей слякоть,
Стяжанье власти страсть, владенье прахом радость,
Смиренные черты, а вместо сердца камень!
Всегда он достигал поставленные цели,
От юности чурался мольб гнобимой черни,
Заиндевело к бедным чувство состраданья,
Столетней лжи полна, доктрина «сергианства»...
Накинув на себя парчовые одежды,
Окладистой брадой скрыв низкие стремленья,
Монарха невзлюбив с уроков семинарских,
«Кимвалом звучным» стал, утопий инославных!
Талантом наделен, быть может очень редким,
Его зарыв в земле, он мнит себя «священным»,
Бесспорно, фарисейство вводит в ад кромешный,
Закон сей позабыв, толкает паству к бездне.
Взирает свысока на вверенное стадо,
Замыленные спичи душь не исцеляют,
Порою навсегда, от Церкви отсекая,
Одумайся слепец, прозрей сам для начала.
«Вся власть, от Бога суть...» - лукавством поражает,
Поэтому антихристов синод благословляет?
Обслуживая век, цареубийц проклятых,
Плюя на стон слОвянства, под пятой пархатых.
Доживши до седин, весь проржавел тщеславьем,
Не ведая Христа, стал «солью обуянной»,
Релируя Кремлю, штампуя этатизмы,
Стремится лицемер, лишь к значимости сытой.
Приходы обложил, он неподъемной данью,
Чтоб шекели грести разбойничею дланью,
Летит его кортеж, народ не замечая,
Как «Папа» он царит, монархии гнушаясь.
Но хватит все о нем, портрет его очерчен,
Знакомые черты мы без труда заметим:
Смиренье напоказ, сокрытое лукавство,
Помолимся о нем, он вне Христа несчастлив.
2002 г.
О порядке наследования имущества патриархов (епископата) РПЦ МП.
В Русской Церкви и, в целом, в России с осени 1917 года идёт процесс усиления (вплоть до абсолютизации) архиерейской власти. Сопровождают его и характерные финансово-имущественные тенденции. Поясню.
8 декабря 1917 года на Поместном Соборе Православной Российской Церкви было принято определение "О правах и обязанностях святейшего патриарха Московского и всея России". 13-й пункт этого определения был таким: "Единственным наследником имущества Патриарха после его кончины является Патриарший Престол". То есть имущество Патриарха после кончины Патриарха никаким лицам, даже ближайшим родственникам, de jure не передавалось. Всё его имущество переходило Церкви, а именно – "единственному наследнику", которым являлся Патриарший Престол.
Однако в "Уставе об управлении Русской Православной Церкви" (под редакцией Гундяева), принятом Поместным Собором РПЦ МП 8 июня 1988 года, стало говориться на сей счёт несколько иначе (глава IV, пункт 14): "Церковное имущество, которым обладает Патриарх в силу своего положения и должности, после его кончины переходит к Патриаршему Престолу. Личное имущество Патриарха наследуется в соответствии с действующим гражданским законом о наследстве".
Таким образом, с 1988 г. личное имущество Патриарха после его смерти de jure стало переходить в первую очередь его родственникам.
В ныне действующем "Уставе РПЦ", принятом на Архиерейском Соборе РПЦ МП 16 августа 2000 года, значится аналогично (глава IV, пункт 14): "Церковное имущество, которым обладает Патриарх Московский и всея Руси в силу своего положения и должности, является собственностью Русской Православной Церкви. Личное имущество Патриарха Московского и всея Руси наследуется в соответствии с законом".
Возможности у Патриарха приобретать личное имущество явно есть… И, скажем так, очень широкие! В ныне действующем "Уставе РПЦ" в главе XV говорится: "п. 3. Распорядителем общецерковных финансовых средств является Патриарх Московский и всея Руси и Священный Синод… п. 12. Распорядителем денежных средств Московской Патриархии является Патриарх Московский и всея Руси".
Чем, было вызвано изменение в порядке наследования личного имущества Патриарха, внесенное уставами 1988 и 2000 гг.?
В 1917 году, в процессе восстановления патриаршества, как само собой подразумевалось, что российские Патриархи будут людьми высокой духовной жизни, монахами-"нестяжателями". Подразумевалось, что если те в период своего патриаршего служения какое-то имущество и приобретут, но оставлять его никому, включая ближайших родственников, не будут. А всё их имущество по их смерти останется Святой Матери-Церкви. Вот в церковном законодательстве в декабре 1917 года и появился пункт, рассчитанный на "идеальных" Патриархов…
Однако позже стало ясно, что Патриархи (равно как и прочие епископы), несмотря на свой монашеский чин, нестяжателями de facto вовсе не являются, и что частнособственнические стремления им совсем не чужды. Соответственно, у иерархов возникла насущная потребность своё нажитое личное патриаршее имущество оставлять по смерти не Матери-Церкви, а своим родственникам. Вот в "Уставах" РПЦ МП и появился соответствующий пункт со ссылкой на гражданское законодательство…
Следует отметить, что появление ссылки на гражданское законодательство, очевидно, не было обусловлено "давлением внешних". Поскольку процитированный пункт 13 определения Поместного Собора 1917-18 годов "О правах и обязанностях святейшего патриарха Московского и всея России" никак не противоречил каким-либо гражданским установлениям: особенно в позднесоветское время. Однако рассчитанный на "идеальных" Патриархов "внутрицерковный" 13-й пункт не устраивал "реальных" иерархов РПЦ МП. И потому этот пункт "Устава" был радикально изменён, поскольку своё имущество известным категориям лиц выгоднее передавать родственникам, чем Матери-Церкви, в юридическое основание процитированного пункта "Устава" РПЦ МП и было подведено не церковное, а гражданское законодательство.
При этом в "Уставе РПЦ" отсутствует пункт о наследовании личного имущества рядового монашествующего духовенства и монахов без священного сана. По всей видимости, их имущество после смерти переходит РПЦ МП (но не родственникам умерших) по внутрицерковным нормам: по букве обета нестяжания.
То есть для Патриарха и, по-видимому, для прочих епископов наследование их имущества по смерти осуществляется по нормам гражданского права, а для всех остальных монахов – по нормам церковного.
Так кто, выиграл и кто проиграл от внесения соответствующего пункта о гражданском порядке наследования личного имущества Патриархов в Устав РПЦ МП?
Выиграли, очевидно, сами Патриархи и их родственники. Ну и, конечно, вся архиерейская корпорация, получившая "прецедент" юридического оформления передачи своим наследникам своего личного имущества. Кстати, само понятие "личное имущество" можно рассматривать как угодно. Как его толкуют в РПЦ МП – мне не ведомо, но, думаю, что трактуют не в ущерб своей и родственников корысти.
Кто проиграл от внесения изменения в порядок наследования имущества Патриархов? – Очевидно, в целом вся РПЦ МП. Ведь имущество, различными путями нажитое лицами в "положении и должности" иерархов, стало из РПЦ МП выводиться в "гражданский оффшор": а именно – своим родственникам и прочим наследникам. Иначе говоря, в проигрыше оказались рядовые клирики и миряне, которые так или иначе участвуют, деликатно говоря, в "увеличении личного имущества" своих иерархов.
Ситуация очень напоминает финансовую пирамиду... На вершине пирамиды - Патриарх и прочие иерархи РПЦ МП. Им все нижестоящие в том или ином виде платят "членские взносы". А верхушка имеет все возможности выводить из РПЦ МП деньги в "гражданский оффшор". История с личным имуществом Патриарха - тому яркий пример. Главное - вся схема полностью узаконена: смотри нынешний "Устав" РПЦ МП, зарегистрированный министерством юстиции.
Отношение епископата к рядовым клирикам как в дореволюционной, советской, так и особенно в постсоветской России – известная проблема. Если при "проклятом старом режиме" и при "безбожной советской власти" епископат находился под надзором различных органов государственной власти, то в современной России такого надзора нет. И в этих условиях архиерейский произвол стал неконтролируемым, а потому и безудержным. Известно огромное множество фактов, свидетельствующих, что рядовые священники пред своими архиереями фактически бесправны, что их судьбы находятся в прямой зависимости от жадности и различных прихотей епархиальных "господинов" и "великих господинов".
Является ли епископ монахом?
К вопросу о монашеских обетах и имущественных правах. Синодальное постановление 15 февраля 1389 г. при патриархе Антонии. Согласно этому постановлению, архиерейская хиротония полностью освобождает от всех монашеских обетов. Т.е. монашество епископским рукоположением снимается!
Уже давно я слышу от знакомых, что в Греции считается, что епископы при рукоположении освобождаются от обета монахов...
Сегодня этот же вопрос, но в другой, более радикальной модификации, возник вновь.
Протодиакон Андрей Кураев утверждает: «Еще в 1385 году, 15 февраля, при патриархе Антонии Четвертом Константинопольском был создан Собор – тогда это была столица Византийской империи. А Русская церковь была частью Константинопольской в это время, на котором обсуждался вопрос – что делать монаху с его монашескими обетами, если его избрали епископом? Ответ: он освобождается от этих обетов. То есть, он не может жениться, но вот обет послушания – ты Владыка теперь, Князь Церкви, ты не можешь теперь всех спрашивать, как мне поступить, и на все, сказанное тебе, отвечать: простите, благословите. Ты теперь распоряжаешься церковными деньгами и имуществом, поэтому вопрос не стяжательства тоже отходит на второй план. Это было решение Константинопольского собора еще 14 века»
Ему вторит Д. Шабанов: «Нашел! Синодальное постановление 15 февраля 1389 г. при патриархе Антонии. Согласно этому постановлению, архиерейская хиротония полностью освобождает от всех монашеских обетов. Т.е. монашество епископским рукоположением снимается. Тем не менее, епископам, все равно, не позволяется жениться, по причине установленного правилами, архиерейского целибата. Прикольное постановление» Речь идет о синодальном постановлении, зафиксированном в Регестах под № 2846 (Les Regestes... Т. 1, вып. 6. Париж, 1979, с. 138–139).
Анфимий, митрополит Венгровалахии, принял великую схиму. Синод решил, что поскольку нет канонической разницы между великой и малой схимой, он может оставаться на своем посту. Логика Синода следующая: если епископ-мирянин принял монашество после рукоположения, то он лишается епископства; если же монах поставляется во епископа, тогда по призванию Церкви и по рукоположению епископ освобождается от монашеских обязанностей (обетов, в оригинале: syntagma).
Тем не менее для Русской Церкви это постановление не может иметь силы, тем более сейчас, в любом случае.
Во-первых, как замечает комментатор, в этом постановлении невозможно отделить подлинный текст от мнения автора записки (мемуариста) (Исидора Фессалоникийского). Поэтому ссылаться на это решение в расширительном смысле невозможно: мы не знаем точного текста синодального решения и его границ.
Во-вторых, это было, по-видимому, всего лишь синодальное решение (synodos endemousa), а не соборное в собственном смысле слова. Напомню, что даже теперь все решения Синода РПЦ утверждаются постфактум Собором.
В-третьих, после того как РПЦ обрела автокефалию, она в любом случае не должна руководствоваться синодальными решениями иной Поместной Церкви, не имеющими общецерковной силы. Поэтому в настоящий момент решение Синода КНП Церкви от 15 февраля 1389 г. не может иметь законной силы для РПЦ.
Что же касается личного имущества епископа и связанного с этим монашеского обета нестяжания, см.: http://kiprian-sh.livejournal.com/127905.html Согласно церковным правилам, епископ должен декларировать свое личное имущество (по толкованиям — при поставлении во епископа), чтобы было ясно, где его имущество, а где церковное.
Относительно имущества патриарха Устав РПЦ менялся, подробнее см. здесь: http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=91020 (или здесь: http://babkin-mikhail.livejournal.com/29953.html).
Подведем итоги.
Идея соборных постановлений и толкований канонистов относительно имущества была той, что при поставлении во епископа личное имущество ставленника, нажитое ранее, которым он мог продолжать пользоваться в силу своего положения как епископа или которое он получал после по наследству от родственников, могло отходить по его смерти родственникам, но все имущество, нажитое после рукоположения (за исключением наследства по завещанию от родных), остается в Церкви. При этом личное имущество епископа авторитетные комментаторы ограничивают самым необходимым - пропитанием и одеждой; предметы роскоши запрещаются. Эти постановления никто никогда не отменял.
Безоговорочной речи о том, что епископ освобождается после рукоположения от монашеских обетов, быть не может. Для общецерковной рецепции подобного утверждения необходимо было бы иметь специальное постановление на уровне Вселенского Собора.
P. S. Кстати, этим же постановлением 1389 г. можно оправдать и мясоядение епископов (напомню, что современный греч. епископат спокойно вкушает куриное мясо).
«Священник не монархист не достоин стоять у Святого Престола, священник республиканец - всегда маловер. Монарх посвящается на власть Богом - президент получает власть от гордыни народной; монарх силен исполнением заповедей Божиих - президент держится у власти угождением толпе; монарх ведет верноподданных к Богу - президент отводит избравших его от Бога». Священномученник Митрополит Владимир (Богоявленский) зверски убит в 1918 году