На фотографии можно увидеть плот в виде белой бочки (дальний, второй от носа), который спас мне жизнь. Фотография сделана Петровичем. На ней тоже запечатлён крен, только не такой крутой, как во время шторма из моего рассказа, и здесь волны по палубе не гуляют.
Глава 13. Шторм
«Скоро земля, – думала я. – Две недели земли не видеть – много. Хотя, конечно, ко всему привыкаешь. Сейчас вот сижу на рундуке у фок-мачты, ногами болтаю, дельфинов считаю. Беззаботная вперёдсмотрящая. Рассматриваю штиль. Рядом Сьюзи улыбается, о чём-то своём мечтает. Разговариваем о приятном, не торопясь. И кажется, что так и должно быть… и что не было того шторма».
Неужели это та же самая лодка, что и несколько дней назад, когда ночью потеряли паруса? И та же самая Сьюзи?..
–Аврал! – Кто-то, пробегая по проходу, колотил во все каюты. – Аврал!
Сначала выскочила в чём спала: – Что там?!
– Одеваться по полной программе! Быстрее! – крикнули сверху. – Фок пополам порван!
Элайза в рубке быстро выдавала страховочные пояса: «Почти одновременно порвались два паруса, и что-то случилось с локатором».
Все три вахты перемешались за несколько минут, слились в одну большую. Волков распределял работу, перекрикивая океан.
– Слушай внимательно, – сказал Волков, затащив меня обратно в рубку. – Сейчас сдёрнем кливер и развернём прожекторы, чтоб на фок светили. Твоя задача найти в пару кого-нибудь… скажем, спокойного. Вдвоём отправляйтесь на бак, как можно дальше. Идти на согнутых ногах, по штормовым леерам. За леера цепляться карабином страховочным... Рукой держаться нельзя, опасно. Радар, чёрт, не работает, нужно смотреть вместо радара… А я постараюсь смотреть в вашу сторону каждые тридцать-сорок секунд. Если что-нибудь увидишь – кричи и маши чем-нибудь белым. Наволочку свою тащи.
– Сьюзи, – сказала я, сгоняв за наволочкой и засунув её за пазуху, – нам приказали идти вперед, на нос. Там прикрепиться и следить за морем. – Спокойней Сьюзи я никого не нашла.
– На носу не положено быть во время шторма, по инструкции вперёдсмотрящим нужно сидеть на рундуке у фок-мачты.
– Если мы будем сидеть на рундуке у фок-мачты, то прожекторы нас ослепят. Их сейчас повернут на сто восемьдесят градусов, чтобы снимать порванный фок. В темноте его не убрать, согласна? Поэтому нужно идти вперёд, чтобы море видеть. – Я говорила, подбирая слова, чтобы всё было логично.
Сьюзи напряглась: – Это приказ?
И я молча кивнула. «Если я скажу, что это приказ Волкова, – мелькнула мысль, – она не пойдёт. Не поверит Волкову, отменяющему инструкцию. Хоть он и вахтенный начальник сейчас…»
– Хорошо, – сказала, подумав, Сьюзи.
– А ещё приказ – рукой не держаться за леера, пристёгиваться к ним карабином.
– Хорошо, – уже бодрее сказала Сьюзи.
Справились с кливером, развернули прожекторы. Волков махнул мне – давайте! Я оказалась ближе к правому борту, Сьюзи – к левому. В темноте двинулись на нос.
Протянутые по палубе штормовые верёвки были пропущены через скобы. Добравшись до скобы, нужно отсоединить карабин от леера и быстро снова его защёлкнуть, уже после скобы. Секундное дело. «Хоть дело и секундное, но хорошо бы иметь два карабина, чтоб всё время быть пристёгнутой, – подумала я. Бортовая качка давала крен градусов в тридцать. – Интересно, что в инструкции по этому поводу написано…»
Добравшись до места и устроившись, обнялись и поцеловались.
– Ничего не видно, – сказала Сьюзи.
– Сейчас глаза привыкнут.
Я посмотрела назад. Волков, сделав руку козырьком, отошёл несколько шагов от фока, всматривался в черноту. Хотела махнуть ему, но опомнилась: махать можно только при опасности. Волков, увидев нас, поднял руки, сцеплённые замком – молодцы, мол.
Через несколько минут глаза привыкли к темноте, тело – к качке. «Если вот так упереться, то совсем безопасно!» – прокричала мне растопыренная Сьюзи.
Я оборачивалась каждые тридцать секунд, считая про себя. Десять человек, балансируя на крыше рубки, боролись с раненым парусом – он сопротивлялся, заедал, не давался… Пошёл сильный дождь, и волны катались по палубе, – нам тут тоже не сладко, подумала я, но тем, на рубке, и вообще не позавидуешь…
– Смотри: Грэг! – Сьюзи показала в сторону мачты рукой. На месте Волкова стоял капитан.
– Назад! – крикнул Грэг. – Быстро! Нельзя там!
– Наверное, радар заработал, – обрадовалась Сьюзи и крикнула в ответ: – Мы идём!
– Грэг! – я привлекла его внимание, махнув наволочкой. – Спроси Сергея Волкова! Он объяснит!
Грэг быстро ушёл, и Сьюзи заторопилась в обратный путь: перестегнула карабин к лееру, попробовала встать, но, не сумев, двинулась на корточках. Обернулась ко мне: «Почему сидишь?!»
– Я дождусь Грэга или Волкова! Ты иди!
Сьюзи всматривалась в меня – не поняла, не услышала.
– Иди, Сьюзи! – крикнула я. – Я тоже сейчас иду!
Никто не приходил: ни Грэг, ни Серёга… Через несколько минут я, было, успокоилась: значит, договорились между собой. Потом опомнилась: если Волков не появляется, кому я буду сигнализировать наволочкой в случае опасности?.. Что-то не складывается у меня картинка.
Посидела ещё немного – нет Серёги. Нужно обратно ползти.
Лодку круто мотало с боку на бок, вода с силой гуляла по палубе, аж пенилась… Я добралась до первой скобы, отщёлкнула карабин. Именно в этот момент, чего я и боялась по дороге «туда», лодка резко накренилась влево градусов на сорок пять, и я, не успевшая снова пристегнуться, полетела вниз, как с крутой горы.
Я увидела впереди чёрный океан и поняла, что не хочу туда. Ещё я увидела белое пятно – какой-то объект, который не смогла за долю секунды опознать, тем более сквозь плотную воду, собирающуюся вместе со мной выплеснуться на свободу. Я, будто мастер спорта по гимнастике, выкинула в сторону правую ногу и зацепилась за этот объект, напрягая изо всех сил голень… – и на моё счастье правый борт чуть опустился, выровняв лодку... Всё вместе заняло три секунды, не больше.
Это спасательный плот в бочке. Как же я люблю тебя, плот в бочке. Я быстро к чему-то пристегнулась и проверила ногу. Скорее всего, растяжение. Села спиной к плоту, и сидела долго, скользя резиновыми штанами вверх-вниз по палубе на длину страховочного пояса. Я поняла, что если бы сейчас улетела, никто бы не заметил. Бортовые леера я бы перелетела легко. В воде продержалась бы недолго, даже в спасжилете, – холодная здесь вода, градусов пять.
Это что, уже традиция – за борт вылетать? Пугает меня такая традиция…
Все работали, освещённые прожекторами, а я сидела в кромешной тьме у самого борта, совершенно невидимая. Успокоилась – всё-таки жива.
Поймав ровный момент, перестегнула карабин к штормовому лееру и, всё такая же невидимая, дохромала до рубки.
Парус уложили и закрепили. Все радовались, что справились. Я тоже улыбалась. «Никому ничего не скажу, – подумала я. – Ни за что. Волкову только в глаза посмотрю».
– Пойдём к «Чернобылю», кофейку попьём, – сказал мне Вова. – Во ночка… Сейчас твоя вахта начнётся, кстати.
– Всё в порядке? – спросил Волков, подойдя к нам с чашкой. – Я от кэпа по башке получил за самоуправство. Про радар и слушать не захотел... Он сказал, что строго велел вам вернуться. Сказал, что нужно инструкции уважать. Ты уж не держи зла, что заставил тебя туда-сюда смотаться.
«Господи… – подумала я. – Грэгу даже в голову не пришло, что я могу ослушаться… Прости меня, Грэг…»
– Ох уж эти инструкции, идрит-ангидрит, – засмеялся Вова. – Другое всё-таки у них отношение к инструкциям… Может, оно и правильно.
А теперь, через три дня, сидим с Сьюзи на рундуке у фок-мачты, смотрим вперёд и разговариваем про американскую литературу. Сьюзи приятно, что американская литература – моя любимая. Насколько я поняла, Сьюзи тоже не пришло в голову, что я не сразу вернулась вслед за ней, что задержалась немного…
Продолжение http://www.proza.ru/2019/03/31/744