Кругом, куда не кинь свой взор,
Сплошь бесчеловечность с глухотой
И немотой, причём, душевной,
Тот гуманизм, что людям должен быть присушим,
Лишь в книжках наблюдаем мы,
А в жизни всё совсем не как в литературе,
Всё жестче, всё рассчитано на дурака,
Того, которого угробят и назовут гуманностью
Как таковой, что только в книжках мы читаем.
Хоть иногда и книжный мир бывает жёстким,
Там преступления, что совершает человек
Против того же человека, когда его совсем не ждут,
Но всё равно читая книги, не выходя за грани их страниц,
Ты думаешь о том, что в жизни по-другому,
Что не воруют и не бьют,
Что там никто не преступает в реальности живых миров,
Герои, не сошедшие с рассказанных историй,
О тех, которых ты прочёл и не забыл,
Так и не поняв, что это всё же книжный мир.
И вот тогда ты понимаешь,
Как горько крупно ошибался,
Все думая, что то враньё,
Реальный вымысел для книги,
Что б вызвать интерес в себе.
Хотя порою мелодрама,
Которая совсем уже задрала
Лишь тем, что засвидетельствовала о другом,
Все ж оставляет нам надежду,
Что жизнь прекрасна, вся в огнях,
Тех разноцветных фейерверках,
Что украшают нашу жизнь,
Будто бы из будней сделав вечный праздник,
Наивность душ снабдив мечтой,
О том, что мелодрама, это истинная правда,
И просто ты не тот роман читал,
Когда в ночи суровой жизни листал замученный сюжет,
Где люди мучаются от печали, от безысходности судьбы,
А так хотелось, как в справедливой были,
И, зная, что жизнь настолько коротка,
Не слышать проблеска печали, молчащих душ,
Не видеть гуманизма, что есть жутко,
Того, что в книжках видим мы,
Читая о простом, печальном,
Мы понимаем, так не может быть,
То автор дал понять нам, как не надо,
Чтобы герои не покидали заданных страниц.
Но сам, сойдя с таких сюжетов,
Где много боли, где война,
Война среди людей, миров и грязи,
Где нет душевной простоты,
А сплошь та немота и глухи люди
К чужой беде, куда не кинь свой взор.
И думаешь, что лучше был бы ты из книги,
Там есть хотя бы тот пример,
Как надо быть и как не надо,
Пусть даже ты умрешь,
И будет тебе плохо,
Но ты навечно будешь там живой.
В той книге, что зачитана тобою,
Где каждый раз ты будешь умирая,
Все воскресать и воскресать,
Как только книгу будешь открывать по новой,
Все отрекаясь от реальности иной,
Где, даже если тебе плохо,
Ты не погибнешь, как герой,
Герой не своего романа,
Оставшись в жизни сам собой,
Где гуманизм лишь только в книжках,
Не раз прочитанных тобой.
А здесь, куда не кинь свой взор,
Кругом одна бесчеловечность и сожаления,
Что ты не тот герой, ты не из книжки,
И потому ты знай,
Сплошь в жизни та бесчеловечность,
Приправленная немотой глухой,
А вечный гуманизм, он вечно только в книжках.
Но что поделать, так устроен этот наш не книжный мир…
28.03.2019 г.
Марина Леванте