Аврелий Севастьянович Миклухин проснулся по звонку будильника. Секунды изучал в окне позднюю зимнюю зарю. На секунду подумал о вольной жизни, да у кого она нынче есть? Звонок селектора.
— Господин Миклухин, завтрак готов! -
Набросить халат, умыться, выйти из комнаты. Там в костюмах два вечных охранника. И это притом, что периметр тоже под охраной. И вход. Сесть за стол, съесть казённый завтрак. А когда я ел домашний?.. Давно. Где-то в прошлой жизни… Много лет назад. Здесь всё казённое — одежда, мебель, обувь. Жизнь по строгому графику. Шаг влево, шаг вправо — попытка к бегству.
Надеть штатный чёрный костюм, с дипломатом — на выход. Охранники уже открыли дверь. Машина у крыльца. И полёт с мигалками по утренним пробкам. За тёмным бронированным стеклом — жизнь. А насколько свободны эти люди, что морозным утром стоят в пробке, поминая самыми лихими словами очередной кортеж? Я-то точно узник...
Сегодня — важная встреча. Кто-то договорился… Кто? Лимузин останавливается около дверей колонии. Охранники уже распахивают дверцу, сопровождают до ворот. Коридоры. Комната свиданий. Пожизненный. По весьма резонансному делу.
Что-то он говорит… Погоди, о чём это??
— Сначала я радовался тому, что вышку не получил. А теперь… Жить и сдохнуть в тюрьме. На казённых харчах, на казённой постели… Чуть неба за решёткой. Впрочем, ещё обязательная прогулка по кругу. И везде — охранники… -
— Ну, здравствуй, брат по несчастью… — и Миклухин расхохотался. Заключённый немного опешил.
— Да-да, мне до конца дней жить так же. Я ведь ценный секретоноситель. И судье — так же. Мы все тут невольники. -
— Побыл бы ты в моей шкуре… -
— И вам — того же. -
Время свидания окончено. Пожизненного уводят. Кажется, начальник колонии...
— А вы правы, господин Миклухин. Шагу в сторону не ступить… -
— Не отчаивайтесь, товарищ полковник. С вашим рангом — это общий режим. А с моим рангом — строгий. -
Снова гонка по пробкам. Департамент. Совещание. Обед. Переговоры. Проверяющий. Вечер. Встреча с представителями культуры. Седой усатый художник в чёрном берете, высокий, прямой, морщинистый. Сразу бросается в глаза.
— Аврелий Севастьянович! -
— Эдуард Казаков! — крепкое пожатие тонких пальцев.
— Вам повезло. Вы — вольный человек. -
— Свободы нет. Только тот, кто это понял, тот свободен, — усмехается в ответ усач. О чём это он? Надо бы расспросить, но надо бежать дальше...