Борис никогда не покидал своего дома. Он чувствовал грустную ответственность за все, что происходило здесь. Грустную, потому что…
В детстве ему казалось, что он живет в муравейнике. Мимо него шныряли десятки людей, наступали, пинали, проходили насквозь. Их было настолько много, что возможность увернуться или просто побыть в одиночестве сводилась к нулю. Однако расстраивало это только Бориса, люди находили странное удовольствие в такой сутолоке и шуме. Муравейник жил кипучей жизнью. Обязательные по статусу проказы Бориса пугали сразу всех, даже если касались кого-то одного.
Борис прятал вилки, ложки, ножи… Это вызывало детективные расследования на общей кухне. Придумали пометить свои приборы лаком для ногтей определенного цвета. Борис тихо посмеивался.
Борис прятал носки. И жильцы, объединившись в единый коварный разум, решили связывать их узлами, как корабельные флажки, а такая ноша была уже не под силу хрупкому и маленькому Борису.
Как-то он решил спрятать игрушку у небольшого человека, похожего чем-то на Бориса и живущего в одной из комнат. Но обыскав все углы и полки, нашел только единственного плюшевого медведя с оторванной лапой. Забрать последнее он не мог. Все-таки его роль сводилась к напоминанию людям о параллельных мирах, а не к лишению их единственной радости. Хотя у маленького человека, кроме медведя, была еще одна забава, пугавшая Бориса до ужаса… С диким лязгом и скрипом он гонял на велосипеде прямо по длинному коридору муравейника, проносясь мимо многочисленных дверей. Тогда, в далеком детстве, Борису казалось, что он назначен в этот дом за какие-то прегрешения в прошлой жизни… Увы, он не понимал, как счастлив был в этом сумасшедшем доме, казавшемуся клоакой.
Борис часто думал об этих детских воспоминаниях, догадываясь, что, возможно, они и являются основанием для его теперешней несчастливости. А ведь сейчас Борис был в расцвете лет, на самом пике своих метафизических возможностей. А толку?
Больше в доме Бориса не было муравейника, постепенно он растаял, уступая место странным изменениям. Теперь тут жили двое, мужчина и женщина… Коллективный кухонный разум исчез… В доме стояла гробовая тишина, изредка нарушаемая резкими электронными звуками, от которых у Бориса сводило челюсть. Когда жильцы были вдвоем, по дому ползла опасная волна раздражения. И Борис чувствовал ее где-то в районе пупка. Они почти не говорили друг с другом. Чаще они сидели в отдельных комнатах перед светящимися коробками и разговаривали пальцами по кнопкам. Часто, заходя в комнату, Борис застывал от ужаса, глядя в их синеватые от светящихся экранов лица. Борис начал подозревать, что эти двое пытаются поменяться с ним ролями и специально запугивают его… Борис не был уверен, видят ли они друг друга, и не является ли кто-то из них призраком…
Чтобы хоть как-то себя занять и развлечь, он пытался действовать привычным способом, но ни пропавших вилок, ни спрятанных носков, ни похищенных серег и колец никто не замечал. Борис был уверен, что в мире настал какой-то страшный кризис, в результате которого люди просто кончились… Их больше нет! В его огромном доме, вмещающем в себя человек пятнадцать, сейчас живет всего пара каких-то малоговорящих, нешумных, ненормальных людей. Цивилизация была в опасности, но спасти ее маленькому Борису было не под силу.
Он измучился и замыслил побег, но не смог найти ни одной приличной щели или трещины в забетонированном пространстве квартиры. Все углы были идеально сведены и плотно закрыты. Некогда дружелюбное пространство с трухлявыми плинтусами и покосившимися дверями стало ловушкой. Борис перестал спать. В отчаянии он слонялся по комнатам.
Вдруг в приоткрытую дверь он увидел нечто леденящее…
- Только не это, - простонал Борис, - они оставят меня без работы…
На кресле неподвижно сидела женщина. Одна туфля спала с ее ноги. Рука каплями длинных пальцев безжизненно свисала с подлокотника. Она не шевелилась. Из последних людей – минус один. Это невыносимо.
- Это конец… Да что ж это такое?! – Борис, устав от собственного отчаяния, страшно рассвирепел. Во что превратилась его жизнь? Кем он стал? Он уже давно сошел с ума от этой тишины, идеальных стен и блестящих поверхностей!!! Пружина гнева сжалась внутри Бориса, он с ненавистью смотрел на руку с тонкими пальцами, висящую прямо над ним. Изо всех сил оттолкнувшись от пола, Борис подпрыгнул и вцепился в нее зубами. В этот же момент раздался дикий женский вопль, рука начала биться с дикой силой, и Бориса откинуло куда-то вглубь комнаты. Страшная боль от удара пронзила все его существо. Сквозь пелену в глазах Борис видел, как в комнату вбежал мужчина с побелевшим испуганным лицом. Как он наклонился над ней и что-то говорил, говорил… Борис и не думал, что он знает столько слов… Надо же…
Теряя сознание, он уже не различал двух фигур, ему казалось, что они слились в один большой силуэт…