Чёрная Шамбала. Гл. 7

Алексей Суслов
21 мая 2012
Я полюбил эти дремучие, но такие одухотворённые приморские таёжные места, с первого сыновнего взгляда. Моё сознание пребывало в некоем состоянии разоблачения от ветхой оболочки души. Сон мой превратился в интенсивную медитацию опустошительного дзэн; сон - незаменимый подарок очищающейся совести; сон сменяет одно имаго на другое, более развитое.
Журавлёвка - село довольно большое по современным меркам (около 113 дворов), ухоженное как знающая себе цену любящая женщина. Старостой, как я узнал, была Прасковья Елисеева, бывшая заведующая отделом здравоохранения в Ольгинской районной администрации. Волхв рассказывал, что однажды она чудом не сгорела в собственной, запертой снаружи неведомыми врагами, бане, где любила попарить свои мощные дородные телеса. Её спас "русский народный дух - дух Велеса, Даждьбога, Лады и сотен других наших исконных защитников и покровителей". В тот памятный день, 28 августа 1996 года, Проня бросила работу (как она позже всем говорила - "каторгу, которой нету ни начала, ни конца"), предалась духовному ученичеству с помощью 5-6 книг - "и не книг даже, а одной-одинёшеньки дорожки, ведущей к Роду, Верховному Богу неба и земли".
"Но кто же спас госпожу Елисееву? - несколько раз допытывался я у старика-жреца. - "Вы спасли несчастную женщину или сами славянские боги спустились на землю ради неё?" Волхв отвечал всякий раз в духе - "все смертные есть персты небожителей". Я так и не понял, скромность ли, тайна ли какая или нечто невыразимое в словах заставило молчать жреца о собственном подвиге. Да и собственно - что я вообще знал о нём самом? Не имени, не прежнего рода занятий, не случая или мысли, побудивших его вступить на путь языческого родноверия. Мало кто любит такие "таинственные человеческие книги", которые тебе никто не собирается давать для перелистывания и изучения. Обыденный человек принимает только тайны, которые собирается в недалёком будущем раскрыть, познать или даже разоблачить.
Спустя мигом пролетевшие пару осенних месяцев, новоиспечённая язычница Елисеева дала клич на всю Русь-матушку: "Слетайтесь, птицы вольные! Долой христианское рабство! Долой разделение на "богатый-бедный"! Здесь, на окраине России, у берегов Тихого океана мы будем строить наше будущее - будущее без оглядки на Запад и Восток, но с опытом своих славянских родноверческих корней!" Большое сердце пышногрудой Прасковьи, чьи предки происходили с житницы Юга России - славной Кубани, растрогали такие же огромные, насыщенные истинно русской сострадательной силой, сотни безымянных сердец - сердец, отравленных иноземным ядом ложных философий и измов, но не убитых, не навечно погребённых под поморской, сибирской и дальневосточной землёй, но ждущих своего животворящего часа - часа не календаря Майя, часа не Роланда Эммериха (кому нужен этот тухлый Голливуд!), но времени Сварога - Творца всего сущего.  И слетелись ясные - голуби, ястребы да вороны: Гузеев, Спиридонов, Сафатов, Мамин... и даже, о боги, сын Южного Уэльса, а нынче - мельбурнский архитектор с мировым именем - Адам Смит Форрестер, с юности бредивший Китеж-градом и Шамбалой. "Что такое - эта Р У С С К А Я таинственная Шамбала, вы можете мне сказать, мэм?"  "Адамушка, родненький ты мой, соколик ясноглазый, Шамбала есть страна будущего, настоящего и прошлого, государство для добрых людей ради их свободы, земля Вечных Золотых Знаний, место... да что я тебе тут объясняю среди кастрюль и сковородок, пошли в библиотеку, там давно я припасла книжечку хорошую одну... называется "Шамбала: там, где смысл обретает истину". Её написал Макар Ольманский, даже автограф оставил мне на память".

На следующий день
Я редко пью кофе, да ещё по утрам, но живя в ограниченной элементарными условиями среде, невольно хочется самого элементарного для обыденного человека (как же я люблю это вековое "обыденный человек!"). То же самое и с размерами общения: в своём НИИ (скажу по секрету: моя "контора" занимается, засучив рукава, изучением вершин и низин человеческой психики) я - ничем не примечательный ботан с увеличительными стёклами, в вылинявшей рубашке в сине-белую клетку, мечтами о рыбалке в погожее воскресенье, отпуске и победе "Спартака" в Кубке России по футболу и прочей ерунде. Из всего перечисленного в итоге выходит внутри меня почти тотальное нежелание с кем-то трепаться на темы, не связанные с работой. В алтайском походе я ощутил неведомый ранее кураж, нечто сравнимое с кайфом букиниста, приобретшего редкий манускрипт. И теперь - я опять другой: жадно схватываю каждое движение, каждое слово тех, к кому забросила меня судьба. С первыми петухами волхв, как обычно, с посохом и рюкзаком защитного цвета, следует тяжёлыми движениями за окраину села, к развалинам психоневрологического интерната, последней временной вехой коего был 76 год XX-го столетия - и я упорно шёл за ним; а, спустя час-полтора, уже сонная Лоло брала ржавый серп и мешок, чтобы в поте лица "набрать травки для Зойки, Звёздочки, Задавашки и их потомства" - а я? - а я отправлялся "в ту степь", хотя был уже доверху переполнен впечатлениями от экстатического "шаманизма" волхва. Бразильянка очень волнительно покачивала бёдрами в джинсовых шортах с аббревиатурой "NASA" с пропорцией - две буквы на каждую ягодицу.
Были между нами такие разговоры.
Я: Отче, а что вообще за человек этот австралиец Форрестер, кроме того что он признанный архитектор?
Волхв: Обычный маргинал, плывущий против течения этого хищного и людоедского мира. Как я, как ты.
Я: Но как подданный Туманного Альбиона может иметь здоровый интерес к "дремучим и варварским обычаям русских ивановых-петровых-сидоровых"?
Волхв: Видишь, что на той крайней стенке нацарапано?
Я: Как будто нацистская свастика.
Волхв: Да, самая что ни есть свастика. Но правильно ли, что она является символом фашизма? Разве Адольф Гитлер - её автор?
Я: Свастика - древний арийский символ.
Волхв: Символ чего?
Я: Смены старого миропорядка новым.
Волхв: Символ зла или добра?
Я: Выходит, что - зла.
Волхв: Если я, как продолжатель арийского культа, готов поместить свастику, допустим, на книгу собственных сочинений, а может - на одежду, которую захочу продавать всему белому свету, - тогда я буду причислен автоматически к врагам рода человеческого, так? Я уже и человеком не вправе буду называться?
Я: Свастика дискредитирована историей.
Волхв: Коммунисты звёзды тоже дискредитировали?
Я: Горстка безумных правителей-узурпаторов в любой эпохе готова вечное подменить на сиюминутное, потому как любому обществу милее и слаще доктрина "всё - здесь и сейчас". Народное невежество легче и стабильнее управляется.
Волхв: Чёрное видят белым, и наоборот.
Я: Адам полностью придерживается ваших взглядов, отче?
Волхв: Вопрос на вопрос: почему ты ответил симпатией на открытое сердце Алексы? Она явно была в не твоём вкусе.
Я: Это трудно объяснить просто и немногословно.
Волхв: А ведь это мы "помогли" тебе встретиться с Алексой.
Я: Зачем?
Волхв: Увидеть, что ты за человек.
Я: Ваши выводы?
Волхв: Она доверяла тебе. Это кое-что значит.
Я: Алекса доверилась бы любому, лишь бы тот не видел в ней умалишённую; беззащитное сердечко на 99% слепо к распознаванию чужого коварства.
Волхв: Отвечаю на вопрос об Адаме. Он всего-навсего посредник между нами и противостоящей нам силе.
Я: Кто ваши враги?
Волхв: Движение антигуманнистов "Чёрная Шамбала". Они, гении искусственного интеллекта, ратуют за освобождение, как гласит их "Чёрный катехизис Эры Водолея", от всякой политической, культурной и религиозной идеологии, где человеку запрещено совершать любое А М О Р А Л Ь Н О Е желание ума.
Я: Разве они не понимают, что зачали в себе Его Величество Хаос?
Волхв: Они считают Хаос божественной стихией. Знаменитая картина Казимира Малевича "Чёрный квадрат" - это из их "оперы".
Я: Подозреваю, что к созданию ядерной бомбы они тоже приложили руку...
Волхв: ... и к появлению чумы, СПИДа, рака - в том числе.
Я: Интернет?
Волхв: Куда без него. Виртуальная сеть "пропалывает" человечество не хуже убойного вируса из секретной лаборатории...
Я: И много таких антигуманноидов?
Волхв: Достаточно для того, чтобы успешно управлять миром. Причём - во все времена.
Я: Во все времена? "Правители и их рабы, которые всегда немы"... Хотя это и вечная несправедливость, но я бы не назвал это хаосом.
Волхв: Знаешь, почему я прихожу к этим развалинам интерната для душевнобольных? Я постигаю здесь всю глубину того настоящего Хаоса, что не прорвался вовне лишь благодаря неведомой способности человеческой психики даже Н А  Д Н Е общественного миропорядка находить П Р Е К Р А С Н О Е.
Я: Что же здесь было этого вашего "прекрасного"? В таких заведениях люди чувствуют себя как в клетке и они постепенно начинают превращаться в зверей, которые...
Волхв: Разве Алекса стала зверем?
Я: Она была несчастна в глубине души.
Волхв: В этом мире нет по-настоящему счастливых людей.
Я: Да ну вас! - слегка грубовато в мимолётном волнении бросил я, и, поотстав от погрузившегося в тяжёлую думу волхва, поспешил в сторону теплицы, чтобы приобнять ещё более похорошевшую бразильянку с русскими корнями.