Навеяно воскресной прогулкой по Барнаулу...
"...Как смеешь, ты, топтать своими мохнатыми грязными шестипалыми лапами, священную мостовую столицы эльфийского королевства, Барнеаполиса?!", - услышал над собой возглас двух орков, в черных мундирах гвардейской стражи, заросший недельной щетиной хоббит из Бийбурга.
"Я - заблудился... Я искал сереброплавильный завод, но так и не нашел его..."
"А завода больше нет, потому что серебро кончилось"
Орки пошептались о чем-то между собой и спросили: "А есть ли у тебя золотые монеты? Покажешь? Или мы сами найдем?"
"У нас в Бийбурге ни у кого нет золотых монет и даже серебрянных, а те у кого появляются хотя бы медные, сразу стараются сплавиться вниз по реке до самого Нового Сибириуса."
" А может быть ты из подполья, которое собирается устроить бунт и свергнуть нашего любимого Короля?! Это не ты тут расклеиваешь листовки: Не шатайте лодку - нашу крысу тошнит?"
"Но ведь крысы, одни из самых умных тварей, - они сами убегают первыми, с лодки, в случае опасности!?"
"Философ, - да? Попался бы ты мне на площади Минутка, в феврале 95... Ладно, беги отсюда на полусогнутых, и, чтобы до заката покинул пределы крепостных стен Барнеаполиса... "
Солнце едва перевалило через свой полуденный перевал, и, время до заката было еще более, чем достаточно, но живот у хоббита стал урчать и требовать зайти в ближайшую таверну, чтобы залиться парой кружек доброго эля и закусить, запеченным с яблоками, диким гусем...
Ближайшая таверна оказалась на проспекте Армии Красных Гномов и называлась "Зажигалочка"
Вспомнилось предупреждение деревенского эскулапа Поцелуя Ни Кола:
"Я, как-то, в этой Зажигалочке, всю свою годовую плату оставил..."
"Придется, идти в лес, и, как обычно, варить похлебку на костре", - подумал хоббит из Бийбурга, и пошагал по тропинке Павлика в сторону уходящего за горизонт Линейчатого Бора.
Сказание второе
Углубившись в прохладную тень Линейчатого Бора, хоббит стал собирать сухие ветки для костра, и, когда огоньки пламени весело заплясали под навешенным на треноге таганком, сзади, вдруг послышались шлепающие в-вразвалочку шаги, как-будто тюленя, и на опушку вышел высокий сутуловатый горлум...
"Радуйся, что наш король разрешил собирать валежник и сухие ветки, - а то бы тебя мигом бы на виселицу вздернули за такое..."
"Я - Васелай из Бийсбурга..." - сказал хоббит горлуму и понял, что похлебку теперь придется делить пополам
"А я Лом Передом из Барнеаполя, меня все плотогоны Катящейся реки знают ", - прошепелявил лысоватый горлум с непропорционально маленькой головой и длинным туловищем
"Вы ходили на плотах по самой Катящейся реке!?" - восхищенно спросил хоббит и с уважением протянул горлуму котелок с супом
"Да, - я такой!", - ударил себя пяткой в грудь Лом Передом и зачавкал: "А еще я доехал на Велоципринге из Барнеаполиса до самого Океана, омывающего наше Средиземье.
"Попал я на очередного болтуна...", - подумал хоббит: "И как от него отделаться?"
Давно замечено, что тот кто из себя что-то значит,- никогда не выделывается, и не хвастается этим, тем более перед каждым встречным, и тем более перед незнакомцем, - об это знал каждый хоббит.
"А еще у меня есть друг в Барнеаполе, - Гладкий Водя, - ох и много же мы с ним походили по порогам Катящейся реки, и ранней весной, и поздней осенью !", - сказал Лом Передом и протянул Васелаю котелок, с одной картошинкой на дне: "Ты доедай - я тебе оставил! Я сегодня добрый..."
"Тебе, поди, жить негде ? Пойдем ко мне в нору, хоббитиху тебе найдем! Хоббитихи они знаешь какие?! У меня вообще проблем никаких с ними нет, только свистну, - сразу толпой сбегаются, не знаешь, какую выбрать..."
"Да я могу и тут, под деревом переночевать, - не впервой...", - попробовал было возразить Васелай, так как мысленно ужаснулся картине предстоящего разврата...
Сказание третье
"Ты проходи, - будь как дома", распахивая круглую дверцу на входе в нору, сказал горлум хоббиту, и, плюхнувшись на раскладные полати у стола, стал рассматривать в блюдечко, с изображением надкушенного яблока, картины Затридевятых Земель...
"А я дома хожу без портков и съедаю все, что найду...", - предупредил хоббит...
"А у меня все равно есть нечего, - и я тоже отродясь портков не носил..."
"Зая! Родная, я тебе такого принца отыскал, - прибегай скорее - только морковки не забудь... ", - проорал в блюдце Лом Передом и, отложив его в сторону, заговорщически подмигнул Васелаю: "Ну, теперь, по крайней мере, если не трынькаемся, то потрескаем от пуза! Гляди, - уже бегут!!!"
И, действительно, не успел хоббит и глазом моргнуть, как на пороге уже стали две зайчихи с подвязанными бантиками ушами, подведенными углем раскосыми глазами, и у каждой на правой лапке висело по корзинке с яблоками, морковкой, орехами и лесными ягодами...
"Ты че ошалел то так, хоббит? Голых зайчих не видел никогда что-ли?", - спросила его грузная пожилая Кроля, потому что молодую горлум сразу забрал себе, и уволок в темный провал ответвления норы...
"Поверьте мне, я видел не только голых зайчих, но и зайчих с начисто содранной шкурой...."
"Хам!!!", - заревела Кроля и, хлопнув дверцей, выбежала из норы..
Сказание четвертое
"Сегодня, ты поедешь со мной на мою усадьбу! Я все уже решил, - не вздумай отказываться, а то обижусь, - а в гневе я страшен!" ,- сказал утром порозовевше-оплывший Лом Передом: "Ну как тебе - Кроля?! От сердца оторвал!!! Это самая гарная зайчиха на этой опушке леса!!!"
"Я заметил... Это было, как выстрел из рогатки по носу гоблина... Главное не попасть, а вовремя смыться... "
Дорога к усадьбе, вместе со сборами, заняла полдня и все это время вдоль обочины тянулись унылые рощицы карликовых березок и пустые поля, с брошенными хижинами орков и вигвамами гоблинов...
"А куда подевались все жители?", - спросил хоббит горлума, уже засыпавшего за поводьями их двуколки, запряженной осликом.
"Орки все пошли служить в сторожевую гвардию Барнеаполиса, а гоблины: в повара, строители, извозчики, и в-общем, всю грязную работу в столице королевства делают."
"А что делать нам простым хоббитам?"
"Ты пиши байки: про меня, про нас про всех, и про все, что увидишь... А я буду сливки снимать и творожок варить..."
Сказание пятое
Усадьба была окружена тремя озерами и ни в одном из них не было рыбы. Вокруг были только солончаковые степи, в которых отродясь не бывает чистой пресной воды, которую так любят хариусы, щуки и таймени с налимами.
"Это каким же, ударенным орчьим кулаком по голове, надо быть, чтобы выбрать такое гиблое место для усадьбы!!!", - подумал хоббит, но затаил надежду увидеть все же, здесь, что-то животрепещущее...
"У меня тут ограда местами повалилась, кровля протекает, да жуки-короеды дом грызут по-тихоньку, - но ты не обращай внимания на эти мелочи житейской суеты, - просто наслаждайся тишиной и ничего неделанием...", - зевнул Лом Передом и захрапел на нарах между окном и камином...
"Ты знаешь, я задумывал эту усадьбу, как дом для друзей, - где можно было бы не работать, а только отдыхать...", - признался на следующий день горлум: "Но, когда я ее построил, - то оказалось, что друзьям она до одного места, а отдыхать здесь некогда, - всегда что-то чинить приходиться. Вот в этом-то, ты мне и поможешь..."
Сказание шестое
"А сегодня я открою тебе великую тайну о том, как сварить творог из молока, - я постигал эту науку в течении долгих трех лет и почти достиг совершенства" ,- сказал горлум и подвесил чан над очагом: "Я -единственный в Барнеаполисе, кто знает секрет, как из белого жидкого ничто сделать желтоватое твердое нечто... "
"Ты знаешь о том, что в молоке тоже живут хоббиты, чем-то похожие на нас? Просто они настолько маленькие, что увидеть их глазами невозможно. Если оставить чан с молоком в тепле на весь день, - эти противные маленькие гетеросексуалы, начинают там размножаться, и, на поверхности, образуется материк, состоящий из белкообразной массы... На этом материке они, засранцы эдакие, за день успевают отстроить города и проложить железные дороги... И им, остается совсем немного до того, чтобы построить ракету и выйти в околокастрюльное пространство, но тут прихожу я, - Великий Вершитель их судеб, и делаю вот так... ", - и горлум высек искру кресалом над кучкой хвороста.
Они сидели в креслах-качалках у открытого огня камина, а в чане побулькивало закипающее подкисшее молоко... "И тебе их не жалко!?", - спросил горлума хоббит, понимая, что попал в гости к очень опасному и хитрому существу...
"Нет, - меня бы кто пожалел...", - зевая ответил Лом Передом: "Может быть и нас с тобой кто-то уже собирается скипятить в своем чане..."
Сказание седьмое
Ночь была тихая и ничто не предвещало беды, когда слегка стал барабанить дождик по печной трубе и кровле, и вечерний бриз пытаться сыграть ноктюрн на флейте водосточной.
Но к утру их симфония усилилась настолько, что, казалось, гигантский тролль вычерпывал своими ладонями воду из озера и выливал на дом.
"Это мне совсем не нравится...", - увидев в окно, полностью залитую водой, долину вокруг усадьбы, подумал хоббит, а горлум, как ни в чем не бывало, храпел в углу...
Когда, вода стала проникать из-под пола и коснулась пяток горлума, он резко вскочил, и заорал:"Васелай! Тонем мля!!! Почему ты меня не разбудил?!"
Мимо хоббита проплыл пустой кожаный бурдюк из-под молока и он сообразил, что если его надуть воздухом и завязать шнурком, то можно удержаться на поверхности...
"Еще один вяжи!", - орал Лом Передом и, оторвав со стены полочки для книг, бросил их на воду: "Это будет наш плот, а чтоб он не потоп, - по бокам привяжем бурдюки с воздухом".
Проплывая мимо кухонного стола Васелай, схватил деревянную лопатку для переворачивания блинов и, сделав несколько гребков, забрался на плот.
"Я буду командовать, - а ты будешь грести!" ,- просипел горлум: "Табань ! Прямо по курсу табуретка, - обходим ее по струе, справа!!!"
"А сейчас будет Выходной Порог Через Дверь - жуткое место! Если перевернет, - держись за плот и залезай в его середину!", - но крики Лома Передома потонули в грохоте надвигающегося вала....
Сказание восьмое
Водяной вал окатил их с головы до ног и сковал холодом кисти рук, когда их плот, встал на дыбы над Порогом, и ухнул вниз в пенистое месиво водоворота...
"Йохууу!!!" , - завизжал довольнорожий Лом Передом, когда они миновали опасный участок: "Но расслабляться рано, - здесь после дождей всю долину топит, до самого Барнеаполиса..."
"Впереди еще будет порог Мясорубка и Головооттяпка! Мы вдвоем их не пройдем, - заплывем по пути к моему другу, Вонючему Старику - он нам поможет!!!"
"А почему его так прозвали ?" , - спросил хоббит и сердце его сжалось в нехорошем предчувствии.
"Да не такой уж он и Вонючий, - просто, когда пьет, - не моется, а трезвым его никто никогда не видел... "
"Угораздило же меня попасть в такую компанию...", - обреченно подумал хоббит и, положив весло на палубу, лег спиной на шипящий бурдюк и стал смотреть на небо, по которому проносились над ними белокрылые стада лошадок-облаков...
Сказание девятое
А тем временем, в таверне "Скрещенные струи", творилось нечто невообразимое. Шрэк, по прозвищу Гладкий Водя, бил скамейкой по шлему, еле стоящего на ногах орка в разодранном мундире королевской гвардии, и кричал ему в оттопыренное ухо: "Ты плохо отдохнул?!"
Когда вода всемирного потопа распахнула дверь таверны, то бойня прекратилась сама собой, потому ничто так не сплачивает, как общая беда...
Теперь они плыли вместе, на одной скамье, по бурному потоку.
"Ты за что меня по голове бил?",- спросил орк шрэка
"А ты почему бутылки об лоб стал бить, - осколки в меня же летят!"
"Слава оркам!!! Где орки - там победа, - где гномы там беда!"
"Заткнись, а то опять врежу! "
"А теперь привыкайте ребята к орчачьим... продуваемым всеми ветрами войскам... ", - загорланил орк, и, бедный шрек, заткнув в уши пробки от пустых бутылок, подхватил из воды проносившийся мимо них половник, и погреб по направлению к видневшемся на горизонте шпилям готического собора Барнеаполиса, которым так любят любоваться шпионы из секретных спецслужб Мордора...
Сказание десятое
Утро барнеапольского эскулапа Поцелуя Никола начиналось с просмора голубиной почты, и, отвязав от мохнатой лапки Гугли, скрученный в трубочку пергамент, он прочитал послание от доктора душевнобольных наук профессора фон Гусса из Бийбурга:
"Как ваше НИИЧАВО, Никола? Наслышан, что защитил диссертюгу? Тогда с тебя полагается бутылочка хорошего эльфийского вина из цветков эдельвейса! "
"А пишу я тебе вот по какому поводу, - у меня пропал один пациент, возможно он появится у вас, в Барнеаполисе. Совершая утренний обход палат клиники, три дня назад, я обнаружил перегрызанную решетку на окне и скрученную из простыни и одеяла веревку, привязанную за ножку смирительного стола. "
"Внизу, на земле, виднелись отпечатки шестипалых лап, уходящие в лес, в сторону Чудацкого тракта, связывающего наши города."
"У него сейчас гон и весеннее обострение, - будь очень осторожен при встрече с ним!!! В качестве успокоительного средства, рекомендую применять к нему: настойку из коричневых мухоморов, отвар лебеды, дым канабиса и раствор морфия внутривенно. "
"У него классическое раздвоение личности с маниакально-депрессивным психозом и навязчивыми галлюцинациями. Он мне травил байки про то, что наше Средиземье не плоское, а шарообразное, и, что не оно в центре вселенной, а всего лишь малая песчинка на обочине космоса."
"Еще он нелицеприятно высказывался о нашем короле, что на самом деле он голый, и у него маска на лице"
"Так как у него невообразимая тяга к бродяжничеству, то, возможно, он выйдет на подобных пациентов в Барнеаполисе.
"За сим, прощаюсь я, и напоминаю Вам, Никола, древнюю мудрость: абсолютно здоровых нет, а есть недообследованные. Фон Гусс."
Сказание одиннадцатое
"Шестипалый хоббит? Так -так- так...! Мутация или генная инженерия? ", - подумал Поцелуй Никола и поглядел на коллекцию своих экспонатов, расставленных в баночках с физраствором, вдоль стены: "Ну, Восьмиухий Семикрут, у меня уже есть, - моя прелесть! А тебя я обязательно изловлю и сделаю вскрытие...", - и стал собираться в дорогу.
Первым делом, он достал из прозекционной большое судно-утку и, протерев его от пыли, стал укладывать в его середину, упакованные в противозачаточные наконечники,: медицинские препараты, сублимированные продукты, консервированное и сушеное мясо, запасные памперсы, халаты и прочее экспедиционное снаряжение...
Когда подготовка к походу была закончена, Никола достал из ящика три пергаментных листка и, обмакнув гусиное перо в чернила из каракатицы, стал писать волшебным докторским почерком.
"Любезный профессор фон Гусс! Диссертюгу я защитил, благодаря вашим исследованиям воздействия канабиоидов на мысленную активность хоббитов, так что с меня причитается бутылочка хорошего эльфийского, которое с окказией я Вам перешлю."
"Но наш Чудацкий тракт затопило вешними талыми водами и по нему теперь можно только плыть, чем я и собираюсь заняться в ближайшее время."
"Не могли бы, Вы, уточнить обстоятельства Вашей встречи с хоббитом, - где он был обнаружен, он сам пришел или его привели?
"За сим прощаюсь с Вами. До скорого. Кандидат Поцелуй Никола
На последней точке, кончик пера сломался, и, достав скальпель, Никола ампутировал нерабочую часть и стал писать на втором листке:
"Агент Стас - Лексусу. Сегодня мною получены достоверные сведения о появлении в Барнеаполисе хоббита, устойчивого к воздействию излучения башен. Прошу инструкций по взаимодействию с ним: ликвидация, перевербока или скрытое наблюдение? "
На третьем пергаменте он написал зашифрованным межпланетным кодом Комиссии по Контактам:
"Прогрессор Банник - директору комкона Симе Граммеру. Я уже тридцатый сезон на этой планете, когда пришлете сменщика? Они совершенно не знают здесь, что такое свежевыстиранные чистые простыни, и спят на одной по нескольку раз, пока она не завоняет! Еще я соскучился по нашему разливному живому пиву и олюторской селедке. А то пойло, которое они называют элем,- не чета нашему самогону. Заберите меня отсюда! Хочу к маме!"
Первое письмо он свернул и привязав к лапке голубя Яндека отпустил его в сторону Бийбурга, второе отправил на шее водяной крысы Вэки, а третье по передатчику на позитронных эмиттерах...
Сказание двенадцатое
"А какое оно, - Средиземье, по ту сторону гор?", - спросил хоббит горлума, когда их плот миновал Прорыв Через Забор и понесся по относительно спокойному быстротоку каньона Трезвоново.
"Далеко-далеко, на юге, есть страна Зан-Зан, там живут хоббиты с кожей цвета шоколада, они круглый год ходят без портков, и, только на причинном месте, вожди их племен носят рог носорога, и, у кого он больше, - тот и наиболее влиятельный из них..."
"Когда я ехал через их села с круглыми домами, без окон, маленькие черные хоббитятки бежали за мной, махали розовыми ладошками, и кричали:"Джамбо, бвани! Хакуна Матата! "
"В первый же день там, съехав с дороги, чтобы искупаться в море, я проколол местными колючками все колеса велоципринга, и после этого зарекся ехать по бездорожью... "
"В полуденный зной я прятался в тени кактусов и ждал вечерней прохлады, чтобы продолжить путешествие... "
"У хоббитих этих племен великолепная осанка, которая формируется в результате постоянного ношения на голове емкостей с водой. "
"Отсутствие нарядов они заменяют многочисленными украшениями из ракушек, зубов, жемчуга. Украшения носят на руках, ногах, шее, в общем, всюду, где их можно приспособить.
Таким образом они не только декорируют себя, но и защищают. Например, браслетами на ногах, от змей, которых в избытке..."
"Вообще, хоббитихи Зан-Зана весьма привлекательны: стройные фигуры, тонкие черты лица и миндалевидный разрез глаз."
"Они покрывают все свое тело, а также лицо и голову мазью из жира, охры и пепла, и ,так, предохраняют свою кожу от палящего солнца.
Я бы остался там жить, но
хоббитихи Зан-Зана не имеют привычки мыться, все гигиенические процедуры связаны только с этой смесью.
Сказание тринадцатое
Течение несло их плот, казалось по дну гигантской треснутой вверху трубы, и пробивающиеся сквозь трещину солнечные лучи, рисовали причудливые узоры на стенах и обливных камнях по фарватеру.
"Где это мы? Это еще не тот свет? Или это проход в страну гномов?", - ошеломленно спросил хоббит горлума, еле видного на корме плота в полумраке ущелья.
"А я, по твоему, так похож на "Харона? Так он перевозит только тех умерших, чьи кости обрели покой в могиле, и только за плату, поэтому мертвым под язык кладут монету...
А в страну гномов, только Дедушка Пахнущий Мочой, проход знает...
А это место называется Брошенная Труба, есть такая легенда о ней:
Когда боги строили наш мир, то они взяли с запасом необходимые элементы.
Они много спорили между собой, многократно переделывали изначально задуманное, а потом поссорились, и уехали, а лишнее оставили здесь..."
"Ну, тогда, мне многое становится многое понятно про наш мир, но мне страшно становится за дела богов. У них, наверное, в строители идут те, кто больше ничего делать не умеет..."