Хочу чтоб поэты говорили с поэтами, даже с теми, с кем не знакомы...Почему? Потому что они — антенны, они принимают то, что хотят сказать нам небеса... Уверена в этом, как в том, что завтра будет день.
Дни солнца сочтены -
Три миллиарда лет,
Проверено на пленке.
Я вижу смерть уже в глазах моей жены,
Не зараженных мыслью о ребенке.
Я вижу...
Конечно, я о грустном. О светиле, о свете, о чистоте, может быть... Родилась уверенность, что...и он тоже гнал эти мысли, а они осаждали… И чувство, что от них не укрыться. Конечно, в этом была часть его самого, и не было ничего определенного, за что можно было бы ухватиться. Удивляло, как можно что-либо чувствовать, когда чувствовать больше нечем. Сознаёшь, что разбилась защитная перегородка…. Ощущение возникло на краткий миг …
За тишину мою молчите налегке.
Здесь никого; от этого лишь тоньше.
Из всех темнот, из всех отсутствий
Я к вам пишу на смертном языке.
Он чувствовал себя как человек, который всю свою жизнь брел ощупью, не ведая о чудесах и опасностях, его подстерегающих, о глазах, следящих за каждым его шагом, о знамениях, начертанных на облаках. Он понял, что жизнь неизмеримо значительнее, глубже и рискованней, чем мы думаем.
Что-то в его тоне однозначно сказало, что я понимаю его лучше, чем это выражено в словах. Казалось, мир вокруг сражен...
Слог, о себе посмевший « Я»;
Порок врождённый - тонкокожесть;
Распятый межу «до» и «после»
Произношением себя.
Идея усыпить беспокойство хотя и выглядела целесообразной, на деле была громоотводом, самообманом, признанием реальных мотивов, которые с настойчивостью рвались в сознание и которые изо всех сил он старался не впускать туда. Память, не надо!
Тавром чернил по рукописи дня
Всей недосказанностью точек
Я сам себе судьбу пророчил
Рождённый именем огня.
Так мало слов — но фраза наполнена всеми нюансами. Это как... думать о прыжке в темные воды. Но становятся ли темные воды светлее, если смотришь в них годами и годами, прежде чем нырнуть? Сколько вопросов… И главный…в какую канализацию мы спускаем нашу энергию? В какую бездонную выгребную яму, без всякой компенсации?!
Мы торгуем нашими неудачами, ценностями, потребностями…. Вот что делаем мы со своим адом. С этим можно смириться?
Как всегда в таких случаях, включился сигнал тревоги… Но включился не для того, чтобы рассеять туман, а для того, чтобы сгустить его. Это было полное согласие с его желаниями при эмоциональном самоустранении. Он словно в тумане проплыл мимо самого опасного тупика, в конце которого маячил вопрос: что же он такое?
В отсутствии свинца стрелял собой
По оголённой сущности бумаги.
Словарь судьбы, обветренного знаки,
Не почерк - дата каждою строкой.
Шагнуть во тьму. Уйти в молчание. Ничего за собой не оставить. Оглянись, взгляни на след свой, на рассыпанные вдоль него возможности. Сколько из них мы успеваем подобрать на ходу? Наша память никогда не рассказывает нам именно тех историй, которые нам нужны. Судьбы наши неизменно складываются не так, как нам того хотелось. Да и сами жизни не оставляют знаков для тех, кто идет следом. Что ты можешь им дать? Что? Этому перевернутому миру, который, похоже, родился в зале игровых автоматов.
Кто пил побуквенно то чёрное вино?!
И если ближний есть, он — самый ближний!
Прочтённый именем огня
я слышу...слышу
Настало время отпустить меня. Все притязают на свою долю судьбы, сопоставимую с эталоном. Из мира можно выжать лишь ограниченное количество сока, а несытые толпы галдят и давятся, чтобы добыть его. Не надо смотреть на мир глазами других, сказала бы я ему. Верь своему зрению и разуму, держись своих суждений; ты же знаешь... Повторяй это, как самую святую молитву, и пусть кто-нибудь попробует внушить тебе другое. Пусть цели не будет))) Безлично. Бесстрастно. Бесцельно.
Апокриф пустоты...
Свеча...
Окно...
— Прощайте, — слышу его голос. Он ушел уже в непроницаемую тьму.
И вам тоже — прощайте.
P.S. Мне тяжело от мысли что Земля,
Увы, томится в страхе испаренья.
И вдруг узнав, что создана не для любви,
Исчезнет из небесного паренья.
Эссе на стихи поэтов Эдуард Дэлюж и Павел Кашин .