– Привет, Тима, – поздоровался Алексей с коллегой, направляясь к своему рабочему месту в дальнем углу офиса.
Тимофей прошёл мимо, никак не отреагировав.
– Эй, Тим, – окликнул его Алексей ещё раз. Тот повернулся. – Ты чего молчишь-то? Обиделся, что ли? – с дружелюбной ухмылкой спросил он.
Тимофей стоял неподвижно и обыденно смотрел на своего офисного соседа.
– Ну... – протянул Алексей, – ты хоть скажи, что я сделал-то, – и приподнял плечи, растерянно развернув ладони. – Я извинюсь, если виноват.
Коллега нахмурился, будто не понимал, что происходит.
– Чего? Я сам должен догадаться? Ты что, издеваешься?
Тимофей кинул подозрительный лёгкий прищур и осмотрелся. Его губы оставались неподвижными.
– Ой, да иди ты куда шёл, – сказал Алексей, развернулся и двинулся к рабочему месту. – Чёрт знает что. Я тут не в угадайку пришёл играться, а работать. Чё попало придумал.
Он сел за стол, включил компьютер и принялся за работу, думая при этом, почему Тимофей, который всегда был не против поболтать, вдруг умолк и пожалел даже обычного «привет».
Через полчаса к нему подошёл начальник и положил на стол небольшую стопку бумаг.
– Здравствуйте, Павел Витальевич.
Начальник стоял молча и смотрел на подчинённого, поджав губы и словно чего-то ожидая. Алексей покосился на соседнюю стену и снова уставился на босса. Тот начал водить взглядом от работника к бумагам и обратно, иногда покачивая головой, будто что-то объясняя.
– Здравствуйте, – повторил Алексей чуть медленней, слегка кивнув.
Начальник резко, словно между делом, кивнул в ответ.
– Павел Витальевич? Павел Витальевич, вы чего молчите? Я вас тоже чем-то обидел?
Павел Витальевич недоумённо посмотрел на Алексея. На лице начальника читалась мысль подчинённого: «Какого чёрта?»
Павел Витальевич сделал строгую мину, указал пальцем на бумаги и ушёл.
«Они что, сговорились, что ли?» – подумал Алексей.
В течение дня с ним так никто и не заговорил. Он много думал о том, что могло произойти, но додуматься никак не мог. Вариант с внезапной глухотой он откинул сразу, так как всё остальное прекрасно слышал. «То ли это розыгрыш какой-то, то ли челлендж какой-нибудь новый», – думал он.
Вечером Алексей пришёл домой, весь погружённый в размышления над странным днём. Он снял обувь, прошёл в гостиную и размяк в удобном кресле. Через пять минут он бы сделал себе ужин, потом пошёл бы играть в компьютерные игры либо вымучивать свой огромный роман, который не мог дописать уже четыре с половиной года, и лёг бы спать часов в двенадцать. День прошёл бы абсолютно стандартно, если бы в тишине не раздался чей-то мужской голос:
– Как дела?
Алексей вздрогнул и приподнялся.
– Кто здесь? – кинул он в пустую комнату, ощущая нарастающее волнение.
Тишина.
– Фу блин, приснилось походу.
Он поднялся, сделал несколько шагов в сторону кухни и снова услышал голос, но уже другой, более низкий:
– Чего молчишь?
У него перехватило дыхание. Кончики пальцев моментально похолодели. Он нервно осматривался, пытался найти гостя.
– Ты чего вертишься? Мы прямо перед тобой, – прозвучал скрипучий высокий голос.
– Кто? – спросил Алексей и сглотнул. – Кто вы? Где?
– На дверь посмотри.
Алексей уставился на дверь, отделяющую гостиную от спальни.
– Привет, это я с тобой говорю, – доносился голос со стороны двери. – А про дела у тебя спросило кресло.
Алексей перевёл взгляд на кресло.
– Здравствуйте, – поздоровалась мебель, на которой только что сидел её хозяин.
Алексей, которого поглощала полная растерянность, кивнул в ответ. Его передёрнуло от неприятного брожения под рёбрами.
– Ну, чего застыл? – спросила дверь.
– Вы... – прошептал Алексей и снова сглотнул. – Говорите.
– Ну да, ты тоже, – подтвердил низкий голос, который, вероятно, принадлежал шкафу.
Шок на время похитил дар речи Алексея. Он провёл ладонью по лбу и зарыл пальцы в волосы, оглядывая квартиру. Его первая мысль была стандартной: «Я сошёл с ума».
– Какого чёрта? – спросил он себя.
– Какого чёрта? – завизжал противный голос откуда-то снизу. – Какого чёрта? Что значит, какого чёрта? М? Ты что, удивлён? – этим голосом обладал маленький коврик около кресла. – Удивлён настолько, что вон аж глаза чуть ли не вываливаются? Да? Ты что это, считаешь, что мы, какие-то предметы, не можем поговорить с его величеством человеком? Или как мне тебя лучше называть? Ой, простите, Вас. Ваше человечество? М? Чего молчишь? Простите. Чего молчите, ваше человечество?
– Да чего с ним говорить? – влезла дверь. – С ним даже люди говорить не хотят. Собратья его. А всё почему?
Шкаф, коврик, кресло, столик и люстра хором спросили: «Почему?»
– Да потому что он никто. Член ордена серой массы. Друзей нет, девушка бросила, работа поганее не придумать, роман даже если допишет, хотя я сильно в этом сомневаюсь, то всё равно окажется бездарщиной. Он не человек даже, он так... этот... как бы... челвяк. Да, точно! Челвяк. Челвячок. Челвячок с ноготок.
– Заткнись! – закричал Алексей. – Закрой свой... замолчи. Ты кто вообще такой, чтобы мне что-то говорить?
– Я дверь. Дверь, которой ты пользуешься каждый день. А вон там, позади тебя стоит кресло, которым ты тоже пользуешься каждый день. Мы хотя бы приносим пользу. Мы не просто так здесь находимся. А ты какую пользу приносишь? Никакую. Ты всего-навсего бесцельно существуешь. Уволься ты с работы и тебе тут же найдут замену. Всё. Ты никому не нужен. Боюсь предположить, но такое чувство, что ты даже самому себе не нужен.
– Я... – злобно прорычал Алексей, подошёл к двери и схватил её за ручку. – Это временный застой. Скоро всё наладится. Скоро... нужно только подождать.
– Сколько ждать-то ещё? – спросил стол. – Когда ты уже поставишь на меня бутерброды с красной икрой? Уж не говорю про чёрную. Когда будут лобстеры? Когда? Скажи нам, когда? Когда будет нормальное мясо?
– Когда придёт время, – ответил Алексей.
– А когда оно придёт? – спросил шкаф. – Мне, знаешь ли, надоело уже хранить в себе одну и ту же одёжку, причём очень посредственную. Когда же будет одежда поприличнее? Когда ты порадуешь меня разнообразием?
– Да никогда, – произнесла дверь, – никогда. У этого челвяка никогда ничего не наладится, а нам придётся терпеть его жалкое существование до конца его дней.
– Да заткнись ты уже, тупой кусок дерева! Всё будет нормально! И хватит меня называть челвяком, а то я тебя на хрен выломаю.
– Он ещё и агрессивный. Мало того, что жалкий и беспомощный, так ещё и кидается из-за правды.
Алексей отошёл и встал посредине комнаты. В нём бушевали отчаяние, невероятная злость и непонимание.
– Лёш, – обратилось к нему окно. – Я очень многое вижу каждый день, много того, чего не видишь ты. И знаешь что? Я совсем не вижу светлого будущего. Сов-сем.
– Вы что, – хрипло произнёс Алексей. – Вы что?! Да кто вы такие? Да что вы вообще можете знать?
– Мы всё знаем, челвяк.
– Замолчи, дверь! Вы... – прорычал он. – Вы... – произнёс он. – Вы... – вздохнул он.
Алексей смотрел в одну точку, не двигаясь, несколько минут. Потом медленно оделся и вышел на улицу, погружённую в ночь.
Он долго бродил под звёздами, копаясь в мыслях, и вскоре нашёл решение, которое избавит его от всех проблем. «Тридцать минут до вокзала, ещё минут десять-двадцать подождать поезд, и дело в шляпе», – подумал он.
Алексей стоял у края перрона и ждал какой-нибудь товарняк, чтобы уж наверняка. Он дождался.
Полгода машинист будет сидеть на антидепрессантах и больше никогда не вернётся к своей работе.
Буду безмерно рад видеть вас в своём сообществе ВКонтакте - https://vk.com/intstories