Версаль.
Кто, хотя бы один раз побывал в Лувре, тот уже не может не посетить Версаль. Прочитал где-то, что слава Версаля притягивает к себе толпы желающих посмотреть, как жил и развлекался самый скандальный из французских королей – Людовик ХIV. Когда молодой король посетил дворец своего министра финансов Николя Фуке в Во – ле – Виконт и увидел великолепие этой резиденции, он решил построить себе дворец во сто крат красивее.
И через некоторое время небольшой охотничий дворец под Парижем был перестроен в самую роскошную королевскую резиденцию Европы.
Я думал о Мари и обо мне, проснувшись чуть раньше Мари. Что связывало нас, каково может быть продолжение и будет ли оно? Мы встретились совершенно взрослыми людьми и у каждого за спиной было своё прошлое. Пройдёт некоторое время, и мой отпуск закончится. Я уеду в Россию, а она останется здесь. А как же наша любовь? Но всё дело в том, что любовь взрослых людей, это совсем не похожая на любовь молодых людей, не проживших вместе хотя бы несколько лет.
Это – уже умная любовь. Каждый из нас приобрёл жизненный и любовный опыт. Каждый всегда, в любую минуту мог взвесить всё, что делает и как делает. Разумеется, мы достигли больших высот в любовных отношениях: частью из прошлой нашей жизни, частью – сегодняшней. Более того. Мари, будучи замужем за арабом, привнесла в мою жизнь столько разнообразных подходов к мужчине, что вряд ли я смог где либо это узнать и испытать. Я же привнёс в её жизнь огромную нежность, которой она не знала до сих пор. Собственно, это всё и соединило нас. А на сколько? Я лично этого не знал, но точно знал, что уеду по окончании отпуска
Но в тоже время Мари могла так не думать. Она здесь жила, она всё это видела и обо всём знала (я имею ввиду Париж и все его достопримечательности). И, возможно, только сильные чувства её ко мне, впервые испытанные ею, заставляли её пускаться со мной вместе по тем местам Парижа, которые неизбежно вытекали из уже виденных нами величайших творений этого города.
И Версаль был одним из них. После посещения Версаля можно было смело уезжать из этого города. Мне было уже достаточно того, что я видел и впитал в себя. Тот, кто видел Париж и главные его символы, тот уже никогда не забудет его, будет держать его в своём сердце и, может быть жалеть, что он в нём не живёт!
Но в моём сердце неожиданно появилась Мари – это лучезарное существо, не знающее преград ни в чём, во всяком случае, для неё самой. Она любила меня беззаветно, и отдавалась в мои руки с большой любовью и уже зародившейся в ней нежностью. В женщине нежность живёт всегда, начиная от кукол в детстве, потом от рождения детей, и, в конечном итоге, переходит на любимого мужчину, если только он на самом деле любимый.
И я даже уже знал в чём проявляется её нежность и любовь ко мне. Она демонстрировала всякий раз в моменты нашей близости.
***
Вот и сейчас она уже просыпалась то открывая глаза, то на секунды их прикрывая, и уже протягивала свои прелестные руки ко мне, призывая меня прийти к ней. Я, охваченный её нежностью, в порыве приближался к ней, захватывая её в свои объятия и осыпая нежными поцелуями. Гладил и целовал её тело, дотрагиваясь руками и губами каждого кусочка этого божества. Это было как раз то, чего ей всегда не доставало. Она всегда говорила, что тает от моих поцелуев, и что может превратиться в лужицу. Что я тогда буду делать?
Но мои пальцы уже соскальзывали в сокровенные места этого божества и через минуту стон блаженства вырывался из неё с нарастающей громкостью. И даже простой поцелуй в губы с язычком теперь служили усилителями этого её блаженства. А чуть позже я оказывался на ней и в ней. И, вот тут начинала проявляться её нежность ко мне. Она замирала на мгновения, сжимая меня у самого основания, а потом также сжимая меня у самого выхода. Непостижимые до встречи с ней чувства уже мужского блаженства, охватывали теперь и меня, и мы долго так наслаждались друг другом, балансируя на грани окончания, но помня, что четыре дня проведём с карецца. Её вумбилдинг был непостижим от всех мгновений и чувственных переживаний мною этого женского умения любить своего мужчину. Мы затихали друг на друге, и я долго и очень нежно целовал её соски и всю грудь. Она также нежно целовала меня в губы и тихо просила: «ещё»!
***
У нас с ней было полное соответствие во всём, но это на данный момент. Я был для неё временным любовником, и у неё их до меня было несколько. Она искала нового мужа, разумеется, состоятельного с тем, чтобы ей не нужно было работать, а спокойно делать то, что она хотела. И, в частности, привезти своего ребёнка и мать во Францию и жить безбедно в своё удовольствие. Инцидент с арабом не прошёл, но не по её вине. И в этом ей повезло. Он ушёл к другой, а ей по законам арабской республики он оставил пожизненное обеспечение. В принципе, она могла бы на эти деньги прожить и без мужа.
Но она была ещё молодой женщиной, и ей, естественно хотелось иметь мужчину, но не в качестве любовника, а в качестве её мужа. При этом, он должен был бы вносить значительную лепту в её бюджет без напряжения. Все кандидаты в её мужья для этого не подходили, и довольно быстро исчезали. Обо мне речь вообще не шла, и в наших с ней разговорах я не упоминался, как будущий её муж. Это место могли занять только состоятельные мужчины, владеющие большим бизнесом и никто другой.
Со мной в данный момент она просто развлекалась, испытывая притяжение ко мне в моём новом для неё интиме, ну и в моей сообразительности в наших путешествиях.
Я это прекрасно понимал, и никогда с ней об этом не говорил. Да и Мари мне об этом не напоминала. Её целеустремлённость сейчас распространялась на наши предстоящие путешествия, согласованные со мной но только в части маршрутов, но не финансовых вложений. Она прекрасно понимала, что я из России, и я – не олигарх, поэтому в мужья ей не годился. А сегодняшние наши поездки были для неё прекрасным развлечением и приятным для неё интимом, моей нежностью к ней. Но всё это было исключительно временно.
Здесь во Франции это чувствовалось очень остро, начиная с простого кафе. И иногда мне казалось, что я слишком легко согласился на её приглашение приехать к ней по гостевой визе. Скорее всего, этого было делать не нужно. Но моя давняя мечта побывать во Франции возобладала над логикой, той самой логикой, которой я руководствовался всю жизнь.
Вот, в преддверии нашей поездки в Версаль я решил немного определиться в пространстве и оценить: кто я в Париже, зачем я в нём и на сколько долго.
***
Наше утро прошло в ласковых и нежных объятиях, сладких поцелуях, но больше я целовал Мари, и как всегда, всю. Я не знаю, можно ли ей к этому было привыкнуть, и ещё к тому, что следовало за всем этим, пока, наконец, не замирали в Карецца. Шёл третий день нашего терпения. Но мы не сдавались. Я оставил её, как и прежде уснувшей на какое-то время поперёк кровати.
Принял душ, и приготовил фреш из двух больших апельсинов. Налил его в два красивых бокала, добавил к этому бутерброды из багетов с сыром и ветчиной, и сел на краю кровати, наблюдая за ней.
Она спала с детской улыбкой, конечно едва уловимой. Терпения у меня было предостаточно. Она потянулась и села рядом со мной на краю постели. Обняла меня тихо, чтобы я не пролил сок и несколько минут целовала мою спину и плечи. Глаза светились счастьем.
Она с удовольствием пила сок и ела бутерброды.
Я предложил ей заехать в студенческий городок Сорбонны. Посидеть в одном из многочисленных кафе среди студентов, слушая их весёлые разговоры и непринуждённые позы на траве. Мари, конечно, была согласна. Выйдя из душа, мокрая она снова прижалась ко мне и что-то шептала по-французски. Из её слов я только и понял: «Мой дорогой».
Три минуты на разглядывание карты, и уже через десять минут мы ехали в Сорбонну.
В этом кафе нам нравилось всё, но, более всего, вместе с вкусной едой, там торжествовала удивительная непринуждённость всех. И эта атмосфера мне всегда нравилась вместе с особой приветливостью хозяина кафе. Это запоминается.
***
От Эйфелевой башни по левому берегу Сены на развязке улицы Тройон повернули на Севр и далее через Шавиль, Вирофле, по авеню Парижа доезжаем до Версаля, и упираемся в Версальский дворец, за которым виден Версальский парк и Большой Канал.
В своём путеводителе я поинтересовался был ли ПётрI в Версале? Оказывается, был в начале ХVIII века и встречался там с королём Людовиком ХV.
Я не зря этим поинтересовался так как построение ансамбля Версальского дворца, Версальского парка и Большого канала скорее всего побудили ПетраI построить под С-Петербургом Петродворец с таким же парком и таким же большим каналом, который существует и по сию пору.
Только у нас, мне кажется, получилось лучше из спускающейся от Петродворца лестницы с фонтанами по обеим её сторонам и упирающимися в большой фонтан Самсон, раздирающий пасть льва, струя воды из которого бьет на 28 метров в высоту, и далее переходит в Большой канал. Иначе себе и нельзя представить этих двух архитектурных собратьев: Версальский дворец и Петродворец. Наш Царь очень многое почерпнул во Франции, мечтая, в том числе, создать династические браки, и собирался выдать свою дочь Елизавету за Людовика ХV.
***
Ещё многое можно было бы рассказать о приездах Петра I во Францию, но мы уже приехали и стояли невдалеке от Версальского дворца (фото в заголовке этой части).
При ярком сегодняшнем солнце дворец и парк перед ним выглядели сказочно. И сама его архитектура и геометрия цветочных клумб перед ним- это была сказка наяву.
«Я благодарю тебя, моя девочка за эту сказку» - сказал я Мари, обняв её за плечи и поцеловал. Она тоже была охвачена возбуждением от этого великолепия творения рук человеческих. Не спеша мы стали подходить ко дворцу.
И – вот она –панорама дворца и парка. Мы стоим, обнявшись. Говорить было просто нельзя, да и нет таких слов, чтобы правильно выразить своё отношение к виденному нами.
Можно ли найти еще одно такое же эстетически гармоничное место, как Версальский дворец? Его внешнее оформление, изящество интерьера и парковая зона выполнены в едином стиле, весь комплекс заслуживает, чтобы по нему прогуливались представители аристократии. Каждый человек непременно почувствует дух времен правления королей, так как на дворцово-парковой территории легко примерить на себя роль могущественного самодержца, во власти которого целая страна. Ни одно фото не способно передать истинного изящества, так как каждый метр этого ансамбля продуман до мелочей.
Наверно, нет людей, не знающих, где находится уникальное сооружение. Знаменитый дворец – гордость Франции и самая узнаваемая королевская резиденция в мире. Она расположена недалеко от Парижа и ранее представляла собой отдельно стоящее строение с парковой зоной. (Фото в заголовке части 10).
Идея создания дворцового ансамбля принадлежала Людовику XIV, известному как «Король-Солнце». Он сам изучал все планы и картинки с набросками, вносил в них коррективы. Правитель отождествлял Версальский дворец с символом власти, самой могущественной и нерушимой. Только король мог олицетворять собой полное изобилие, поэтому роскошь и богатство чувствуются во всех деталях дворца. Его основной фасад раскинулся на 640 метров, а парк занимает более ста гектаров.
Король-Солнце рано стал правителем Франции и навсегда запомнил восстание Фронды, которое отчасти стало причиной того, что резиденция в Париже вызывала у Людовика неприятные воспоминания.
Более того, будучи молодым, правитель восхитился роскошью замка министра финансов Николя Фуке и пожелал создать Версальский дворец, превосходящий красотой все ныне существующие замки, чтобы никто в стране не усомнился в богатстве короля. На роль архитектора был приглашен Луи Лево, уже зарекомендовавший себя при выполнении других масштабных проектов.
Я, конечно, воспользовался путеводителем. Так как гидов по близости не было, да и мы с Мари пожелали побродить здесь без толпы экскурсантов. Они были видны где-то вдалеке. Возбуждение не покидало нас и мы через какие-то промежутки времени останавливались, обнимались и целовались, пытаясь этим снять переполнявшие нас чувства.
В 1715 году власть перешла пятилетнему Людовику XV, который вместе со свитой вернулся в Париж и долгое время не занимался перестройкой Версаля. За годы его правления был завершен Салон Геркулеса, созданы Малые апартаменты Короля. Большим достижением на этом этапе строительства считается возведение Малого Трианона и завершение Зала Оперы.
Описать достопримечательности Версальского дворца просто невозможно, так как все в ансамбле настолько гармонично и изысканно, что любая деталь является настоящим произведением искусства.
У меня больше не было слов, используя которые я мог бы описать все эти красоты.
Рассмотрели ферму Марии-Антуанетты- жены Людовика ХVI, его покои.
Всё это строилось и согласовывалось с царствующими особами в разные периоды их правления.
Отдельно стоит упомянуть про парк Версаля, так как он является исключительным местом, чарующим своим многообразием, красотой и целостностью. Здесь встречаются удивительно украшенные фонтаны с музыкальной аранжировкой, ботанические сады, оранжереи, бассейны. Цветы собраны в необычные клумбы, а кустарникам ежегодно придают определенные формы. Проходя через парковую зону, мы спускались к Большому каналу. Удивительная геометрия вырезанных квадратов была заполнена водой.
Когда в 1715 году Король – Солнце умер, двор покинул резиденцию. И только в 1772 году юный Людовик ХV решил вернуться в Версальский дворец, который после этого ожил.
Позже в Версале жили Людовик ХVI и Марией – Антуанеттой, но во времена Великой французской революции супруги были вынуждены его покинуть.
В !882 году Людовик Филипп превратил Версаль в один из крупнейших музеев мира.
Очень трудно было расставаться с этим местом, пожалуй, самым неповторимым местом Франции.
Я не стал здесь показывать картины, самые значительные в этом дворце, чтобы не перегружать главу этими фото. Достаточно было и того, что придётся поместить в Приложениях к этой 10-й части.
Возле канала было прохладно от воды и я с Мари долго сидели на скамейке среди многочисленных подстриженных под конусы деревьев. На душе было так хорошо, что просто не хотелось больше никуда идти и так здесь сидеть до бесконечности.
Разумеется красоты настолько взволновали нас, что мы оба вспомнили, что сегодня конец терпения карецца,, и мы отдадимся любви, наполненной красотами Версаля.
***
Конечно, Версаль требовал к себе более пристального внимания, во всяком случае, моего, как экскурсовода, у себя на Родине. В то время, как я пишу этот роман, жизнь на моей Родине не блещет фейерверками. И в Париже сегодня – не сладкая жизнь. Толпы мигрантов, как и у нас, наводнили Париж. И сами парижане, в
знак протеста бастуют, и даже разрушают раритеты прошедших эпох.
Но мы с Мари были в Париже в другое время- перед самым началом девяностых у нас в России. И в Париже тогда было всё замечательно, в отличие от нас в моей стране.
И я понимаю, дорогие читатели, что вам не до красот Лувра и Версаля, у вас более насущные мысли. Но это уже не для романов, это уже для репортажей. И, если писать голую правду, то у нас за это по головке не погладят.
И вам, дорогие читатели, нет дела до двух влюблённых людей и очень счастливых людей, счастливых на столько, что они пока не думают о том, что и где происходит, они просто живут в своё удовольствие.
Где-то мы обедали в кафе, ещё некоторое время провели в Люксембургском саду, где всё дышало покоем, вспоминали Джо Дассена и его счастливые и нежные песни. Они волновали молодых и в период его жизни, они волнуют влюблённых и сейчас.
В кафе Сорбонны нам положили в пакет всё для ужина, и уставшие и счастливые, мы повалились на софу у Мари.
Закончился период нашего пребывания в Париже. И закончился он не столько потому, что мы больше не хотели увидеть что-то еще столь притягательное, а от невозможности показать это вам по ходу моего повествования.
Мне придётся вновь обратиться к Приложениям к этой главе, чтобы читатели, хоть на минуты представили, что есть на земле красота, ни с чем не сравнимая в мире!
***
Наступил вечер. Мы, уже отдохнувшие, принявшие ванны, похожие на небожителей, добрались друг до друга. И те всплески эмоций, сохранившихся в нас от Дворцов Версаля, от красот голубизны канала, выплеснулись наружу, и стали выражаться в нежности поцелуев и объятий. За все дни в Париже это был высший накал любви и страсти, с ощущением, что мы завтра покинем Париж и уедем на родину Мари в Авиньон.
Я вновь целовал её с головы до кончиков пальцев на ногах, поднимаясь постепенно по голени и бёдрам до начала всего на земле. И чуть позже Мари кричала от удовольствия, обнимая меня за плечи и впивая в них ноготки своих пальчиков на руках!
Внутри обоих поднималась буря страсти, которая бывает не всегда, а привносится всегда извне от чего –то значительного и, несомненно, задушевного.
И, когда я оказался в ней, то наши условности закончились. Бурный её оргазм низвергался, как водопад. Под её крики и стоны в неё низвергался мой водопад долгожданного оргазма. Это и есть вершина человеческого счастья, счастья любви, счастья ощущения нежности, счастья ощущения её – женщиной, а меня – мужчиной!
Продолжение следует.
Все виды Версаля будут даны в Приложениях.