Эпиграф:
«Но пасаран» — политический лозунг, выражающий твёрдое намерение защищать свою позицию (Википедия)
* * *
Рука, сжатая в кулак. Протест. Когда Варька сжала свой первый кулачок? Наверное это было тогда, когда она была ещё в мамином животе. Мамка с отцом в гостях были, в соседней деревне. Чем-то мама его разозлила, не хотела , наверное, чтобы он пил много. Поздно. Напился уже. Увидела его, белоглазого и страшного, мамка сильно испугалась и побежала в стог сена прятаться. Папка вилы взял, а ну, её - искать. Как бешеный папка сделался: тыкал в стог то-тут, то-там вилами. Искал. Варька слышала, как бьется сердце мамкино, а сама аж шевелиться перестала, затаилась в животе, вдруг услышит. Вилы прошли в нескольких сантиметрах от живота, платье мамкино ,выходное, попортили. Наверное вот тогда и сжались впервые Варькины кулачки. А через месяц забастовала Варька. Рождаться не хотела, вот уж и время подошло и мамка - на столе в родовой, а Варьки всё нет. Не хочется ей в этот мир. Страшно ей. Только врачи забастовку Варькину на корню пресекли. Ещё чего удумала! Наложили щипцы на Варькину упрямую голову и вытащили на свет божий. Живи, Варька. И назад - никак. И стала Варька жить.
* * *
Мир, в котором жила Варька, был жесток, но поучителен. Село, в которое занесло Варькиных предков, было обычным, но то ли времена послевоенные были тяжелые, то ли люди там такие « добрые». Бабушку Варьки на селе считали колдуньей. Вообще-то колдуньей , как все говорили, была её свекровь - мать её мужа, которая лечила травами и наговорами, или как сейчас их называют - заговорами. И хотя добра она односельчанам принесла много, добро- добром не обернулось.
Бабушка Варькина - её сноха - уже ничего такого не умела. Была грамотной, много читала, но и про неё говорили «колдунья» - иначе кому же ещё передала свое умение старая колдунья. Оно, ведь так и передаётся от старших к младшим. Варька хоть и не верила, но была готова к последующей передаче. Не мамке же умение передавать, не годится она для этого - сил у неё нет внутри - стержня - как бабушка говорила. А у Варьки- есть! Понимает сама, что есть. Вот уж она развернётся, наколдует. Все обиды припомнит.И поделом им.
И то сказать, может и были где деревни и сёла с добрыми людьми, да простодушными, но не у них. Особливо злобились соседи. И чего они только не творили! И кур травили и поросят. В огороде, что не вырастет - всё утащат. И картошку по ночам выкапывали, огурцы и помидоры с грядок тащили. Воровали всё, что плохо лежит. Дело до смешного доходило. Был рядом в посёлке завод медицинский номер 2. Все поселковые на нем работали. И мамка Варькина тоже там - в КБ- чертёжницей. Завод был огорожен забором и проходная была с охраной. Охранник важный стоял с пистолетом на пузе.Только в заборе одни дырки были и что только через них не несли. Что не семья - то несуны. Тех, кто не тащит с завода - презирали - жить не умеют. Цех в заводе был - назывался лако-красочный. Вот какого цвета краска была в том цеху, такого цвета все заборы в селе покрашены были и ступеньки на крыльце и скамейки и даже пеньки вокруг домов. Много чего на этом заводе стащить можно было - нержавейку, например, так у всех в домах всё было из нержавейки: и кастрюли и ведра и тазы и ложки- вилки и шампуры для шашлыка и лопаты и вилы. А мамка ничего не брала- боялась.Только концы обтирочные приносила, которыми станки обтирают. Из них бабушка вручную шила Варьке платья. Не ходить же Варьке голой. За то, что ничего не брала мамка на заводе, люди у виска пальцем крутили - ненормальная, мол.
А может, Варькиной семье так не везло на селе, потому что - чокнутые. Мало того, что книги читают - время попусту тратят, так ещё и журналы выписывают - это ж какие деньги - на ветер! И над Варькой потешались - убежит в лес и сидит на дереве - одно слово - блаженная. Просила мамку женщина одна, что врачом детским работала, мол - отдайте девочку нам, детей с мужем у нас нет, вырастим, даром, что городские - выучим и образуем. Кто тебя с ребёнком замуж-то возьмет? Папка тогда далеко уж был. Отказалась мамка: сама, говорит, выращу - не хуже. Плохо получалось у мамки растить, крестили Варьку зимой и простудили. А больнице у мамки молоко пропало. Хорошо в палате цыганка лежала с цыганёнком, вот она Варьку и кормила. Вот откуда у Варьки жажда свободы. Воля - вольная. Невелика беда, что деревенские плохо к Варьке относились - дразнили и смеялись. Что ж, Варька тоже не хочет с ними дело иметь. Может, она - принцесса заколдованная? Для принцесс повыше забраться - самое оно - всё королевство на виду. Потом у Варьки даже стих такой сложится, это уж - когда подрастёт.
Как это там:
...Меня углы сшибали наземь,
Коленки, локти- все болело.
Девчонке по заборам лазить
Такое непростое дело.
Но я заборы, как преграды
Брала на штурм,подобно Шипке
Хоть обойти я их могла бы:
Не закрывались в них калитки.
И я иметь мечтала шпоры,
Но не для скачек на коне,
А для того, чтобы заборы
Навеки покорились мне.
Так было важно зацепиться,
И оказаться в вышине
И пролететь навстречу птицам
Верхом, на сказочном коне.
Внизу, оставив лес и поле,
Стремясь объехать белый свет
Я мчусь на крашенном заборе
И мне всего двенадцать лет.
Вот такая она - Варька. Как такой в деревне жить?
Тут все как на ладошке. Свой уклад - деревенский. Зимой воду носят, да дрова пилят. Летом за огородом ходят, ухаживают - значит. Дрова, которые мамка на заводе « выбила» привезут, тут уж не зевай- до темноты в сарай убрать надо. Иначе - украдут. Часто « обрезки» привозили - кусочки досок. Их и детям легко таскать, но долго. Зато пилить не надо. Летом - на детях - полив огорода. Таскают вечером воду из канавы - до темна. Варька за труд не считала, своё ведёрко было- небольшое. Знай- таскай. Зимой на колодец - за водой. Опасное дело, но кто об этом думал? Колодец обледенел, ведро еле пролезает, но, если приноровиться - ничего, справлялась.
Хлеб в хлебную лавку привозили два раза в неделю. Тут только дети и стоят а очереди- с утра - и как привезут. Хлеб только чёрный, липкий. Непропечённый. Другой чёрный Варька в Москве есть не смогла, к тому привыкла. Всё просила хлеба липучего. Это уж потом. А когда на селе жили, мать раз в месяц ездила в Москву за крупами. Вот уж Варька спать легла, а мамки всё ещё нет. Заснула Варька, а тут и мамка появилась, с мешками. Достаёт батон белого хлеба- весь поломанный - и Варьки кусок отломила - вкусно! Так и засыпала Варька с этим куском- счастливая. А то, что поломанный батон- оно ж понятно - не одна же она на 500 - весёлом поезде ехала, давка какая там! Поди по мешку- то сколько ног прошли! А круп теперь на месяц хватит. Хорошо закупилась.
* * *
Жила себе Варька и другой жизни не знала, а коли нет другой, так и сравнить не с чем. Хорошо ей в лесу было, но время подошло в школу идти. А что в школе Варьке делать? Так и просидела четыре класса. Скучно ей, что не спросят, всё она знает. Какие учителя радуются, а каких и это раздражает. Фотография на доске почёта висела, а вот Грамоту не дали. Мало их Грамот, на всех не хватило, а то, что четверок нет- одни пятёрки, так что ж - бывает. Не расстроилась Варька, в Москву скоро поедет. Папка недавно нарисовался. Красивый, в галстуке. Городской. Только бабушка его не любит, иудой называет. Варька не спрашивает « почему». Захочет- сама скажет.
Одно покоя Варьке не давало- хотелось ей наверняка знать- колдунья она или нет? Ну, хоть немножко. А проверить как? Никак. Спросила бабушку, а она смеётся: « Смотри за собой, может, чего и заметишь» Стала Варька смотреть. Ничего не замечает.
Были странности всякие, но у кого их нет? Вот занозы никогда в Варьке не задерживались- погладит Варька занозу, а она исчезает. Или ожог какой - пошепчет Варька над ним « уйди огонь, уйди горюч...» и нет ожога. А как- то раз в городе районном, куда с мамкой на автобусе ездила к родственникам, ей мороженного не хватило- шоколадного, в стаканчике. Досталось белое, сливочное. Ест Варька, а сама горюет: вкусное, но шоколадное сильно вкуснее. И откусила-то Варька всего два раза, а во рту - вкус шоколада. Смотрит, и правда - шоколад. Показала мамке, а она смеется: как так бывает? А Варька знает: наколдовала. Так она теперь и делала: с чем захочет, с тем и наколдует. Хоть с вареньем каким или шоколадом. Но это так, мелочи, а вот большое что-то...это уж потом у Варьки будет, а пока ей это знать не надо. Мала ещё, да и бабушка пока жива, не передала ещё дар свой.
А без дара этого тяжело живется Варьке. В лесу обидчиков нет, а в школе - хватает. Так Варька и проходила четыре года с кулачками наготове. Нет у неё ни сестёр, ни братьев - сама себе защита. Идёт Варька в школу и песню про кубинцев поёт: « Шагайте, кубинцы!» Идти далеко. Полем вдоль леса, потом через кладбище. Тут уж Варька особенно громко поёт со страху-то. Утром темно ещё. Померещится что, тут Варька кулачок свой поднимает « но пасаран!» - они не пройдут!
Кто « они» - Варьке это - неважно. Не пройдут и всё.
NO PASARAN!
Горьковская область 1963
Москва 1987