Белая богиня
(Авторский пересказ немецкой сказки «Король-лягушонок»)
В белоснежном небесном дворце жила прекрасная Белая богиня. Восхитительные сады окружали её дворец. Каждое утро богиня выходила погулять. Её любимым развлечением была игра с золотым солнцем. Белая богиня бросала солнце высоко вверх и наблюдала, как оно, сверкая и переливаясь, медленно катится по небосводу. Вечером богиня ловила скатывающееся с небосвода солнце и уходила с ним отдыхать в свой белоснежный дворец.
Но вот однажды в жаркий день богиня не сумела поймать солнце. Оно покатилось и упало прямо в небесный колодец. А колодец был такой глубокий, что и дна его не было видно. Заплакала Белая богиня, и её слёзы дождём полились на землю. Плакала богиня всё сильней и сильней и никак не могла утешиться. Вдруг слышит – кто-то ей говорит:
– Что с тобой, прекрасная богиня? Ты так плачешь, что и камень разжалобить можешь.
Оглянулась Белая богиня, чтоб узнать, откуда этот голос, посмотрела в колодец и видит – лягушонок высунул из воды свою толстую, уродливую голову.
– А-а, это ты, мокрый квакун, – сказала она. – Я плачу о золотом солнце, что упало в этот колодец.
– Успокойся, чего плакать? – говорит лягушонок. – Я тебе помогу, достану солнце из колодца.
Не успела богиня и слёзы вытереть, а лягушонок нырнул в воду, опустился на самое дно и быстро выплыл наверх, держа во рту золотое солнце. Обрадовалась Белая богиня, поблагодарила доброго лягушонка и побежала опять с солнцем играть. Покатила его по небу, тучи рассеялись, и вся земля засияла под его золотыми лучами.
Играла богиня, играла, да опять сплоховала: снова солнце в колодец укатилось. Заплакала она, загоревала, подошла к колодцу, заглянула в него, а лягушонок её уже ждёт. Обрадовалась Белая богиня и просит его:
– Милый лягушонок, достань, пожалуйста, мне солнце из колодца.
– Достану, – отвечает лягушонок. – А что ты мне дашь за это?
– А что ты хочешь? – спрашивает Белая богиня.
– Хочу, чтобы ты взяла меня к себе во дворец погулять.
– Хорошо, – согласилась богиня.
Достал ей лягушонок солнце. Пошла богиня с ним играть, по небу катать, а лягушонка во дворец отнесла – пусть там по-прыгает, раз ему так хочется.
Играла Белая богиня солнцем, играла, да опять сплоховала: снова солнце в колодец укатилось. Расстроилась, заплакала, подошла к колодцу, а лягушонок там её ждёт.
– Достать солнце? – спрашивает.
– Достань, пожалуйста, – просит богиня.
– Хорошо, – отвечает лягушонок. – Только ты должна за это взять меня к себе на пир во дворец. Хочу с тобой за одним столом сидеть!
– Ещё что выдумал! – возмутилась Белая богиня. – Где это видано, чтобы лягушонок с богами за одним столом сидел?! Не бывать тому!
– Не хочешь меня за стол посадить, не достану тебе солнце из колодца, – ответил лягушонок и нырнул в воду.
Заплакала богиня и пошла прочь. Долго она бродила по небесным садам, бродила, горевала да слезами-дождями землю поливала. Только сколько ни плачь, а слезами горю не поможешь. Возвратилась она к колодцу и согласилась взять лягушонка на пир во дворец.
Достал лягушонок солнце из колодца, и снова Белая богиня им на небе играла, снова оно лучами землю согревало. А лягушонок на пиру побывал, за одним столом с богами едал. Все тому дивились, на Белую богиню сердились, а она рядом сидела, от смущения краснела.
Много ли, мало ли времени прошло, только Белая богиня опять солнце в колодец обронила. Долго она горевала, слезами своими, дождями землю орошала, да делать нечего, пришлось ей опять лягушонка о помощи просить. А лягушонок только того и ждал:
– Достану тебе солнце, – сказал он. – Только хочу, чтобы ты меня опять на пир богов пригласила. Хочу с тобой из одной тарелочки есть, из одной рюмочки пить!
Заплакала Белая богиня от обиды и ушла прочь. Горевала она горевала, холодными дождями землю поливала, да только слезами ничего не изменишь. Вернулась к колодцу, а лягушонок её уже ждёт.
– Что, возьмёшь меня во дворец? – спрашивает.
– Возьму, – грустно ответила богиня.
Достал ей лягушонок солнце, и снова Белая богиня им играла, по небу катала. А лягушонок опять на пиру богов побывал, с Белой богиней рядом сидел, с её тарелочки ел, с её рюмочки пил. Все боги тому дивились, над Белой богиней посмеивались. А она с лягушонком сидела, от стыда бледнела. Но уговор нарушить не посмела.
Много ли, мало ли времени прошло, только Белая богиня опять солнце в колодец уронила. Поплакала она, поплакала, и пришлось ей снова лягушонка о помощи просить. А лягушонок того и ждал:
– Достану, – говорит, – тебе солнце. Но хочу, чтобы ты меня полюбила, к себе во дворец поселила. Хочу с тобой вместе жить и тобой в одной постельке спать.
Разрыдалась Белая богиня, слезами-ливнями всю землю залила, да делать нечего, надо как-то опять солнце получить, мокрую землю хоть немного лучами просушить. И решила тогда богиня наглого лягушонка перехитрить. Вернулась к колодцу, а лягушонок её уже там ждёт:
– Согласна меня полюбить и во дворце со мною жить? – спрашивает.
– Да, да, обещаю тебе всё, что хочешь, только достань мне золотое солнце из колодца! – А сама про себя подумала: «Что там глупый лягушонок болтает? Сидит он в воде да квакает – где уж ему во дворце жить? Как можно его полюбить?».
Получив с неё обещание, лягушонок опять нырнул в воду и достал солнце из колодца. А Белая богиня схватила его и прочь побежала.
– Постой, постой! – крикнул лягушонок. – Возьми меня с собой, ты ведь обещала! Мне за тобой не угнаться!
Но что с того, что он громко кричал ей вслед своё «ква-ква»? Белая богиня его и слушать не хотела, даже не обернулась, поспешая к себе во дворец. А потом и совсем позабыла про наглого лягушонка, и пришлось ему опять спуститься в свой колодец.
На другой день во дворце Белой богини устроили пир.
Только все боги за столы сели, вдруг слышат: топ-шлёп-шлёп – взбирается кто-то по беломраморной лестнице, а взобравшись наверх, стучится в дверь и кричит:
– Белая богиня, отвори мне дверь!
Она побежала поглядеть, кто бы это мог к ней постучаться. Открывает дверь, видит – сидит перед ней лягушонок. Мигом захлопнула она дверь и уселась опять за стол, но сделалось ей так страшно-страшно. Заметил Бог-отец, как сильно бьётся у неё сердечко, и говорит:
– Дитя моё, чего ты так испугалась? Уж не великан ли какой спрятался за дверью и хочет тебя похитить?
– Ах, нет, – ответила Белая богиня, – это вовсе не великан, а мерзкий наглый лягушонок.
– А что ему от тебя надо?
– Ох, милый батюшка, вчера этот лягушонок опять мне достал золотое солнце из колодца. Но перед этим мне пришлось ему пообещать, что я полюблю его и буду с ним жить здесь, во дворце. Но я никогда не думала, что он сможет сам до дворца добраться.
А тем временем лягушонок постучался снова и крикнул:
– Дверь открой мне! Это я –
Лягушонок. Мы друзья!
Солнце я тебе достал
И с богами равным стал.
Али ты уже забыла,
Что вчера сама сулила?
Ты ж любить меня клялась
И кормить меня взялась!
Дверь открой мне поскорей,
Я ведь друг твой, не злодей!
Услышав это, Бог-отец сказал дочери:
– Своё обещание ты должна выполнить. Ступай и открой ему дверь.
Пришлось Белой богине открыть дверь. Лягушонок прыгнул во дворец, поскакал вслед за ней, доскакал до её стула, сел и говорит:
– Возьми и посади меня рядом с собой.
Она не хотела, но Бог-отец велел ей исполнить его желание. Посадила Белая богиня лягушонка на стол, а он говорит:
– Придвинь мне поближе свою золотую тарелочку. Будем с тобой вместе есть.
Грустно вздохнула Белая богиня, чуть не заплакала, но придвинула к нему свою золотую тарелочку.
Принялся лягушонок за еду, а Белой богине и кусок в горло не лезет. Наконец он говорит:
– Наелся я досыта и устал, слишком долго до твоего дворца скакал. Отнеси меня в свою спаленку, постели свою шёлковую постельку, и ляжем с тобой вместе спать.
Зарыдала тут Белая богиня, испугалась холодного лягушонка. Противно до него и дотронуться, а он ещё в прекрасной чистой постельке спать с ней собирается! Разгневался Бог-отец и говорит:
– Кто тебе в беде помог, тем пренебрегать не годится. Обещала – выполняй!
Взяла она тогда лягушонка двумя пальцами, отнесла его к себе в спаленку, посадила в углу, а сама улеглась в постельку. А лягушонок прыгнул на середину спальни и говорит:
– Я устал, мне тоже спать хочется. Возьми меня к себе, а не то я твоему отцу пожалуюсь.
Рассердилась тут Белая богиня, себя не помнила, как схватила скользкого лягушонка и ударила его изо всех сил об стену.
– Ну уж теперь, мерзкий лягушонок, ты успокоишься!
Но только упал лягушонок на пол, как вдруг обернулся молодым Доннаром – богом молнии с прекрасными, ласковыми глазами. И стал её милым другом и мужем. Доннар рассказал Белой богине, что его околдовала злая богиня зимы. Никто бы не мог освободить его из колодца, кроме неё одной. Завтра они отправятся к нему во дворец.
Вот легли они спать и уснули. А на другое утро, только проснулись, подлетела ко дворцу карета с восьмериком белых коней. И были у них белые султаны на головах, а сбруя из золотых цепей. И правил лошадьми друг молодого бога верный Гейнрих. В прошлом друзья никогда не разлучались, а когда молодого бога злая богиня зимы обратила в лягушонка, верный Гейнрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце многими железными обручами, чтобы оно не стучало и не разорвалось от горя и печали.
Обнялись друзья и заплакали от радости, а слёзы их дождём землю оросили. Забилось доброе сердце верного Гейнриха под железными обручами. Впились обручи в сердце, и голубая божественная кровь Гейнриха дождём полилась на землю. Выхватил тут Доннар свой острый меч и стал железные обручи им разрубать. Белыми молниями засверкал меч в небесах, громом великим прокатился над землёй грохот разрубаемых обручей. Хотела злая богиня зимы вновь богов-друзей околдовать, да грозного меча-молнии испугалась, грома-грохота устрашилась, только холодом северным дохнула. Холод тот богам не повредил, лишь прохладой-свежестью весенней обернулся.
Разрубил Доннар обручи железные, и тотчас зажили раны на сердце верного Гейнриха. Усадил верный Гейнрих новобрачных в золотую карету, сел сам на облучок и повёз их в прекрасный дворец бога молнии. Понеслась вдаль карета, и долго ещё стук её колёс разносился по земле дальним громом прошедшей весенней грозы.
ПРИМЕЧАНИЕ
Немецкая сказка, как и другие волшебные сказки, произошла от древнего мифа. В нём объяснялись изменения в природе в течение лета. Когда сказители создали из мифа сказку, первоначальный смысл изменился. Я изложил немецкую сказку так, чтобы была понятна её мифологическая основа.