Нынешний июнь в Москве выдался идеальным. Тепло, не доходя до жары, сменялось живительной прохладой и короткими летними дождями, приведшими к буйному разрастанию всей зелени парков, скверов и роскошных цветочных клумб.
На смену голубой, лиловой и белой сирени улицы заполнились медовым волшебным волнующе-густым запахом.
Липовый цвет...
Ассоциации мгновенно включили машину времени и по волнам моей памяти легко перенесли на полвека назад, в казалось недалекое прошлое.
В Сокирянах явно что-то замышлялось. Это чувствовалось уже с раннего солнечного летнего утра. Родители и бабушки о чем-то возбужденно переговариваясь, сновали с какими-то мешками и мешочками по всему нашему бесконечному коридору.
Все, что планировалось в нашем большом доме , делилось на две неравных части. Малую, о чем я имел право знать, и бОльшую, о которой ребёнок "турнышт высн" ( не должен знать, идиш). Вернее, не должен был даже догадываться.
Легко понять, что и на этот раз мне предстояли долгие часы кропотливой детективной работы. Надо было, кровь из носу, выяснить все мельчайшие детали грядущего мероприятия. Исходя из таинственных переглядываний взрослых, оно обещало быть и рискованным, и достаточно захватывающим.
А тут, вдобавок, меня сдал бабушке наш соседский буфетчик Яша-инвалид . Сдал со всеми потрохами
- Ох, как не вовремя
С войны он вернулся без одной ноги, отхваченной много выше колена. Жил Яша через дорогу от нас. Проживал с женой и двумя дочками - Раей, моей ближайшей подружкой, и младшенькой, Фаей .
Их дом располагался рядом с Лойфманами и Фройкой, по соседству с центральным парком. Буфет находился прямо в торце их старенького строения.
Надев неудобный скрипучий протез, Яша мучительно ковылял к себе на работу. Пройдя метров двадцать по узкому проходу между домами , он тяжело взбирался по нескольким высоким каменным ступенькам и заходил, мужественно становясь за прилавок небольшого буфета.
Несмотря на трудности , на его лице, украшенном ироничными живыми умными глазами и характерной глубокой ямочкой на подбородке, часто блуждала добрая мечтательная улыбка.
До этого случая Яша производил на меня - пятилетнего сорванца, впечатление надежного фронтовика, не сдающего своих товарищей. А он!
- Ухо! Лучше бы вообще отказался продавать мне те злосчастные папиросы
Улыбнулся, подмигнул, а потом взял и сдал - сдал меня бабушке Риве со всеми вытекающими последствиями. Обидно, что пока я покупал у него сигареты стоимостью по шесть копеек за пачку, он никому и ничего не говорил. С помощью того курева, не скрою, я заработал у соседского Борьки Зайцева и его взрослых приятелей солидный авторитет.
Однако настоящей, желанной целью была только пачка папирос "Ароматные", прислоненная к стене так, чтобы все ее хорошо видели. Она завладела всеми моими помыслами давно, безраздельно и сразу, как только появилась.
Из-за космической цены в шестьдесят пять копеек, ее, конечно,никто не покупал. Каждый день я заходил в буфет и зачарованно смотрел на манящую соблазнительную картонную коробку, где на цветной картинке красовалась большая белая папироса. Волшебный синий дымок вился вверх, в чарующую бесконечность. Он казался прилетевшим прямо из-за далеких морей, белых пароходов, жгучих красавиц и неизведанных стран.
Стараясь достичь желанной мечты и сделать накопления как можно быстрее, я полностью монополизировал все домашние поручения, связанные с мелкими покупками хлеба, соли и спичек.
За несколько долгих месяцев, наполненных упорной работой, в моем тайничке, наконец, скопилась заветная сумма.
- И вот !
Неожиданное предательство заставило приоткрыть в печке тайную металлическую дверцу, откуда зимой выгребали пепел, провалившийся сквозь металлическую решетку. Затем пришлось доставать и бесценные ароматные папиросы.
Я мечтал о них столько, что дым во рту от первой роскошной красавицы-сигареты, вызвав удушливый кашель заправского морского пирата, показался мне просто волшебным.
В обмен на безропотную сдачу папирос, бабушка клятвенно,- А штох мир ин ды затн !( А чтоб у меня прострелило поясницу, идиш), - пообещала ничего не говорить ни Розе, ни родителям
В дополнение, если посплю после обеда, она бралась ходатайствовать перед папой и мамой, чтобы вечером меня «Взяли на Дело» .
О сути этого загадочного мероприятия , она, таинственно приложив палец к губам, распространяться не пожелала.
Слово своё бабушка сдержала. Но, сначала, всей семьёй мы сходили в большой сокирянский клуб, где главную героиню в музыкальном спектакле "Севастопольский Вальс" блестяще сыграла моя очаровательная учительница.
Она преподавала пение в музыкальной школе. Как и матери Вовки Ткачука, я ей втайне очень симпатизировал. В спектакле понравилось все. И блестящие морские мундиры с золотыми кортиками, и пышногрудые сладкоголосые красавицы, и песня о вальсе, который знают все моряки.
Тем более, что бравые офицеры , мечтательно устремляя глаза ввысь, обещали девушкам не забыть, эти самые, золотые деньки.
После оперетты толпа медленно поплыла в сторону соседнего стадиона. Воздух был переполнен пением соловьев, жужжанием жуков, детским гомоном и густым душистым ароматом многочисленных лип.
Вдоль одной из сторон стадиона, прямо в направлении далекого леса, тянулась большая липовая аллея из громадных раскидистых деревьев, посаженных, наверное, ещё на рубеже веков девятнадцатого и двадцатого.
Смеркалось, однако все пространство вокруг каждого древа натужно гудело, звенело и попискивало. Впервые я наблюдал, как тучи пчёл и прочих любителей сладкого нектара, трудились, не покладая крылышек и лапок, работали почти в полной темноте, да ещё так азартно.
Вдруг, неожиданно для меня, сотни гуляющих, весело перекрикиваясь, откуда-то достали мешки, сумки, сетки и фонарики. Они стали резво обламывать большие и малые липовые ветви, покрытые сотнями и тысячами благоухающих соцветий.
- Такой день, когда собирают липовый цвет, бывает раз в году,- объяснила мне бабушка, ловко укладывая в мешок цветущие ароматные драгоценности.
- Мы отделяем только торчащие нижние ветки. Для деревьев это только полезно,- успокаивающе добавил отец, не отстававший в этом лихорадочно-веселом соревновании.
- А,вдруг, милиция?,- раздался чей-то тревожный вопрос
- Ну, мы им объясним, что раз в году,здесь, ещё деды с бабушками всегда собирали липовый цвет. Это же запас на целый год. Цвет, который, и вылечит, и удовольствие доставит.
- Может, для них пару мешков приготовить?
Хорошо зная непредсказуемый характер советских правоохранителей, все тревожно оглядывались и дышали неровно, до тех самых пор, пока объёмные мешки, не наполнились благоухающим содержимым под самую завязку.
На следующий же день мы взобрались на «Бойдым"(чердак,- идиш). Там, отделив соцветия от листьев и веточек, равномерно распределили всю ароматную добычу по обширной поверхности ветхого брезента.
Круглый год чердак благоухал густым духом волшебного медового аромата. А в долгие-предолгие зимние вечера - и в болезни, и в радости, мы часто баловали себя и близких душистым чаем, щедро насыщенным удивительным богатством раскидистых лип, сокирянского лета и родительской Любви.