Летняя поездка на родину 03

Легли на курс. Набрали скорость  и, постукивая колёсами , помчались  преодолевать  бесконечные  просторы, цветущего западного Урала.  Вместе  с  нами, по белёсому небу,  параллельным  курсом  полетело солнце. Навстречу побежали  дачные домики, поля, покрытые зеленью трав, темные лесные массивы, одинокие берёзы  и плакучие ивы, склонившиеся над рекой. Мы преодолевали подъёмы,  ныряли под  автомобильные трассы, грохотали по мосту, над извилистой, черной речкой и даже пронзительно  гудели на переезде, какому  – то  зазевавшемуся мужику на лошади.  Всё шло  своим чередом. Стучали колёса,  мелькали пейзажи, светило солнце и далёкая  родина летела мне на встречу.  Настроение  шло в гору. Я погружаюсь в ностальгию,  настраиваюсь на лирическую волну   и   вдруг  замечаю,  что с  моёго  окна  исчезла бабочка.  Вроде бы только, что маячила, белыми крылышками в уголке  и -  нету.  А как же бабушка? Присматриваюсь. А на месте бабушки, уже  сидит рябоватый паренёк,  лет  двадцати пяти. Сидит  и сумрачно  смотрит  в окно.  Бабушка  волшебным образом  растворилась в окружающем пространстве.  Получается , они  обе исчезли,  не коснувшись  моего взгляда.  Бабушка и бабочка.  Вырисовывалась  параллель  с причудливыми мирами  братьев Стругацких. Необыденное в обыденном. В реальном мире нам скучно, пресно, однообразно. Извечная  тяга к таинственному и загадочному не даёт нам покою,  будоражит фантазию,  и мы ищем чудеса , там, где их нет. Скорее всего, бабочку  унесло резким  порывом ветра в приоткрытое окно , а бабушка ушла своими ногами, но я её не заметил.  А затем, обычный молодой  человек  со светло -  рыжими волосами, просто- напросто зашел в вагон и  занял её место. Стоп!  Теперь я вспомнил, кто лежал в парке на поляне , в…  не помню каком году.  Это мой бывший одноклассник  Сашка Некрасов  по кличке  Рябой.  Никогда мы не были  друзьями. Разные  интересы, цели, устремления .Просто знакомые. В нашем классе, друзей по интересам у него было двое – Витька Савин (Сова) и Витька Паздников (Пазя). Школа их объединяла  полным  отсутствием  какой – либо тяги к знаниям,  а улица -  склонностью  к криминальным  приключениям и забавам.  Надо сказать, что закадычными друзьями между собой, они никогда не были. У каждого была своя шайка – лейка. Учителя в голос пророчили им славное, тюремное будущее, но   дабы  поскорее  от них избавиться, перетаскивали этих бедолаг из класса в класс, без  всяких задержек. Мне кажется нашу  «общеобразовательную» они посещали просто для разнообразия жизни, ну, или когда,  от большой скуки. Приходили  и отбывали повинность, лежа на партах с закрытыми глазами, без тетрадей и учебников. Примерные двоечники. Настоящей школой  для них была улица. Там они жили и горели всей душой. Не знаю ,как эти двое там котировались, но Рябой там точно ходил в отличниках. Крепкий, сухопарый, с лицом сурового индейца и цепкими  глазами умной , злой кошки. С 15 лет слыл он дерзким  и  отчаянным бойцом.  На равных дрался с мужиками любой весовой категории. Однако его уличная слава ни как не  проникала  через  стены общеобразовательного  учебного заведения.  Сверстники его сторонились, учителя  молча, пренебрегали, девушки  поглядывали с опаской.  Общество  не принимало  его таким , какой  есть. То есть, злую силу,  силу кулака, конечно все уважали, но более того здесь ценились:  умная голова, коммуникабельность и приличное поведение . Его грызло тщеславие. Интеграция в приличное общество не прокатывала. Поздно. Славушка ,  не больно хороша! Может и грезились ему какие - то шансы, на нормальную жизнь, в неясной, призрачной дали. И брат у него  нормальный мужик, и мать труженица, и  ведь был он единственным  из этой троицы, кто  не мчался сломя голову, в колонию для несовершеннолетних . Но определённые  свойства характера: стремление к лидерству и его необузданная жажда свободы,  делали своё дело. В старших  классах он уже отчаянно хамил учителям  и  был  абсолютно неуправляем. Ну, а  Пазя с Совой, на уроках  обычно помалкивали в тряпочку, и рта не раскрывали ни при каких обстоятельствах,  да только проку от них было, как от  тех двоих из ларца, одинаковых с лица. И каким - таким  образом,  эта троица получила   аттестаты о восьмилетнем образовании, мне не ведомо. Только кажется мне, что  когда за последним из них закрылась школы дверь,  все учителя облегчённо вздохнули и перекрестились . Многократно. Все, включая  убеждённых атеистов. После окончания восьмилетки  эта троица пропала из поля моего  зрения. Доходили  некие  слухи, что Пазя, летом того же года,  свистнул радиолу в военкомате и зачем – то, по пути, по случаю, прихватил статуэтку В. И. Ленина.   А Сова, подвыпив, угнал школьный грузовик. Покататься  захотелось. Не мог отказать себе в удовольствии. В общем,  эти ребята не проводили времени даром. Пазю  взяли дома, с поличным, с  поющей на всю катушку  радиолой и статуэткой Владимира  Ильича в придачу,  стоявшей на самом видном месте. Было  очевидно, что  в нём внезапно  проснулась неодолимая  тяга к искусству. Сову нашли на окраине села, спящим в  заглохшей машине. Выпил лишнего. Не рассчитал своих возможностей. Недолго музыка играла, недолго  фраер танцевал. А так, как подвигов на  счету этих орлов, было уже предостаточно, то  в места не столь отдалённые они полетели незамедлительно. О Рябом,  информация отсутствовала. Ну, а после этого лета,  следы  Пази и Совы, надолго  затерялись  на  просторах Российской Федерации.   Рябого я увидел мельком , только через  7 лет , да и то со стороны. Тогда он мне и запомнился. Если начинать всё по порядку, то  стоял  конец июня, начала восьмидесятых.  Местный  парк культуры и отдыха сиял от радости и счастья  в преддверии праздника.  Двенадцать дня. Жара, парёшь  страшенный.  Я с  ребятами из нашего ансамбля  настраиваю аппаратуру для завтрашнего празднования  Дня молодёжи. Обливаемся потом. Нервничаем.   Забыли  провода для звуковых колонок, всё дело – встало. Заслали гонца. Гонец  потерялся вместе с проводами. Настроение -  дрянь.  Вынужденный простой. Делать нечего, наблюдаем за происходящим вокруг. Ну, а парк потихоньку  заполняется праздной, беззаботной  публикой . Для нашего, здешнего населения, живущего вдали от больших городов, живой гитарный звук, среди деревьев, как правильный мёд  для вини - пухов. Начинаются  посиделки  в тени кустов и деревьев,  распитие спиртных напитков в неограниченном  количестве и  всеобщее, бурное    веселье.  Обычные дела. А потом я замечаю парня,  в гордом одиночестве отдыхающего  на большой, зелёной  поляне.  Нога на ногу, руки за голову. Он лежал и смотрел в небо. Приглядевшись, узнаю Рябого. Не знаю, как  там  у него  сложилась жизнь в прошедшие семь лет, ну, а  на сегодняшний день, он выглядел вполне прилично. В общем, кругом  радость , веселье, смех. А он лежит и просто смотрит в небо. Всё бы ничего , но на фоне всеобщей  суеты, его публичное одиночество выглядело , по крайней мере,  как - то странно. К нему подходили, его куда – то приглашали, всё впустую. Он безмолвно и  безмятежно смотрел вверх,  словно где – то там,  в высокой  вышине, увидел  небо в алмазах. И даже когда, кто – то,  дерзко и громко закричал издалека: «Рябой, хорош медитировать!...»  и  за соседними кустами закипели нешуточные страсти , он и ухом не повел. Просто поменял местами положение своих ног. А затем встал, отряхнулся и пошел на выход. И вслед  за ним, из кустов выскочил парень, в  белой, разорванной  рубахе и отчаянно крикнул на весь парк:  «Ты куда?.. Рябой?» После такого лихого окрика, сцена ухода,  оборачивалась  сценой побега. А парень в разорванной, белой рубахе,  с  кровавыми потеками на лице, выглядел, этаким бравым гвардейским поручиком, погибающим  в неравном бою с басурманами.  Рябой повернулся и раздраженно ответил  ему: «Что, я вам нянька, что ли? Сами разбирайтесь!», и пошел дальше. Наверно он  мог бы легко  пойти туда, за кустики, и разом всех успокоить. Одним своим появлением. Не стал. Может, не выспался, был не в духе. Или может быть,  там, на поляне, его посетили мысли князя Болконского,  лежавшего когда - то под небом  Аустерлица и внезапно ощутившего бренность славы и  суеты.  Да, навряд ли Рябой  помнил , какого – то  там  князя Болконского. Что ему этот Болконский? Но что же он там увидел?  Я посмотрел в  небо. В синей вышине мелькали птицы, неподвижно висела   цепочка белых облаков,  и сияло  солнце.  Красиво. И больше ничего.  Я прикинул на себя мысли Толстого о бренности бытия… Слава, вроде бы мне не грозит, а суета?..А  без суеты, ну ни как  , как без производственной необходимости, ни куда не денешься.