Рассказ
Так получилось, что покойного хоронили на Женский праздник. Отпевали раба Божьего Василия в церкви. А рабом Божьим ушедший в мир иной был исправным. Когда его здоровье не подводило, он регулярно ходил на все церковные службы. Во многих мероприятиях, проводимых местным священником, принимал самое активное участие.
Когда здоровье стало подводить, Василий организовал свое служение Богу у себя дома. Он нашел и выменял старую икону чуть ли не во весь святой угол размером. Под иконой поставил тумбочку, зажигал много свечей и по часу, а то и больше, читал церковные книги. В этот момент никто его не смел тревожить.
Так что поп, которому предстояло вести отпевание, отнесся к этому служению с чрезмерным старанием.
Но это было уже в обеденное время. С утра у покойника, лежащего в его доме на столе, читали молитвы и распевали псалмы, как их в селе называли, «чернички». Слово это в селе использовалось не в прямом его назначении. Это были вовсе не монахини. Обычные сельские женщины. Они умели правильно, с установленной в церковных службах интонацией читать псалмы и распевать их, когда по церковным порядкам требуется.
Одна из них была совсем молодой. Вела порядок старшая. Но когда они начинали петь, проявляли себя на равных. У обеих женщин были красивые голоса. И они очень хорошо подлаживались друг к другу. Получалась полная гармония. Многие пришедшие проводить в последний путь Василия, вовсе не говорили полагающиеся по случаю хорошие слова о покойном. Но с наслаждением слушали пение «черничек».
В полдень стали собираться везти покойника отпевать в церковь. И тут выяснилось, что молодая «черничка» живет в самом конце длиннющего, километров на пятьдесят села. Оно вытянулось в стороне от Дона извилистой лентой в два ряда домов. Двоюродный брат Василия Дмитрий приехал на похороны из соседнего села на своих «Жигулях» первого выпуска этой марки. Но старенькая машина еще была вполне надежной. Он и предложил доставить молодую «черничку» до ее дома. Чего ей ждать автобуса, который еще придет неизвестно когда. Тем более отпевание родственника в церкви его мало привлекало. Он считал себе неверующим.
С самого своего появления в доме покойного Василия Митя заинтересовался этой молодой женщиной. Но вовсе не ее красотой. Этим «черничка» не отличалась. Ее крохотное, по представлению Мити, лицо здорово портил длинный острый нос. Да и фигура у нее казалась несколько нескладной. Но она, пока была одна у покойного, читала святые тексты так певуче, что этим чтением невольно заслушался даже он, Митька неверующий.
Подождали, пока гроб грузили в нанятый по такому случаю миниавтобус и последовали за ним в колонне других личных машин, приехавших проводить Василия в последний путь. Так полагалось. По ритуалу нельзя обгонять похоронную процессию.
«Черничка» предложение Мити встретила без особой радости. Она упрямо твердила, что ей надо только доехать до церкви. Там она пересядет на рейсовый автобус. Он ее и довезет прямо до ее дома. Автобус проходит по ее улице. Митя же настаивал на своем. Удобнее будет, если «черничка» попадет к себе домой без всяких пересадок. Она ведь устала за время чтения и пения у тела покойного.
Ехали за миниавтобусом медленно. Так полагалось. Ушедшего в мир иной к месту последнего упокоения полагалось доставлять неторопливо. Митя не знал, о чем можно поговорить с «черничкой». Та тоже не испытывала желания затевать беседу. Вот и ехали до самой церкви, не проронив ни слова. И тут «черничка» увидела отходящий в ее сторону автобус:
– Пожалуйства, догоните его. Он как раз до моего дома.
Митя стоял на своем:
– Да не дергайся ты. Я же сказал, довезу тебя до твоего дома.
Пока так препирались, автобус скрылся из виду. Лицо «чернички» отразило неудовольствие. Но и Митя своего решения отменять не собирался. Он был закоренелым холостяком. Ему уже перевалило за пятьдесят пять. По возрасту круг его общения с женщинами ограничивался чаще всего представительницами пожилого возраста. Молодые женщины к нему уже не проявляли никакого интереса. Митя порядком одичал. И в разговоре с «черничкой» от своей растерянности он обращался то на «ты», а то вдруг на «вы». За эту свою промашку проклинал себя последними словами. Да только все как-то само собой получалось.
Митя и в мыслях не держал проявлять к «черничке» особое внимание. Понимал, что разница в возрасте у них лет в тридцать. Какой из него кавалер для такой женщины. Но «черничка», как он понимал, опасалась именно его назойливого ухаживания. Потому и держалась так отчужденно. А Мите только и требовалось узнать от нее, как она, такая молодая, стала такой религиозной.
В молчании прошло уже почти с полчаса, как отъехали от церкви. И ни единого слова не было сказано. Наконец Митя набрался храбрости:
– Как вы оказались в числе читающих по покойникам?
Черничка удивленно повернулась к Мите и кратко произнесла:
– По обстоятельствам.
– И все-таки?
«Черничка», наконец, помягчела лицом и более миролюбиво ответила:
– Я ведь родом не здешняя. Муж меня привез из Липецкой области. По специальности была библиотекарем. Когда местный лесхоз был в порядке, работала библиотекарем там. Имелась у них небольшая, но хорошая библиотека. Потом началось сокращение. Библиотека стала считаться излишней. Вот я и осталась не у дел. Мужу одному содержать семью стало тяжело. Потому я оказалась читалкой. Голос меня выручил. В наше время работу выбирать не приходится. Пользуешься тем, что подвернулось.
– Вот оно как? – подытожил Митя.
И больше у них темы для разговора не оказалось. Ехали грунтовой дорой по сосновому бору. Подтаявший снег брызгал комьями по сторонам. «Черничка» лишь изредка говорила, куда надо поворачивать. Один раз и Митя прервал молчание. Он услышал, что в работе двигателя машины появился какой-то дополнительный звук. Обратился к «черничке:
– Ты не слышишь, что за новый шум появился в двигателе?
– А что я в этих звуках понимаю? По мне, двигатель работает нормально.
Митя остановил машину. Открыл капот. Прислушался. И понял: двигатель в порядке. Непривычный для уха звук издает что-то другое. Сел в машину. Поехали дальше.Так и выбрались к домам села, в отрывистом разговоре. Вскоре «черничка» попросила остановиться. Значит, приехали к ее дому. Она взяла свою сумку и вышла из машина. Постояла немного. Вероятно, хотела что-то сказать. Но не сказала. И, молча, пошла к воротам своего дома. Ни «спасибо», ни «до свиданья». Митя горько отметил для себя: «Уважил человеку, называется».
И тут же к передней дверце машины подбежал мужчина. И с усмешкой сказал:
– Жена определила, откуда появился звук в салоне. У нее мобильник случайно включился. Он и хрипел.
Потом муж «чернички» удивленно окинул взглядом Митину машину:
– Где ты нашел это ископаемое?
Митя с обидой в голосе ответил:
– Нашел.
И резко крутанул баранку. Так крутанул и резко дал газ, что его старенькие «Жигули понесло в занос по подтаявшему льду. Но Митя со злостью все списал на стертые от долгой эксплуатации летние покрышки. «Ископаемое!» – обиженно подумал он. – «Попробуй тут заработать на хорошую тачку. Когда-то богатейший в районе колхоз в период смены строя в стране был растащен по кускам. Месяцами трактористам не платили зарплату. Пока от богатейшего недавно хозяйства совсем ничего не осталось. Теперь вот бывший колхозный знатный тракторист остался совсем без работы. «А тут еще жена его. Эта «черничка» – Митя кипел в обиде на эту семейку.
В их селе все считали Митю спокойным, уважительным порядочным человеком. Но вот с женщинами ему всю жизнь не везло. Он считал, что главное в мужчине – это ум. Остальное второстепенно. Он возвращался по теперь уже знакомой дороге. И ему вспомнилось, как к его матери проехали его троюродные сестры. Они обратили внимание, что их родственник Митя все дни их пребывания в гостях ходил в неподходящей по его фигуре нелепой одежде. Девушки высказали ему свои замечания. Митя беспечно возразил:
– Это для вас главное – тряпки. Для мужиков – это не главное.
Девушки оторопели:
– И что же главное для мужиков?
–Чтобы голова хорошо работала.
Девушки посмотрели на него насмешливо:
– Так ты никогда не женишься.
И как в воду глядели.
Как-то глубокой осенью председатель профкома колхоза встретил Митю в правлении и пригласил к себе в кабинет. Без лишних экивоков он сказал:
– У меня к тебе предложение, Дмитрий Алексеевич. Тут нашей доярке Голевой пришла путевка в санаторий. А у нее воспаление легких. Куда поедешь с такой болезнью? Ты как раз в отпуск уходишь. Может, возьмешь путевку? И ты отдохнешь в кои-то годы от колхозных и домашних забот. И у меня с путевкой проблем не будет.
Митя согласился. Погода той осенью долго стояла сухая. Ехать далеко не пришлось. Санаторий располагался в своей области. Корпуса были в лесу. Первое время Митя гулял один. Потом его пригласили в одну компанию. С первого дня Митя заметил, что одна молодая девушка из этой компании как-то по особенному на него смотрела. Вскоре ребята стали намекать, что эта девушка, которую звали Эльвирой, запала на него.
К этому времени все в компании знали, что Мите тридцать один год. И он до сих пор не женат. Ну, и начали намекать:
– Дима. А чего ты Эльвирке не отвечаешь на ее чувства? Она в твою сторону все глаза проглядела. Девка видная. Работает в сельпо товароведом. Говорит, зарплата хорошая. Чего тебе еще надо?
Послушался Митя своих санаторских друзей. И у них с Эльвирой закрутилось. Да так закрутилось, что через три месяца они в переписке уже договорились пожениться. Эльвира приехала в село. Познакомилась с Митиной мамой и его сестрой Марией. Та разошлась с очередным мужем и возвратилась в дом матери. Эльвира была девушкой практичной. Она сходила в местное сельпо, поинтересовалась, есть ли тут ей место для работы. Оказалось, тут кадры постоянные и вакансии на ближайшее время не предвидится. Решимость девушки после этого разговора несколько поубавилась.
Потом Митя съездил в Ростовскую область посмотреть, как там живет Эльвира. Оказалось, что у ее матери есть муж, который доводится отчимом девушке. Отчим буйный нравом, когда напивается пьяным. А пьяным он бывает чуть ли не каждый день. После таких разборок и у Мити решимости поубавилось. Они с Эльвирой несколько месяцев агитировали друг друга. Эльвира тянула Митю пожениться и приезжать жить в Ростовскую область. Митя тянул Эльвиру к себе. Оба оказались упрямыми. Да так и разошлись, не уступив друг другу. Теперь Митя считает, что не очень уж любил Эльвиру. А нередко жалеет, что не сломил в себе свое ослиное упрямство. Но потом оказалось, что ничего исправить нельзя. Эльвира вышла замуж.
Еще через два года Митя уже сам безумно влюбился. И прилагал все силы, чтобы добиться взаимности. Только избранная девушка была значительно моложе. Но главная заковыка была в том, что Митя в девушке так и не пробудил ответных чувств.
С тех самых пор Митя потерял всякую надежду построить свою семейную жизнь. Он стал очень неуверенным в отношениях с женщинами. Вел себя как-то нелепо. В результате дело у него кончалось ничем. Вот и дожил до пятидесяти пяти лет холостым. Найти свое семейное счастье он окончательно разуверился. Со своим одиночеством смирился. И теперь они коротали каждый свой век вместе с сестрой в родительском доме. Мать давно покоилась в могиле.
Сестре Маше тоже не повезло. Она трижды выходился замуж. И все неудачно. Первый муж через два года совместной жизни нашел себе другую. Второй был лютый пьяница. Отравился водкой сомнительного качества. Третий оказался такого вредного характера, что Мария сама от него ушла. Еле отвязалась от такого «красавца».
Митя приехал к церкви, когда отпевание покойного уже минут двадцать как закончилось. Пришлось спешно ехать на кладбище. Успел к прощанию перед закрытием крышки гроба. Еще далеко от могилы он услышал голос жены покойного двоюродного брата. В нем было столько горя, что душу выворачивало из груди. Митя подошел к могиле. Жена Василия лежала на груди мужа головой. И не «голосила», как это полагалось в этих местах. Она не причитала, не рассказывала, как им хорошо жилось с дорогим и любимым Васей. А теперь все утрачено. Она просто горько и надрывно плакала.
И Мите стало нестерпимо горько. Он почувствовал всем своим нутром: когда придет его час покинуть этот мир, по нем так отчаянно никто плакать не будет.