Странное ощущение от утра испытывал звеньевой расконвойников Федящев. Всё вроде бы обычно, выпустили его через КПП за зону, и спешил он на габарит, чтобы взять у сторожа документы на прибывшие грузы за ночь - так он делал ежедневно, потом возвращался к зоне, и у штаба отдавал документы начальнику колонии. Но что-то было и необычное в это утро. Может ядрёный чифир. Может тоска. Может туман обволакивающий пространство. Шёл Федящев по дороге из красноватого грунта, который был привезён от выброса закрытой шахты, и каждый его шаг отдавался в мозгу. Вот и ещё одно пустое утро! И тут из тумана вышел Граф - это был большой рыжий пёс. Его звали так уважительно, что он один спасся из стаи бездомных собак, которую отстрелили недавно. Граф смотрел на остановившегося низенького человека в чёрной телогрейке и шапке надвинутой на уши, а человек смотрел на рыжего уставшего от холода и ночи пса.
- Граф! - позвал Федящев, и вспомнил, что в кармане есть немного хлебца, и достал краюшку.
Граф смотрел на человека, потом сделал к нему несколько шагов, точно примериваясь, броситься на него или принять подарок. Пёс был голоден. Но из рук он не стал брать, а неожиданно зарычал. Федящев помедлил, а потом положил свой подарок на красноватую дорогу, и отошёл назад, опасаясь. Граф обнюхал хлеб, и, жадно его съел. Потом посмотрел мутными серыми глазами на зэка, и ушёл в туман, и в просветлевшем утреннем мареве зэк увидел силуэты низеньких берёзок - недалёкой рощи. Он пошёл дальше, на габарит, понимая, что с дороги ему уйти нельзя - побег. Он не мог как Граф идти без пригляда. Он не мог жить как Граф. Жить свободно.
Надо было спешить. Начальство ждёт документы. Но что так тяжелы ноги. То ли чифир, то ли тоска. То ли туман ненавистного угрюмого утра.
Зэк спешил по красноватой дороге к габариту по установленному ему режиму содержания на зоне.
А изголодавшийся одинокий пёс бодро бежал вдоль тихой берёзовой рощи.
Запела одинокая птичка, а за ней, точно проснувшись прочирикала другая.