Предыдущее письмо:http://proza.ru/2019/03/16/106
Знаешь, а я люблю кладбища – тихо, спокойно, ни души. Гуляешь по тропкам – умиротворение. Присядешь за столик и рисуешь истории. Валентину Ивановну муж пырнул в душе, из ревности, в состоянии аффекта – сорок ножевых. Отрубил руку и дубасил об перила балкона, в попытках вернуть кольцо – память о сгоревшей любви. А вот Вадик и Вера с разницей в один день – любили страстно, неистово, у края платформы. У Веры - мозги по колесам, а Вадика восемь часов собирали врачи. Сколько их? Сергей Петрович… Татьяна Ивановна…
Знаю, знаю, большинство из них – обычные скучные люди. Но что мешает сделать их жизнь чуточку ярче, хотя бы сейчас?
Люблю кладбища, но не в выходные. Стоишь, думаешь о своем, и будто в дачном лесу, то и дело доносятся возгласы грибников, нашедших очередной белый.
Да и зачем они нужны, эти кладбища? Память? Но памятник – не таблетка Ноотропила, помнить лучше он не поможет. Фото на стенке – тоже память, и она всегда рядом. А больше тут и нет ничего – пустота, земля, перегной.
Хотя, нет, нужно – ей, этой молодой девке у колумбария. Думал рыдает просто, а она свозь слюни, сопли, взахлеб кроет его на чем свет стоит – сволочь, гад, предатель, ты же обещал, как ты мог… Да и ей – ни к чему. Не с пеплом в банке она сейчас, сама с собой. Жалко ее. Потеряла себя, остались все смыслы в другом. Кто теперь выдаст страховку по вкладу?
Зачем усложнять все обрядами? Собраться вместе, в определенный день, в сотый раз рассказать старые истории, пообщаться с усопшим, всплакнуть немножко. Да, обязательно убраться, посадить цветочек, и все это вместе, организованно – ну, все, теперь наша могилка ухожена, теперь мы помним своих близких.
Память – она же без дат и по настроению. Я почти не помню ни дат рождения, ни смерти. Но сам удивляюсь, как четко и метко иногда проявляются образы. Вот с ними можно общаться, это не черный камень, это часть тебя, вполне осязаемая, пусть мысленно, но осязаемая.
Сказать это вслух? Никто не ответит. Одни - развернутся и уйдут, другие – помрачнеют чуть больше, и все это молча, согласно ритуала, с нужной степенью скорби в глазах.
Ты спросишь, – «Неужели в тебе нет ничего человеческого? Неужто сложно проявить уважение к чувствам других?», - «Есть, иначе не было бы этого письма.»
Следующее письмо: http://proza.ru/2019/03/31/1990