Роман писать оказалось намного сложнее, чем стихи. Это был труд, прямо надо сказать, сизифов. Памяти у Эдуарда как не было, так и не прибавилось. Отец обычно подсказывал не как писатель, а обычный рассказчик. Конечно, Эдуард не мог записывать в каком-то невзрачном духе. Надо же было обыгрывать события в литературном стиле, играть словами. А памяти не было! К счастью, отец быстро уставал подсказывать. Проще говоря, тянул резину.
Видно, отцу нравилось чаще видеть родную кровь. Эдуард напоминал духу его былую мощь. Эдуард не был хилым стариком, двигался не медленнее сорокалетнего мужика.
Здоровье его от писанины не хлябало. Гантели помогали поддерживать тонус.
Однако у отца был какой-то распорядок жизни в параллельном мире, наверно, даже обязанности. Так что главу романа отец прошелестит воздушным потоком и срывается в форточку.
Много ночей в полусне провёл Эдуард. Утром каждым мучил себя, вспоминая, что там ещё отец нашептал. Не стихи, конечно, но Эдуард мучил себя, пытаясь хотя бы как-то вспомнить события давнего времени. Потом надо было прочитать внимательно предыдущую главу, соединить новую со старой, чтобы скачков каких-нибудь не допустить.
Год так-то прошёл в тяжком труде. Сколько дней отстукивал Эдуард на клавиатуре эти главы, столько же раз и прочитал весь роман от начала до следующей главы!
И хотя бы одна глава засела в памяти! Будто писал каждый день сначала!
Бедная память! Если бы её можно было купить?
Однако успех был не полный. После того, как отец окончательно исчез, Эдуарду пришлось переписывать и перестраивать роман трижды!
Это только говорят, что талант всё может!
У Эдуарда не было ни таланта, ни памяти! Вернее сказать, талант-то, возможно, был бы, если бы была память.
На деле, у Эдуарда было только желание написать. А к желанию он ещё и упорство пришил белыми нитками.
В общем, вопрос был решён положительно. Роман появился! Вот только было не известно, что с ним делать?
Никто не пришёл, никто не позвонил, чтобы предложить. Никто же не знал, что Эдуард пишет и пишет!
Так что, поэт и писатель одновременно лежал на диване, уперев глаза в экран телевизора, и смотрел рекламу за рекламой. В перерывах рекламы мелькали концерты артистов, которые успевали зажать какую-нибудь бутылочку в руке и настоятельно предлагали купить!
В такие минуты и часы безделья Эдуард смотрел передачи. И однажды вдруг услышал он, что вся страна Россия попала на острие иглы. Короче, наркомания захлестнула страну от десятилетних малышей до глубоких стариков.
Сначала Эдуарду показалось, что это к нему никак не относится. Но потом он вдруг вспомнил эти приходы ночных гостей, начиная от Александра Пушкина, Ивана Андреевича Крылова и заканчивая отцом. Серьёзное подозрение закралось в его разум.
При нормальном восприятии действительности он никак не мог бы разглядеть в темноте спальни ни одного посетителя! А если бы он впал в наркотическое состояние, то он вполне мог попасть в астральный мир! Ведь, души умерших не видел он раньше никогда?
Сразу Эдуард вспомнил, что въехал в эту квартиру не новую, а после её серьёзной потрёпанности. И нищета его не позволила купить новую мебель. Он, ведь, всю мебель притащил от мусорных баков. А если у этих баков все наркоманы часто ищут что-нибудь? И травку курят тоже часто!
Всю мебель его пробурили наркотой, а он притащил мебель в квартиру!
Значит, все свои произведения, стихи и даже басни писал в зоне задымления?
Вопросы крутились в голове Эдуарда. Все эти гости привиделись, как ему теперь казалось, только в его воображении? Никого же не было! И стихи он писал сам?
А роман? М-да! Вот, дела-то какие получаются? А как быть с памятью? Памяти же нет?
А что, если это - загадка века? Учёным придётся ломать голову над всеми этими чудесами? Если, конечно, пойти, куда надо, рассказать?
Рассказать? Ещё чего! Сразу подумают, что писал не сам! Тут уже Редакции пишут в Кабинет, предлагают печатать за 80 процентов гонорара!
Значит, Эдуард - наркоман? Он, конечно, дурь не покупает, ему тайно подсовывают.
Но почему? Вопрос для Эдуарда остался открытым.
Пушкин собственной персоной появился ночью неожиданно. - Извини, брат, что отвлекаю тебя от дел! - сказал он, как всегда, возбуждённо. - Опять подрался, получил кулаком по лбу, упал, вот, неудачно и разбил затылок.
-Ты опять умер? - спросил я.
-А ты всё живёшь? - засмеялся Пушкин. - И хорошо делаешь! А то куда бы я сейчас обратился!
Я снова стал терпеть боль в ноге, но не решился сказать об этом поэту.
http://www.proza.ru/2019/03/26/942