Посвящается Рыльщикову Георгию Ивановичу
«Эх, недаром в народе говорят: «Язык мой – враг мой», - вслух произнёс Георгий, везя на тракторе силос к коровнику. И сколько раз уже зарекался заниматься стихоплётством, да разве завяжешь это дело, ведь в каких-то четырёх строках можно точно и на всю катушку высказаться о любой проблеме или человеке. Вот и вчера за шесть паршивых строчек целых полчаса его песочил парторг колхоза: «Ты опозорил честь и достоинство советского комсомольца! Да ты враг народа!» и т.д. и т.п. А ведь ничего особенного в тех строках не было, одна правда:
У нас в колхозе тот, кто не ленивый,
Давно обзавёлся «Нивой»,
И кто сидит лишь на окладе –
На «Москвиче» или на «Ладе».
А лодырь тот, кто гулом тракторным поля тревожит,
Велосипед себе купить не может.
А вот ещё, тогда летом, когда колхозники попросили его сочинить что-нибудь про присланного к ним в колхоз агронома по фамилии Мацокин, который начал рьяно устанавливать свои порядки и новшества. Оно-то и ничего, лишь бы колхозу на пользу. Но самое обидное то, что смотрел он на всех свысока, как на каких-то недоумков, что сильно обижало. Тут-то особо и думать не пришлось, и ко всем известной пословице про агронома «Был бы в мае дождь и гром, и не нужен агроном» пришлось немного слов добавить, и получилось:
Был бы в мае дождь и гром и солнце на востоке,
То нахрен нужен агроном Николай Мацокин.
Всем очень понравилось, все долго смеялись. Вскоре дошло и до Мацокина, у которого «поэт» оказался в опале.
Да, слово не воробей, выпустишь – не поймаешь. Пролетает оно по хутору очень быстро. А теперь вот хоть на почту за получкой не ходи, там сидят такие две мегеры, что у него давно уже свербело в мозгах что-нибудь о них сочинить. И сочинил:
Как иду на нашу почту – встречи неприятные.
Под собой не чую почву, ноги будто ватные.
………………………………………………………………………….
Ладно, не надо до конца вспоминать. И какой дурак придумал получку на почте получать?
Трактор с прицепом, наполненным силосом, стал подъезжать к коровнику. Осталось каких-то триста-четыреста метров. И тут возле коровника у кучи сена Георгий заметил суету двух доярок. Они с криками что-то выясняли между собой. Вот накал страстей достиг, видно, высшей точки, и они с визгом вцепились друг другу в волосы. Одна из них вырвалась и схватилась за вилы. Другая перехватила их. Дерущиеся закружились, будто в танце, и завалились наземь. Когда трактор подкатил к коровнику, одна из них, вреднющая Нинка, так и осталась лежать на разбросанном сене, со стоном схватившись за «мягкое место», а её напарница Верка, не менее языкастая и вредная, со слезами успокаивала свою подругу: «Нина, всё будет хорошо». «Наверное, четвёртого Нинкиного мужа не поделили», - подумал Георгий. «Чего стоишь, рот разинув? – гаркнула Верка что есть мочи на подошедшего к ним Георгия, - не видишь, Нинка споткнулась и на вилы упала. Помоги её поднять и усадить на трактор. Отвезёшь её в медпункт. Пускай йодом замажут да укол от столбняка дадут».
Рана оказалась неглубокой, уже через неделю Нинка вовсю орудовала в коровнике теми же вилами. И когда Георгий опять увидел их вместе, сдуру продекламировал на днях сочинённый куплет по поводу недавнего происшествия:
Учинила Нинка драку в пятницу -
Получила вилы в задницу.
Не видал таких я драк
Ну по самый по держак!
Что тут было… Еле ноги унёс. К концу рабочего дня брошенный трактор пришёл забирать другой тракторист. С тех пор корма в коровник подвозил не Георгий.