В этот день Лёлька просыпался рано, тщательно приводил себя в порядок, надевал новую одежду, часто поглядывал на часы, ожидая визита Крёстной. Крёстная даже в возрасте сохранила красоту, хотя никаких усилий к этому не прилагала, густые тёмные волосы, со временем подёрнулись сединой, серые глаза как карандашом очерчены чёрными ресницами, на голове аккуратно повязан платок с цветочками.
У Лёльки был день рождения. Лёлькой его называла мать, да ещё Крёстная по старой деревенской моде. Мать давно умерла, осталась только Крёстная из тех, кто мог его так назвать. Не сказать, чтобы он ожидал каких-то подарков, ему нравилось встречать Крёстную, вести с ней неспешную беседу о том, о сём.
Что могла купить в селе женщина в возрасте, да ещё редко выходившая куда-нибудь? Вот и одаривала крестника купюрой. Раньше это были десятки, а последний раз сотенная. Участь у них всегда была одна, деньги помещались на сервант на видное место и всем посетителям пояснялось: «Да, приходила Крёсная, поздравила». Это были не просто деньги, а знак внимания, свидетельство, что о нём помнят.
Каждый раз ритуал поздравления начинался с того, что Лёлька издалека завидев Крёстную, восклицал:
-Кресная! Проходи, проходи! А я думал, ты забыла!- суетился он, усаживая Крёстную на заранее приготовленное кресло.
- Да ну! Як же! Ты ж минэ хреснык! На тэбе от менэ! – протягивала она ему поздравительную деньгу.
Лёлька отнекивался для приличия, потом брал деньги, бережно клал на стол. Принимался угощать крёстную.
- Да не, я нычого не хочу!- смущенная вниманием произносила Крёстная.
-Ну, хоть компотику или ситра! – подключалась жена Лёльки.
Она тоже, если была дома, участвовала в процедуре поздравления, присаживалась неподалёку, внимательно слушала гостью и была наготове исполнить какое-либо приказание или просьбу. Крёстная, немного посидев, встревоженно интересовалась:
-Може я вас от дела оторвала?
Лёлька с женой начинали дружно мотать головами и в один голос повторять:
- Нет! Нет! Что ты! Посиди!
Надо сказать, что говорили они искренне и рады были пообщаться с ней.
В свою очередь Лёлька не забывал о дне рождения Крёстной. Где-то за месяц, до дня её рождения он говорил жене:
- Скоро у Кресной день рожденья! Ты там купи, что-нибудь!
И жена бегала в поисках презента, чтоб угодить. В назначенный день Лёлька шёл к Крестной и разговор начинался с того, что теперь Крестная говорила с удивлением:
-Надо же, не забув!
Они беседовали, вспоминая усопших и ныне живущих, неторопливо, вспоминая подробности и памятные события, иногда Крёстная вытирала слёзы, в жизни-то досталось всякого.
Потом он не спеша шёл домой, останавливался с другими соседками, так что вся улица знала у Крёстной день рождения, и он ходил её поздравить. Поговорив с бабушками, покурив с мужиками, приходил домой, пересказывал жене как он пришёл, что сказала Крёстная, кого встретил по дороге, делился последними новостями.
Посидев, Крёстная начинала собираться:
- Ну, пойду!
По давнему сельскому обычаю приговаривала:
- Не обижайтесь!
- И ты не обижайся! - эхом повторяли хозяева.
Потом она выходила на крыльцо
- Не обижайтесь!
- Да за что нам обижаться! Спасибо что пришла!
Со ступенек Лёлька сводил Крёстную, поддерживая под руку. Дойдя до калитки, она поворачивалась к ним:
- Ну, не обижайтесь!
- Да что ты, что ты! Спасибо, что пришла!
Крёстная не спеша уходила от дома, Лёлька с женой долго смотрели ей вслед. Потом шли заниматься домашними делами. Весь день на душе было светло и радостно от того, что приходила Крёстная. Ведь совсем неважно шесть лет человеку или шестьдесят, важно, что о нём кто-то помнит и может окликнуть именем, каким называли в далёком детстве.