Рис. 2. Воины 121-й танковой бригады на митинге перед боем. Южный фронт, май 1942 г.
Игорь АБРОСИМОВ
КАВКАЗСКИЙ УЗЕЛ: НИ ШАГУ НАЗАД!
Боевые действия Красной Армии летом и осенью 1942 года на Кавказском направлении
I. От зимних надежд 1942-го до майской катастрофы на юге (ч. 2)
Барвенковский выступ, как уже отмечалось, образовался в результате незавершенной Барвенково-Лозовской операции. Вклинивание фронта в боевые порядки противника на глубину до 70 км и шириной до 100 км имело узкое 80 км основание. Фактически силы трех общевойсковых армий, занимавших фронт внутри выступа, находились в полуокружении. Существовала реальная опасность, что встречными ударами противник сможет выступ срезать и советские войска полностью окуружить. Немцы удерживали сильные опорные пункты в Балаклее и Славянске, на флангах группировки Красной Армии, занимавшей плацдарм, что не позволяло расширить узкий перешеек и тем самым сделать невозможным реализацию подобного сценария. По мнению начальника Генерального штаба маршала Б.М.Шапошникова «оперативный мешок», как он называл Барвенковский выступ, представлял реальную угрозу устойчивости Юго-Западного фронта.
С другой стороны, отвести войска и тем самым выступ ликвидировать было не так просто. Скрыть такое масштабное передвижение практически невозможно, а удар по войскам в момент отхода, связанного с дезорганизацией оборонительных порядков, мог обойтись слишком дорого. К тому же поставить вопрос о преднамеренном отступлении, которое не было связано с действиями врага, никто не решался. В соответствии с указаниями Ставки по всему советско-германскому фронту планировать проводить операции с целью улучшения позиций и создания условий и плацдармов для развертывания широкомасштабного наступления. Так что вопрос удержания Барвенковского выступа имел политическое значение. В то же время использование глубокого вклинивания в оборону противника давало перспективы осуществить охват с тыла его оборонительных порядков на подступах к Харькову, что и спланировало командование Юго-Западного направления. При этом даже частичный успех решительно расширял Барвенковский выступ, делал его более устойчивым.
Барвенково-Харьковская операция Юго-Западного (Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко, он же главком Юго-Западного направления) и Южного (генерал-лейтенант Р.Я.Малиновский) фронтов проводилась с 12 по 29 мая 1942 г. Попытка разгромить 6-ю полевую армию в районе Харькова, освободив этот крупнейший промышленный центр, провалилась и привела к окружению основных сил двух общевойсковых армий. На исход операции трагическим образом повлияли упущения в управлении войсками, характерные, к сожалению, для первых этапов войны, невысокое оперативное мастерство командования на всех уровня и качество боевой подготовки личного состава.
Главный удар в планируемой операции с северо-западного фаса Барвенковского выступа (см. карту-схему Примечаний I - http://www.proza.ru/2019/03/25/1486) наносила 6-я общевойсковая армия (генерал-лейтенант А.М.Городнянский). Обороняя свой правый фланг двумя стрелковыми дивизиями - 47-й и 337-й, ударная группировка действовала на участке прорыва в направлении Марефы силами четырех стрелковых дивизий - 253-й, 41-й, 411-й, 266-й, и приданными им тремя танковыми бригадами - 5-й гв., 38-й, 48-й. Во втором эшелоне наступали две стрелковые дивизии - 103-я, 248-я и 37-я танковая бригада. Для развития успеха в тылу 6-й армии находились сильные подвижные соединения - 21-й (198-я, 199-я, 64-я танковые бригады, 4-я мотострелковая бригада) и 23-й (6-я, 130-я, 131-я танковые бригады, 23-я мотострелковая бригада) танковые корпуса, а также 2-й кавалерийский корпус (62-я, 38-я, 70-я кавалерийские дивизии), выведенный в резерв Главкома Юго-Западного направления.
Левый фланг ударной группировки обеспечивала силами 393-й стрелковой дивизии и одного полка 270-й стрелковой дивизии наступавшая в направлении Краснограда армейская оперативная группа (АОГ) генерал-майора Л.В.Бобкина, помощника командующего фронтом по кавалерии, выделенная из состава армии. Основные силы 270-й стрелковой дивизии, в т.ч.два стрелковых полка, оставались в обороне на левом фланге АОГ. Для развития успеха во втором эшелоне АОГ разворачивалась подвижная группировка - 6-й кавалерийский корпус (49-я, 26-я, 28-я кавалерийские дивизии) и 7-я танковая бригада.
Общая ширина участка прорыва войск, действовавших с Барвенковского выступа, составляла 36 км. Всего к наступлению подготовились 7 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских корпуса, 2 танковых корпуса и 5 отдельных танковых бригад (всего 502 танка, в т.ч. в танковых корпусах - 296 машин). 3 стрелковые дивизии оставались в обороне на неактивных участках.
Войскам 6-й армии и АОГ Бобкина противостояли соединения 8-го армейского корпуса - 62-я пехотная и 454-я охранная дивизии с приданным 194-м дивизионом штурмовых орудий (19 ед. StuGIII). Правый фланг корпуса прикрывался 108-й венгерской легкопехотной дивизией и 4-й румынской пехотной дивизией 6-го румынского армейского корпуса, который был развернут на неактивном участке обороны.
Севернее Барвенковского выступа боевые позиции занимали (с правого фланга Юго-Западного фронта - к центру) 21-я (генерал-майор В.Н.Гордов), 28-я (генерал-лейтенант Д.И.Рябышев) и 38-я (генерал-майор артиллерии К.С.Москаленко) общевойсковые армии, которые образовали северную ударную группировку.
В центре ударной группировки из района Волчанска наступала всеми своими соединениями 28-я армия, которой отводилась главная роль в операции на северном крыле фронта. Управление армией, сформированной в марте 1942 г. в Московском военном округе (второе формирование), в апреле было передано Юго-Западному фронту для совершенствования организации его соединений и частей. В первом эшелоне развертывались четыре стрелковые дивизии - 175-я, 169-я, 244-я, 13-я гв. с приданными двумя танковыми бригадами - 84-й и 90-й. Во втором эшелоне были поставлены две стрелковые дивизии — 38-я и 162-я и 6-я гв. танковая бригада. Подвижная группа армии состояла из 3-го гв. кавалерийского корпуса (5-я гв., 6-я гв. и 32-я кавалерийские дивизии) и 34-й мотострелковой бригады. Боевой опыт имела 13-я гв. и 169-я стрелковые дивизии, 6-я гв. танковая бригада, а также дивизии 3-го гв. кавалерийского корпуса. Большинство составляли вновь сформированные соединения, что отличало 28-ю армию от других объединений Юго-Западного фронта.
Справа от 28-й армии наносили удар левофланговые соединения 21-й армии - 76-я, 293-я, 227-я стрелковые дивизии и 10-я танковая бригада. В резерве армии для последующего усиления наступающих находились два полка 301-й дивизии, 1-я мотострелковая бригада, а также 8-й отдельный танковый батальон (учебный). На правом фланге армии оставались в обороне 297-я стрелковая дивизия, один полк 301-й стрелковой дивизии и 8-я мотострелковая дивизия НКВД.
Слева от 28-й армии наступали соединения правого крыла 38-й армии, которая действовала на участке прорыва тремя стрелковыми дивизиями - 226-й, 124-й, 300-й и одним полком 81-й стрелковой дивизии, усиленными двумя танковыми бригадами - 36-й и 13-й. В резерве находились два полка 81-й стрелковой дивизии и 133-я танковая бригада. В оборону на левом крыле и в центре боевых порядков армии были поставлены 199-я и 304-я стрелковые дивизии. Все три танковые бригады армии находились в процессе переформирования в 22-й танковый корпус, но в ходе Харьковского сражения использовались раздельно
Общая ширина участка прорыва северной группировки составляла 55 км. К наступлению на этой полосе фронта подготовились 14 стрелковых дивизий, 1 кавалерийский корпус, 2 мотострелковые бригады, 7 отдельных танковых бригад, 1 отдельный танковый батальон (всего более 350 танков). В обороне на неактивных участках развертывалось 3 стрелковые и 1 мотострелковая дивизии.
Северной ударной группировке противостояли (соответственно с севера на юг) 29-й армейский корпус - 57-я, 168-я и 75-я пехотные дивизии, 17-й армейский корпус - 79-я и 294-я пехотные дивизии и 51-й армейский корпус - 297-я и 44-я пехотные дивизии, итого 7 пехотных дивизий.
В резерве командования Юго-Западным фронтом оставалась только 343-я стрелковая дивизия, а также 71-й, 92-й и 132-й отдельные танковые батальоны (до 96 танков). Все остальное было передано в распоряжение армий в надежде на то, что максимально возможное массирование сил и средств позволит наиболее успешно решить задачи, поставленные перед войсками.
В то же время противник имел в полосе 6-й полевой армии крупными резервами, информацией о которых советское командование в полной мере не располагало. В резерв ранее была выведена 113-я пехотная дивизия с 244-м дивизионом штурмовых орудий (20 ед. StuGIII), в районе Харькова сосредоточились 3-я танковая и 71-я пехотная дивизии (последняя прибыла в апреле из Франции, накануне советского наступления один пехотный полк дивизии был выдвинут в полосу 17-го армейского корпуса), а также переброшенная с Запада хорошо укомплектованная 23-я танковая дивизия (прибыла в апреле также из Франции). Кроме того на подходе находилась переброшенная из Германии 305-я пехотная дивизия.
Две танковые дивизии, которые планировалось использовать для контрударов, имели на вооружении около 240 танков, большинство PzIII новых модификаций с усиленным бронированием и длинноствольным 50-мм орудием, что позволяло им противостоять советским танкам Т-34 и даже КВ. Моторизованная пехотная и артиллерийская поддержка танковой составляющей и высокая мобильность дивизий позволяла эффективно действовать на угрожаемых участках и в режиме «пожарной команды» парировать возможные прорывы противника.
Барвенковская (южная) ударная группировка должна была прорвать фронт и, развивая наступление в глубине обороны противника в обход Харькова, охватить город с юга и юго-запада. Северная ударная группировка, перерезав железную дорогу Харьков - Белгород, охватывала Харьков с северо-востока и с севера, наступая навстречу южной группировке. Сходящимися ударами обе группировки окружали и уничтожали основные силы 6-й полевой армии Вермахта, освобождая Харьков, с перспективой выйти к Днепру и нарушить коммуникации всей группы армий «Юг». Таким образом, план представлял собой классическую схему операции на окружение.
Южный фронт развернутыми на правом крыле 57-й и 9-й армиями занимал южный фас Барвенковского выступа. Войска фронта задач по активным действиям не получили. Укрепившись на занимаемых рубежах, они тем самым обеспечивали наступление войск Юго-Западного фронта. Левым крылом Южный фронт прикрывал ворошиловградское и ростовское направления.
Считалось, что наличными силами Юго-Западный фронт справится с поставленными задачами, причем основания для оптимизма у советского командования были. Сравнение сил и средств 6-й полевой армии Вермахта и войск Юго-Западного фронта показывает, что Красная Армия значительно превосходила противника по количественным показателям пехоты и танковых войск. Что касается численности танков - основной ударной силы наступательных операций, то это преимущество было подавляющим.
К сожалению, при оценке ситуации не обращалось достаточного внимания на уже упоминавшиеся недостатки в качественном состоянии войск и их вооружения. Плохо обстояли дела с огневой поддержкой, поэтому компенсировать слабую тактическую подготовку частей и соединений длительным и массированным огнем орудий и минометов было невозможно. Из выделенных для операции 32 артполков РВГК, на позициях к 11 мая было развернуто лишь 17, еще 11 только сосредотачивались, а 4 вообще не прибыли. Не было накоплено нужного количества боеприпасов. В дивизионной артиллерии имели по 1,5 боекомплекта, в артиллерии РВГК - по 3, поэтому с учетом затруднений в подвозе на первый день боя отпускалось всего 0,5 - 1,0 боекомплект. Жесткий лимит вынуждал уменьшать в 5 раз и более нормы расхода, установленные для подавления целей, что резко снижало эффективность артиллерийской поддержки.
Не смогла оказать нужной помощи войскам и ударная авиация ВВС Юго-Западного фронта. В 3 бомбардировочных, 5 легкобомбардировочных и в 1 штурмовом авиаполках состояло около 150 машин в т.ч. 50 бомбардировщиков Пе-2 и Су-2, 80 ночных бомбардировщиков По-2, 20 штурмовиков Ил-2, но часть из них по различным причинам боеготовны не были. К тому же более половины ударных машин составляли легкие одномоторные бипланы По-2, которые действовали по ночам и наносили лишь «беспокоящие» удары. Отсутствие господства в воздухе и наличие у противника сильного зенитно-артиллерийского прикрытия, не позволяли при таком составе авиации добиться значительного результата. Мало чем могли помочь в этих условиях и привлеченные немногочисленные ударные самолеты ВВС Южного фронта.
Одновременно с наступлением в районе Харькова Ставка приказала командованию соседнего Брянского фронта (генерал-лейтенант Ф.И.Голиков) подготовить и провести в те же сроки фронтовую наступательную операцию на орловском направлении. Это ограничивало возможности противника по маневру силами и средствами, что должно было содействовать успеху Тимошенко. Однако, начать наступление в назначенный срок оказалось невозможным, войска не были обеспечены необходимым количеством боеприпасов и горючего. Ставка согласилась перенести начало наступления на 16 мая, но без изменения сроков проведения Харьковской операции. Забегая вперед, отметим, что наступление Брянского фронта было позднее отменено, т. к. в связи с неудачей под Харьковом оно уже не могло ситуацию изменить.
Между тем медлить с началом наступления Юго-Западного фронта, дожидаясь окончания подготовительных мероприятий к ударам на орловском направлении, было нельзя. Советское командование знало, что немцы готовят операцию с целью срезать Барвенковский выступ. При этом внезапности с нашей стороны добиться не удавалось, что также командованию было известно. Помимо хорошо поставленной войсковой и воздушной разведки, противник мог получить информацию о подготовке наступления, когда в его руках оказался вновь назначенный командующим 48-й армией Брянского фронта генерал-майор А.Г.Самохин с портфелем секретных оперативных документов. Самолет ПР-5 (модификация одномоторного разведчика-биплана Р-5), на котором 21 апреля командарм летел к месту службы, потерял ориентировку, оказался над территорией, занятой противником, и был сбит зенитным огнем. Удалось ли Самохину документы уничтожить, какие данные стали известны противнику при допросах пленного генерала оставалось неизвестным, но можно было предполагать самое худшее. Отсюда возникла необходимость обязательно упредить противника и энергичными действиями овладеть районом Чугуев - Харьков, что радикально улучшало позиции войск и снимало проблему с барвенковским «оперативным мешком». Если же первыми в наступление переходили немцы, то Барвенковский выступ из-за своей уязвимости почти неизбежно превращался в котел.
***
Ранним утром 12 мая после 60-мин. артподготовки и авиационного налета войска южной ударной группировки на 36-км фронте атаковали вражеские позиции. Наибольший успех имели левофланговые 411-я (полковник М.А.Песочин) и 266-я (полковник А.А.Таванцев) стрелковые дивизии. Они имели небольшие, по 4 км, участки прорыва и были насыщены значительными артиллерийскими и танковыми средствами, что позволило сломить сопротивление 454-й охранной дивизии. Воспользовавшись успехом соседа справа, преодолели оборону противника части 393-й стрелковой дивизии (полковник И.Д.Зиновьев) АОГ Бобкина. Во второй половине дня генерал-майор Л.А.Бобкин, не давая противнику возможности задержаться на промежуточных рубежах, ввел в прорыв 6-й кавалерийский корпус (генерал-майор А.А.Носков) и 7-ю танковую бригаду (полковник И.А.Юрченко).
Несмотря на контратаки стянутых к месту прорыва резервов, в течение следующих дней, продвижение южной ударной группировки продолжалось. В результате за три дня наступления 6-й армии и АОГ Бобкина оборона на всю тактическую глубину оказалась прорванной, в полосе шириной до 55 км, войска продвинулись на 25 - 40 км. Три дивизии противника - 454-я охранная, 62-я пехотная и 108-я венгерская легопехотная были разгромлены.
Войска 28-й армии, наступавшей в центре северной ударной группировки, прорвали оборону противника, но в первый день наступления имели продвижение не более чем на 2-4 км. Успешно действовала левофланговая 13-я гв. стрелковая дивизия (полковник А.И.Родимцев), поддержанная 90-й танковой бригадой (подполковник М.И.Малышев), которые к исходу дня овладели узлом обороны пос. Перемоги. Сосед слева, правофланговая 226-я стрелковая дивизия (генерал-майор А.В.Горбатов) 38-й армии, усиленная 36-й танковой бригадой (полковник Т.И.Танчишин) овладела узлом обороны пос. Непокрытое. Командование 6-й полевой армии было встревожено успехом советских войск непосредственно в районе Харькова и успешным продвижением частей 38-й армии, ответив на это переброской на участок прорыва 3-й и 23-й танковых дивизий и нескольких полков из состава 44-й, 71-й и 297-й пехотных дивизий.
На другой день, продолжая наступление, советские войска прикрыли левый фланг северной ударной группировки выведенными из боев 36-й, 13-й и 133-й танковыми бригадами, что ослабило ударные возможности наступающих. Во второй половине дня 13 мая бригады совместно со стрелковыми частями 38-й армии, несмотря на многократное численное превосходство противника, оказали ему стойкое сопротивление, сорвав охват северной ударной группировки с фланга и тыла. Одновременно немцы нанесли удар по стыку 38-й и 28-й армий, который также был нейтрализован стойкой обороной. В результате за три дня северная группировка пробила фронт в полосе 56 км, войска, действующие в центре, продвинулись на глубину 20 - 25 км.
Между тем в обстановке возрастающего сопротивления противника южная ударная группировка с большим напряжением продолжила продвижение, причем АОГ Бобкина силами 6-го кавалерийского корпуса вышла к Краснограду, взяла город в полукольцо и завязала бои на его окраинах. Красноград являлся важным железнодорожным узлом, обладание им позволяло противнику использовать для обеспечения войск магистрали на Полтаву и Днепропетровск, а также рокадную дорогу, которая связывала 6-ю полевую армию и развернутую справа от нее 17-ю полевую армию. Противодействуя наступлению советских войск, противник перебрасывал левофланговые части 17-й полевой армии и выдвинул из резерва силы 113-й и 305-й пехотных дивизий. Продвижения советских войск существенно замедлялось.
Замедление темпов наступления самым негативным образом отражалось на перспективах успешного завершения всей операции. Уязвимое положение войск на Барвенковском выступе (немцы называли его изюмским) не удавалось преодолеть разгромом противника в районе Харькова и вскрытием таким образом этого плацдарма, что с каждым днем увеличивало вероятность самых неприятных осложнений. Командование Юго-Западного фронта надеялось переломить ситуацию и развить наступление в глубине обороны противника, когда в полосе 6-й армии были наконец введены в сражение 21-й (генерал-майор танковых войск Г.И.Кузьмин) и 23-й (генерал-майор танковых войск Е.Г.Пушкин) танковые корпуса.
Запоздавшее решение в отношении подвижной группы было во многом связано с сомнениями командующего 6-й армией, который опасался в обстановке неослабевающего сопротивления и господства противника в воздухе израсходовать наступательный потенциал танковых корпусов без достижения решительного успеха. С утра 17 мая, ломая сопротивление врага, танкисты и мотострелки устремились на северо-запад и на север в направлении Марефы, способствуя наступлению на широкой полосе между Красноградом и Змиевым стрелковых соединений армии Городнянского.
Время, однако, было упущено. Еще 13 мая немцы начали энергичную перегуппировку сил и концентрацию войск перед оборонительными порядками 9-й армии Южного фронта, на левом фланге Барвенковского выступа. По настоянию начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф.Гальдера Гитлер приказал командованию группы армий «Юг» не отменять ранее спланированную операцию «Фридерикус», которая предусматривала сходящимися ударами по северному и южному основаниям Барвенковского выступа окружить и уничтожить войска трех общевойсковых армий. Однако теперь, поскольку соединения, находящиеся на северном участке были связаны боями с наступающими советскими войсками, предписывалось с целью окружения советских войск ограничиться ударом с юга. Прорвать фронт 9-й армии и наступать в северном направлении на Барвенково - Изюм и далее на Балаклею должна была армейская группа «Клейст», образованная из соединений 17-й полевой и 1-й танковой армий под командованием командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Э.фон Клейста.
К сожалению, командование Красной Армии планов противника вовремя не раскрыло. Сказывалась крайняя слабость воздушной разведки и недостаточная активность разведки войсковой, а также низкий уровень аналитической работы командования и штабов. Даже после сообщения разведки 9-й армии о перемещениях перед южным фасом Барвенковского выступа, начальник штаба армии генерал-майор Ф.К.Корженевич заверил командование, что это всего лишь демонстрация сил либо смена частей, ввиду отвода наиболее боеспособных на Харьковское направление, и в ближайшее время активных действий противника не ожидается. Можно предположить, однако, что материалы, представленные Корженевичу не позволяли сделать достаточно внятных однозначных выводов. Ни С.К.Тимошенко, на которого наряду с должностью командующего Западным фронтом были возложены обязанности Главкома Юго-Западного направления, а следовательно ответственность за действия Южного фронта, ни командующий Южным фронтом Р.Я.Малиновский не предполагали, что противник успеет сосредоточить достаточные силы и нанести удар на южном фасе Барвенковского выступа до завершения Харьковского сражения.
9-я армия (генерал-лейтенант Ф.М.Харитонов) Южного фронта занимала оборону на 96-км участке, имея в первом эшелоне (с правого фланга - к левому) 341-ю (переподчинена в начале мая из состава 57-й армии), 106-ю, 349-ю, 335-ю и 51-ю стрелковые дивизии, прикрывая левый фланг в районе пос. Маяки 78-й стрелковой бригадой. В резерв отводилась 333-я стрелковая дивизия. Армию поддерживали 12-я, 15-я и 121-я танковые бригады, сохранившие в строю к середине мая всего 52 танка (6 КВ, 18 Т-34, 25 Т-60 и 3 трофейных PzIII). В полосе армии располагался также 5-й кавалерийский корпус (60, 34, 30 кавалерийские дивизии) - резерв командующего Южным фронтом. Итого в полосе обороны 6-й армии имелось 6 стрелковых дивизий, стрелковая бригада, кавалерийский корпус, 3 отдельных танковых бригады, а также 3 армейских и 2 легких артиллерийских полка РВГК.
Оборонительные порядки, построенные в один эшелон, опиравшиеся на систему узлов сопротивления и опорных пунктов, без организации сплошного фронта и эшелонирования в глубину, была к тому же слабо подготовлена в инженерном отношении. Противотанковая оборона, даже с привлечением всех 76-мм дивизионных пушек, имела плотность противотанковых артсистем менее 0,6 орудий на 1 км фронта при полном отсутствии противотанковых резервов. Планируя операцию, противник не мог не знать о слабости противостоящих ему оборонительных порядков.
Армейская группа «Клейст» развернула (с левого фланга к правому) 3-й танковый корпус - 1-я горнопехотная, 100-я легкопехотная, 60 моторизованная, 14-я танковая дивизии и итальянская сводная бригада «Барбо»; 44-й армейский корпус - 68-я, 389-я, 384-я пехотные, 97-я легкопехотная и 16-я танковая дивизии; 52-й армейский корпус - 101-я легкопехотная и 257-я пехотная дивизии. Всего 8 пехотных, моторизованная и две танковые дивизии. На вооружении танковых и моторизованной дивизии состояло около 200 танков и штурмовых орудий. Противник имел решающее общее превосходство над советскими войсками, особенно в танках, которым части 9-й армии не могли к тому же противопоставить сколько-нибудь действенной противотанковой обороны. На узких полосах прорыва соотношение сил было еще более неблагоприятным для обороняющихся. Для удара в направлении Барвенково на 20-км участке стыка 341-й и 106-й стрелковых дивизий сосредоточилось только в первом эшелоне пять пехотных полков и до 50 танков 14-й танковой дивизии, на 21-км участке 51-й и 335-й стрелковых дивизий для удара от Славянска в сторону Изюма - двенадцать пехотных полков и до 100 танков 16-й танковой дивизии.
Наступление началось рано утром 17 мая после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, как раз в день, когда Юго-Западный фронт ввел в сражение в полосе 6-й армии танковые корпуса. В течение 2 - 3 часов позиции атакованных дивизий были прорваны, части под непрерывным воздействием немецких бомбардировщиков начали беспорядочное отступление. Управление войсками оказалось полностью нарушенным ударом немецкой авиации по пункту управления, штабу и узлу связи 9-й армии. Начальник штаба армии Ф.К.Корженевич был тяжело ранен. Командующий армией Ф.М.Харитонов вместе со штабом под угрозой захвата наступающим противником без ведома командования Южного фронта под огнем срочно переместился в район Изюма, где расположился в лесу западнее города. Связь со штабом Южного фронта и с собственными войсками была утеряна и в течение дня не восстановлена. Командиры частей и соединений вели бои, не зная обстановки, без взаимодействия и общего плана обороны.
Под вечер противник сломил сопротивление 333-й стрелковой (генерал-майор Я.С.Дашевский) и 34-й кавалерийской (полковник А.Н.Инаури) дивизий, выдвинутых для прикрытия Барвенково. Несмотря на героизм, проявленный личным составом дивизионной артиллерии 333-й стрелковой дивизии, которая в течение дня, взаимодействуя со стрелковыми частями, отражала атаки пролтивника, подразделения 14-й танковой дивизии ворвались в Барвенково. Артиллеристы, маневрируя огнем и колесами, стояли до конца, пока не были потеряны все 76-мм пушки, которые вели огонь прямой наводкой по танкам и пехоте. Северо-западную часть города некоторое время продолжал удерживать стрелковый полк дивизии Дашевского и части отошедшей сюда 341-й стрелковой дивизии полковника А.И.Шагина.
На левом фланге 9-й армии, отступавшей в сторону Изюма, противник встретил в середине дня организованный отпор 12-й (полковник В.М.Баданов), 15-й (полковник М.В.Колосов) и 121-й (полковник H.H.Радкевич) танковых бригад, которые взаимодействовали с частями 5-го кавалерийского корпуса (генерал-майор И.А.Плиев). Танки, действуя как из засад, так и неожиданными атаками колонн наступающих, замедлили его продвижение. Однако, в результате тяжелых боев днем 18 июня 16-я танковая дивизия захватила Изюм, а к вечеру сплошного фронта 9-я армия уже не имела. Бои вели разрозненные части, никак не управляемые армейским командованием, которые отходили на восток, вырываясь из оперативного окружения, и занимали рубежи вдоль Северского Донца.
Войска 57-й армии (генерал-лейтенант К.П.Подлас), занимавшей правый фланг Южного фронта, оставаясь на прежних рубежах, загнули на стыке с 9-й армией свой фланг к северу, чтобы прикрыть 20-км разрыв, образовавшийся в связи с отступлением соседа слева. Первые указания командования Южного фронта, связанные с планами активных действий 57-й армии, К.П.Подлас и его штаб получили только в конце дня 18 мая.
Потеря управления и связи в первые же часы операции привели к тому, что штаб Южного фронта узнал о начале немецкого наступления только в середине дня 17 июня, а в в штаб Юго-Западного направления сообщение пришло в конце дня. Тогда же отрывочные сведения о положении 9-й армии поступили в Генеральный штаб. Исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенант А.М.Василевский, желая прояснить обстановку, связался со своим бывшим сослуживцем начальником штаба 57-й армии генерал-майором А.Ф.Анисовым, которому доверял и с мнением которого считался. Осознав всю серьезность положения, Василевский, докладывая Сталину, предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта и все силы, в первую очередь на Барвенковском выступе, бросить на отражение вражеского удара по 9-й армии. Однако Сталин, переговорив с Тимошенко, ответил, что меры, принимаемые командованием направления, вполне достаточны и, следовательно, вмешиваться, останавливая успешно проходящую операцию, не следует.
Будучи отнюдь не новичком в военных делах, Тимошенко, обнадежив Верховного, принял между тем решение сосредоточить на Барвенковском плацдарме в тылу 9-й и 57-й армий сильную танковую группировку, которая смогла бы пресечь дальнейшее продвижение противника. В 00 час. 35 мин. 18 мая 23-му танковому корпусу было приказано прекратить наступление, выйти из боев и не позднее конца дня сосредоточиться в исходном для контрудара районе на левом фланге 57-й армии. Одновременно приказывалось частям 343-й стрелковой дивизии (полковник П.П.Чувашев) и 92-му отдельному танковому батальону из резерва Юго-Западного фронта выдвинуться к Изюму и прикрыть город с юга. В конце дня 18 мая, получая сведения об ухудшении положения 9-й армии, Тимошенко приказал Городянскому вывести из боев также 21-й танковый корпус и 248-ю стрелковую дивизию (полковник А.А.Мищенко), сосредоточив их на левом флаге 57-й армии.
Командующему 57-й армией, используя резервную 14-ю гв. стрелковую дивизию (генерал-майор И.М.Шепетов), переданный ранее в его распоряжение 2-й кавалерийский корпус (полковник Г.А.Ковалев), находившиеся на подходе 23-й и 21-й танковые корпуса, поручалось организовать и провести удар во фланг наступающему с юга противнику. Одновременно встречный удар со стороны Изюма должна была нанести срочно перебрасываемая из резерва командующего Южным фронтом 296-я стрелковая дивизия (полковник Н.П.Раевский) и 3-я танковая бригада (полковник Н.А.Новиков). Таким образом положение на южном фасе Барвенковского выступа планировалось нормализовать. Ранее соединениям 28-й и 38-й армий было приказано активными действиями связать противостоящие силы противника, в первую очередь 3-ю и 23-ю танковые дивизии, чтобы не дать им возможность встречным ударом на Изюм с севера, упредив контрудар Красной Армии, окружить барвенковскую группировку.
Таким образом, принятые решения в данной обстановке были вполне здравые, отвечающие степени угроз. Распространенное мнение о неадекватном поведении Тимошенко, который не принял должных мер сразу после начала немецкого наступления и тем вызвал трагедию, разразившуюся под Харьковом, в значительной степени преувеличено. Такой категорический вердикт, вынесенный постфактум, как результат наших знаний сегодня о печальных итогах уже состоявшихся сражений, имеет весьма приблизительную связь с реально происходившими событиями. Другое дело, как уже отмечалось, планы противника не были вовремя вскрыты, а позднее целый ряд объективных обстоятельств, характерных для состояния Красной Армии, в том числе просчеты командования на всех уровнях не позволили выправить положения.
Нельзя не отметить, что ввиду слабо поставленной оперативной работы во всех звеньях управления войсками, приказы доводились до исполнителей и выполнялись с недопустимым опозданием. Части танковых корпусов, основной ресурс реагирования на обострение ситуации, начали выходить из боев для подготовки к контрударам с опозданием на 10 - 12 час. после отдачи приказов командующего. А ведь требовалось время, причем немалое, и для марша к местам сосредоточения, и для разносторонней подготовки к боевому использованию на новом участке фронта. В то время, когда противник уже овладел Изюмом и наступал севернее Барвенково, 23-й танковый корпус только начал выходить из боя. Соответствующий приказ 21-му танковому корпусу к тому времени даже не был отдан, т.к. Тимошенко получал достаточно полную информацию о положении своих войск с неприемлемым в подобной обстановке опозданием. К тому же оперативные возможности частей и соединений Красной Армии требованиям современной войны явно не отвечали. Формирование ударных группировок, призванных восстановить положение, проходило слишком медленно, а обстановка менялась с угрожающей быстротой и не в нашу пользу.
19 мая командование Юго-Западного направления, всесторонне оценив положение, окончательно отказалось от продолжения наступления 6-й армии. Без поддержки танковых корпусов, а также при необходимости переброски ряда других частей для ликвидации прорыва Южного фронта, наступление теряло всякие перспективы. Все силы 6-й, 57-й армий и дополнительно вводимых в сражение частей и соединений бросались на разгром врага, наступающего из района Барвенково.
Между тем, перегруппировав войска, командование группы армий «Клейт» собрало севернее Барвенково мощный подвижной кулак из 14-й и 16-й танковых и 60-й моторизованной дивизий, во втором эшелоне которых были развернуты 389-я и 384-я пехотные дивизии. Наступая по направлению Балаклеи, противник замыкал кольцо вокруг 6-й и 57-й армий. 20 мая вечером немцы вышли в район населенного пункта Петровская. Когда до северного фаса Барвенковского выступа оставалось не более 10 км, 3-я и 23-я танковые дивизии, приданные 6-й армии, 22 мая развернувшись на юг, преодолели это расстояние и в тот же день завершили окружение советских войск.
В результате 15 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 2 танковых корпуса, 5 отдельных танковых бригад, артиллерийские, инженерные, а также тыловые формирования различного назначения 6-й армии генерал-лейтенанта А.М.Городнянского, армейской группы генерала Л.В.Бобкина Юго-Западного фронта и 57-й армии генерал-лейтенанта К.П.Подласа Южного фронта, переданной в подчинение Юго-Западного фронта, были окружены. Путь отхода на восток, за реку Северский Донец, который 19 - 20 мая проделали разбитые части 9-й армии, был отрезан.
Окруженные советские войска оказались в критическом положении. На открытой, лишенной естественных укрытий местности, при господстве авиации противника в воздухе, они подвергались непрерывным бомбовым ударам. Потери тяжелого вооружения, недостаток, а порой и полная исчерпанность запасов боеприпасов и горючего снижали боевой потенциал войск до самого низкого уровня. Отсутствие устойчивой связи командования окруженной группировки, которое возглавил заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко, с подчиненными частями затрудняло организацию обороны и подготовку к выводу личного состава на восток.
***
Первая попытка прорвать кольцо была предпринята уже 22 мая. Командующий 38-й армией К.С.Москаленко, прибыв на левый фланг армии, хотел использовать наличные силы, чтобы ударом на Чепель пробить коридор и вывести наши войска из окружения. Однако замысел не удался. Противник отбил атаки левофланговых дивизий, поддержанных 114-й танковой бригадой, только что прибывшей на Юго-Западный фронт после формирования в Московском военном округе.
Для вывода наших войск из окружения за три дня был собран и сосредоточен на левом фланге 38-й армии Сводный танковый корпус, в состав которого помимо 114-й танковой бригады были включены 15-я танковая бригада, 64-я танковая бригада 21-го танкового корпуса, избежавшая окружения, и 92-й отдельный танковый батальон, всего 102 танка. Руководство Сводным корпусом поручили зам. командующего Южным фронтом по автобронетанковым войскам генерал-лейтенанту танковых войск А.Д.Штеневу. Управление отрядом было затруднено, ввиду отсутствия работоспособного штаба, в качестве которого использовалась группа командиров штаба 121-й танковой бригады, оставшихся в строю. Материальная часть корпуса оказалась крайне разношерстной, наряду с немногочисленными КВ и Т-34, а также ленд-лизовскими средними и пехотными танками, большинство составляли легкие танки Т-60. Так что боевой потенциал наскоро собранного соединения был невысок.
Днем 25 мая танковые бригады под огнем противника, подвергаясь ударам с воздуха, заняли Чепель. На другой день, пополненный 3-й танковой бригадой, корпус продолжил наступление с целью прорвать внешнее кольцо окружения. Со стороны частей 242-й стрелковой дивизией (полковник А.М.Кашкин), в полосе которой шло наступление, поддержки танкисты не получили. К тому же в самом начале атаки, когда мотострелковые батальоны вышли из укрытий и двинулись вперед, они попали под удар 12 советских штурмовиков, появившихся над полем боя. После этого, имея потери от «дружественного огня», мотострелки до конца дня подвергались бомбежкам немецких самолетов, которые группами по 20 - 30 машин регулярно атаковали части Сводного корпуса. Плохо организованное и обеспеченное наступление захлебнулось.
Захват Чепеля сыграл свою роль на другой день, когда здесь вышла из окружения первая крупная группа личного состава различных частей 6-й и 57-й армий. 26 мая большинство оставшихся в строю танков окруженных частей были объединены в танковую группу генерал-майора Г.И.Кузьмина, командира 21-го танкового корпуса. В голове колонны, шедшей на прорыв и построенной клином, шли танки 5-й гв. танковой бригады под командованием ее командира генерал-майора Н.Ф.Михайлова. Пехоту поставили внутри клина, раненых положили на броню. Из 22 тыс. человек, шедших на прорыв, из окружения вырвалось 5 тыс., возглавляемые пятью танками 5-й гв. танковой бригады. Ее командир был ранен и попал в плен, возглавлявший группу генерал-майор Г.П.Кузьмин убит. В течение дня другую группу военнослужащих вывел из окружения командир 23-го танкового корпуса генерал-майор танковых войск Е.Г.Пушкин.
Очередные попытки пробить коридор к окруженным частям, которые также завершились неудачей, состоялись 27 мая. Боевая группа под командованием командира 64-й танковой бригады подполковника М.Е.Постникова, в которую вошло всего 9 танков Т-34 и 12 Т-60, была встречена сильным огнем противника и, не выполнив задачи, вернулась на исходные позиции. Командир бригады погиб. Во второй половине дня попытку расширить плацдарм в районе Чепеля для создания более благоприятных условий выходившим из окружения предприняла 114-я танковая бригада подполковника И.В.Куриленко, поддержанная двумя полками 242-й стрелковой дивизии. Данные эпизоды, как и другие попытки деблокировать окруженные войска, показывают оперативную беспомощность командования Юго-Западного фронта, а также слабые боевые возможности привлеченных к операции частей. Ситуация в определенной степени типичная для первых этапов военных действий, когда более опытный противник не позволял нашим войскам выходить из кризисных ситуаций.
Однако, мужество и стойкость войск делали свое дело. 28 мая наши части все же прорвали внешний фронт окружения по Северскому Донцу, образованный противником в районе Чепель - Волобуевки. Именно сюда направила свой и удар выходившая из окружения последняя большая группа военнослужащих, которые ценой неимоверных усилий пробили внутренний фронт окружения и образовали узкий коридор. Первыми в ночь на 29 мая на Северский Донец вышла группа из шести танков Т-34, которую вел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К.А.Гуров. Вслед за танковой колонной в пеших порядках шли советские воины, около 22 тыс. чел. во главе с заместителем командующего 6-й армией генерал-майором А.Г. Батюней. В ту и в следующую ночи из окружения выходили только мелкие группы и одиночки. Всего к 30 мая из окружения вышло около 28 тыс. чел.
Общие потери в ходе Харьковского сражения превысили 277 тыс. чел., из них 171 тыс. погибло, попало в плен либо пропало без вести. В окружении погибли заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант А.М.Городнянский, члены Военного совета 6-й армии бригадные комиссары И.А.Власов, Л.Л.Данилов, начальник политотдела 6-й армии бригадный комиссар П.Г. Степанов, командующий 57-й армией генерал-лейтенант К.П.Подлас, начальник штаба 57-й армии генерал-майор А.Ф.Анисов, член Военного совета 57-й армии бригадный комиссар А.И.Попенко, командующий артиллерией 57-й армии генерал-майор артиллерии Ф.Г.Маляров, командующий армейской группой генерал-майор Л.В.Бобкин, командир 21-го танкового корпуса генерал-майор Г.И.Кузьмин, командир 2-го кавалерийского корпуса полковник Г.А.Ковалев, начальник штаба 6-го кавалерийского корпуса генерал-майор А.Б. Борисов (попал в плен, был сразу расстрелян как еврей), командиры 150-й, 47-й, 270-й, 337-й, 351-й стрелковых дивизий генерал-майоры Д.Г.Егоров, Ф.Н.Матыкин, З.Ю.Кутлин, И.В.Васильев, полковник Н.У.Гурский, командиры 38-й, 70-й, 28-й кавалерийских дивизий полковники С.С.Селихов, Н.М. Юрчик, Л.Н. Сакович, командиры 7-й, 38-й, 64-й отдельных танковых бригад полковник И.А.Юрченко, подполковники П.З.Зурин, М.Е.Постников, командиры 198-й, 199-й, 64-й танковых бригад 21-го танкового корпуса полковники П.Д. Дроздов, И.Д.Демидов, подполковник М.Е.Постников, командиры 130-й, 131-й танковых бригад и 23-й мотострелковой бригады 23-го танкового корпуса майор П.С. Бирюков, подполковники И.К.Арсенюк, Н.В.Меркулов и многие другие командиры и политработники. Были ранены и попали в плен командир 6-го кавалерийского корпуса генерал-майор А.А.Носков, начальник тыла 6-й армии генерал-майор интендантской службы Г.М.Зусманович (умер в плену), командир 14-й гв. стрелковой дивизии генерал-майор И.М.Шепетов (расстрелян немцами в концлагере), командир 393-й стрелковой дивизии полковник И.Д.Зиновьев (расстрелян немцами в концлагере), командир 175-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Д.Кулешов (умер в плену), командир 5 гв. и 37-й танковых бригад генерал-майор Н.Ф.Михайлов и полковник М.Л.Кагарманов. Скорбный список можно продолжить.
Несмотря на разгром Красной Армии в Харьковском сражении, наш противник, почувствовав на себе возросшую силу советского оружия и стойкость советских бойцов, не испытывал уже особого оптимизма, заглядывая в будущее. Так командир 3-го танкового корпуса генерал Маккензен в донесении о состоянии своих войск особо подчеркивал, что «победа была достигнута на последнем издыхании». Сын командующего 6-й полевой армией генерала Паулюса, офицер-танкист Эрнст-Александр, раненый под Харьковом, в письме к отцу написал: «Видя все это, я задал себе вопрос: а сколько танков и других резервов может еще мобилизовать этот подобный гидре противник?» Враг, во всяком случае тот, кто сталкивался с Красной Армией в боях, начал осознавать - победному ресурсу советских вооруженных сил еще только-только предстоит раскрыться во всей своей полноте.
(Продолжение следует)
Продолжение - http://www.proza.ru/2019/07/02/870
Примечания I - http://www.proza.ru/2019/03/25/1486
Использованная литература - http://www.proza.ru/2019/03/25/1524
Начало очерка - http://www.proza.ru/2019/03/25/1429