Падла моя!
Обманчивая майская жара неожиданно сменилась весенними заморозками. Мелкий холодный дождь серым маревом висел над железнодорожной платформой, загнав в подземный переход неутомимых бабушек, продающих рассаду дачникам.
Коммерческие автобусы ходили редко. Водители справедливо решили, что не наберется много дураков переть по такому холоду на участок, да еще и своим ходом. Танька, мысленно проклиная невидимую руку рынка, пристроила на автобусной остановке саженцы малины и задумалась – стоит ли снимать рюкзак? Лямки больно давили на плечи, но надевать его после – долго и трудно. Если же автобус подойдет внезапно, можно просто не успеть занять место.
- Подруга, закурить не найдется? – раздался над ухом знакомый голос.
Танька знала в лицо этого сутулого крепкого мужика средних лет – он работал водителем грузовика и часто привозил в поселок на продажу то дрова, то песок, то навоз или торф. Девушка молча протянула сигареты и зажигалку.
- Вот спасибо! – обрадовался шофер, - Я тут стою, стою… Знакомого жду – и где его нелегкая носит? За сигаретами не отойдешь – машину открытую не бросишь же, а запирать ее лень… Хочешь, подвезу?
- В кузове не поеду, - сразу же предупредила Танька.
- Обижаешь – в кабине место найдется. Она у меня большая. Пойдем, что ли?
*** *** ***
Второй попутчик – ничем не примечательный крепкий парень в резиновых сапогах и черной куртке – сел рядом с шофером. Танька устроилась у дверцы, устроив в ногах ведро с рассадой.
Деревянные одноэтажные домики выглядывали из-за корпусных многоэтажек, весело подмигивали резными окошками. Рядом с ними уже появились современные двухэтажные коттеджи, а кое-где хозяева рядом со старым домом возводили новый деревянный сруб.
- Сашка, ты со своей-то развелся? – спросил попутчик.
- Нет, - улыбнулся шофер, - Помирились мы. Что было – то быльем поросло. Сейчас вот – дом расширяем. Дети-то растут.
-Ух ты! – присвистнул попутчик, - Надо же, какая любовь.
Сашка ничего не ответил, но улыбка на его лице погасла. Несколько минут проехали в молчании, и попутчик вдруг заявил с каким-то злым весельем:
- А меня моя из дома выгнала!
Сашка молчал.
- Развели меня с этой стервой - отмучился, - не дождавшись ответа, продолжил разговор мужичок, - Из собственного дома вышвырнули! Такие у нас законы.
- Ну почему, - неохотно отозвался шофер, - Ты на размен-то подавал?
- Подашь тут! Моя-то падла – посадить обещалась!
Шофер издал нечленораздельный звук, который при большом желании можно было истолковать как сочувствие.
- Ведь продумала все! Дождалась, когда дочка в сад пойдет. И все это время, блин, компромат на меня собирала. Папочка особая была у нее. Знал бы, блин, что это такое, - давно бы спалил, на фиг!
Город остался позади. За окном замелькали коровники и круглые железные теплицы.
- А как я ее любил! На руках носил! Она из себя долго целку строила. Целоваться ни-ни, месяц за ручку водил, как придурок лагерный. Впрочем, целкой и оказалась.
- Это хорошо, - заметил Сашка, - А потом что? Загуляла? Бабы – они после родов меняются. Они могут…
- Да не! Командовать вздумала, падла. Не на такого напала!
Попутчик трясущимися руками искал в карманах сигареты.
- Я тогда ремонт в хате отгрохал – закачаешься! Ну и дочка у нас родилась. А меня-то люди уважают! Пацаны и решили зайти, посидеть, поздравить, ну выпили немножко. Так ввалилась, стерва, и командует: поздно уже, закругляйтесь! Ребенок спит, блин, убирайтесь, на фиг!
Машину слегка тряхнуло на повороте.
Мужичок все же нашел сигареты, шумно и нервно закурил.
- Я тогда, натурально, вспылил. Ну и, блин, поучил ее немного. По морде дал, на фиг. Она в крик – я за порог. Потом помирились, розы ей купил.
- Кхм, - отозвался шофер, глядя на дорогу.
- Жили нормально. Не без ругани, натурально, но она сама виновата! То приду – пожрать нечего, с дочкой в поликлинику пошла. То рубашки все мятые. Но она, блин, моду взяла: пальцем тронешь, блин, - бежит из дома, на фиг. Ну я, к собачьей матери, за ней бегать буду?
Несмотря на плохую дорогу, машина прибавила скорость.
- Однажды и вовсе не вернулась. Я думал, блин, к матери пошла, или там к подружкам, на фиг. А она, падла, на развод подала. И прикинь – все время, пока жили, после каждой ссоры к ментам бегала, справочки, собачья мать, брала и в папочку складывала. В голове не укладывается!
Машина шла лесной дорогой, такой узкой, что часто длинные мокрые ветви хлестали по лобовому стеклу.
- Я сначала помириться хотел. Так послала на фиг! – И грит: подашь на раздел имущества – я тебя посажу. Натурально отправлю на зону. Вот так, брат, с бабами бывает. Государство у нас такое: жена от мужа с дитем уходит, натурально грабит, а никому и дела нет. Добилась своего, падла моя!
Капли холодного дождя стучали по кабине. За окном замелькали первые дачные домики. Машина редко затормозила.
- Выходи, - коротко бросил Сашка, - Тебе туда.
- Да не, - не понял попутчик, - Мне до вот того поворота.
- Выходи, я сказал! – рявкнул шофер.
Парень пожал плечами и ушел.
- До свидания, спасибо, что довезли, - попрощалась Танька.
- Забирайся назад, - кивнул шофер, - Довезу до твоей улицы.
Сквозь холодный майский дождь тяжелый грузовик шел по скользкой узкой дороге.