«Мы рады вас видеть!»
Это произошло со мной во время учебы в институте, в начале второго курса, а если точнее, в сентябре 1975 года, а последствия, к моему удивлению, сказывались еще в течение двух лет.
Школьные годы уже остались позади, но память еще хранила имена и лица тех с кем связывала меня если не дружба, то хорошие приятельские отношения. И вот однажды, прогуливаясь по Комсомольскому проспекту меня кто-то окликнул:
- Леш! Алеша, уже не замечаешь старых знакомых!
Я обернулся и увидел, как от небольшой компании, остановившейся на середине тротуара, отделилась девушка и направилась ко мне. Выглядела она очень эффектно, можно сказать даже вызывающе. Одета была в кожаную белую куртку и джинсовую мини юбку, которая слегка прикрывала ее стройные ноги в колготках серого цвета, на ногах красовались красные туфли на платформе. По плечам развевались длинные русые волосы. Только когда она подошла ко мне, я смог различить знакомые черты лица скрытые под ярким макияжем. Как сильно меняются люди после окончания школы. Она училась на год старше меня и была тогда внешне абсолютно не привлекательная. Общаться с ней мне приходилось по комсомольской работе и только, но имя я все-таки вспомнил:
- Привет, Ленка! Ну, ты даешь! Тебя не узнать, так похорошела.
- Ты тоже изменился, возмужал и повзрослел. От того мальчика Алеши осталась только твоя очаровательная улыбка.
Я хотел отвесить ей еще какой-то комплимент, но тут ее позвали друзья. Ленка махнула им рукой и спросила меня:
- Ты сейчас занят?
- Да, нет. Просто гуляю и дышу свежим воздухом.
- Тогда пошли с нами. У моей подруги сегодня день рождения, а предки свалили в дом отдыха. В общем квартира свободна до завтра. Ну как, согласен?
- Не удобно как-то без подарка.
- Ерунда. Купишь чего-нибудь выпить и нормалек. Она девушка не бедная, у нее отец из-за границы не вылезает, так что ей подарки какие-то нафиг не нужны. Идешь?
Я не стал ломаться и согласился, тем более что в их компании парней был явный недобор. По дороге Ленка меня со всеми перезнакомила и рассказала, что учится на третьем курсе филфака МГУ, а это ее студенческие подруги и их ухажеры. Из всей компании выделялся парень именинницы по имени Борис. Он был старше всех и одет по-взрослому, в дорогой импортный костюм синего цвета и голубую рубашку с галстуком, что очень контрастировало с нашей джинсовой командой.
Погуляли мы на славу и, конечно, слегка переборщили с выпивкой. Утром всех ребят подняли, напоили чаем и выпроводили. Девчонки остались приводить квартиру в порядок к приезду родителей. Последними уходили мы с Борисом. Постояв и покурив у подъезда, я уже хотел с ним попрощаться, как вдруг он спросил:
- Опохмелиться не хочешь? А то у меня после вчерашней мешанины голова слегка трещит и как-то не по себе.
- Да, не мешало бы. У меня тоже четкое ощущение, что мы вчера чего-то пили. Только до одиннадцати еще полтора часа. Пока дождемся, можем уже перехотеть.
- Не беспокойся. Сейчас все организуем. Пошли.
Выйдя на Комсомольский проспект, Борис поймал такси, и мы поехали в сторону центра. Доехав до конца Метростроевской улицы (сейчас Остоженка), мы обогнули угловое здание и подошли к стеклянной двери над которой висела табличка «СТОЛОВАЯ № …». В воскресенье это заведение начинало работать тоже в одиннадцать часов, но Борис все-таки дернул за ручку. Дверь была закрыта, тогда он постучал и начал смотреть через стекло. Мы подождали две минуты, но никто не подошел.
- Ладно. Зайдем через двор, - уверенно произнес Борис. Обогнув здание, мы подошли к лестнице ведущей в подвал. Он спустился вниз, опять дернул за ручку, эта дверь оказалась открытой. Борис рукой показал, чтобы я следовал за ним. Пройдя по плохо освещенному коридору, миновав большое помещение заставленное со всех сторон ящиками и деревянными бочками в несколько рядов до потолка, мы остановились у двери оббитой дорогим дерматином. В дверь была вделана металлическая табличка с выгравированной надписью «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ. Посторонним вход запрещен». На бронзовой изогнутой ручке висела картонка с надписью: «Идет совещание. Не входить». Борис, не обращая на нее внимание, уверенно распахнул дверь и вошел в помещение.
С момента как мы подошли к столовой меня мучил вопрос, что мы здесь делаем. Столовая была не питейным заведением, правда иногда там продавали пиво, но это было крайне редко.
Борис сделал два шага и остановился. Я остался стоять в дверях и, выглянув из-за его спины, начал разглядывать комнату. Стены и потолок были отделаны отборной дубовой вагонкой покрытой лаком, и если бы не паркетный пол и хрустальная люстра под потолком, оно бы напоминало больших размеров предбанник в сауне. Посередине стоял длинный массивный стол, с виду тоже дубовый, по бокам на лавках сидели четыре женщины, по две с каждой стороны, в белоснежных халатах и шапочках. Во главе стола в высоком кресле, оформленным под старину, восседал солидный мужчина лет шестидесяти и вслух читал какое-то распоряжение или приказ. Увидев Бориса, он отложил бумагу и со словами: «Какие люди!» пошел навстречу к нему. Роста он был небольшого и быстро перебирал ногами, так что выглядело это как будто он не идет, а бежит. Подойдя, он пожал руку Борису и подобострастно произнес:
- Боренька, рад тебя видеть! Какими судьбами?
- Вот шли мимо и решили зайти.
- И правильно. Я сейчас.
Он повернулся к женщинам и сказал:
- Так, девочки! У меня гости, потом продолжим. Я вас вызову.
«Девочки» моментально встали и ушли. Он проводил нас к столу и, усадив напротив друг друга, сам встал рядом с Борисом.
- Ну, как у тебя дела?
- Да все хорошо, Боренька. Все в полном порядке, не сомневайся.
- Надеюсь, - произнес Борис и пристально посмотрел ему в глаза, а затем продолжил:
- Ну, раз все в порядке, тогда чем будешь угощать, Петрович?
- Сейчас все будет!
Петрович подскочил к шкафу, извлек оттуда бутылку марочного армянского коньяка, которого я никогда нигде не видел, тарелку с дольками лимона, две рюмки и поставил все это на стол.
- Выпейте пока, а я насчет закуски распоряжусь.
- А ты что с нами не пригубишь?
- Нет, не могу. Мне сегодня весь день продукты принимать, так что извиняйте.
Петрович вышел, но не успели мы выпить по второй рюмке, как он уже появился в сопровождении милой девушки в белом фартуке и накрахмаленном чепчике. Оба держали в руках подносы с закусками и сразу начали их выкладывать на стол. Я не буду перечислять все, что они принесли, потому что современного человека этим уже не удивишь. Но в советское время все эти колбасы, сыры и консервы были сплошным дефицитом, и на прилавках магазинов их никогда не было и в помине. Но больше всего мне запомнился кусок свиного окорока, который источал такой запах, от которого у меня началось сильное слюноотделение. Ни до, ни после ничего подобного я не ел. Петрович положил его на доску, извлек из-под стола здоровый кухонный нож, и за несколько секунд порезал на куски. Перекладывать он это никуда не стал и оставил лежать на доске.
- К такой закуске не мешало бы красного вина, - подметил Борис.
- Сейчас сделаем! - отрапортовал Петрович и уже через минуту пришел с бутылкой Хванчкары.
- Ну не буду вам мешать. Приятного аппетита! - с этими словами он покинул нас.
Во время еды мы перебросились лишь несколькими фразами по поводу закуски и выпивки, и я понял, что Борис не расположен вести какую-либо беседу. Но когда закончили есть, я все-таки решил поинтересоваться, хотя уже сам начал догадываться:
- Борь, а ты где работаешь?
- В ОБХСС, - небрежно ответил он.
- А они что тут воруют?
- Воровали, а сейчас так, если только по мелочам. Столовая на хорошем счету, жалоб от населения пока нет.
Мы вышли из «трапезной» и направились к выходу. Вдруг откуда-то из-за ящиков появился Петрович и отвел Бориса в сторону. Минуту они тихо о чем-то говорили, причем говорил в основном Борис, а Петрович кивал головой в знак согласия. На прощание он громко произнес:
- Боренька всегда буду рад тебя видеть и товарища твоего тоже! Заходите, когда захотите!
Мы вышли на улицу, покурили и начали прощаться. Я поблагодарил Бориса за столь обильный завтрак.
- Да, ладно ерунда. Давай, может еще увидимся!
Немного помедлив, Борис добавил:
- Кстати, а они посчитали, что ты тоже у нас работаешь. Когда мы зашли к Петровичу в кабинет, ты встал сзади меня. Мы всегда так встаем, чтобы второй спину прикрывал. У нас всякое бывает. Ну, пока!
В мои студенческие годы, протекающие, как теперь выяснилось, во времена «застоя», посещение ресторанов и кафе у нашей компании не пользовалось большим спросом. Во-первых это было связано с недостаточным количеством денег, а во-вторых в хорошие заведения не так-то просто было попасть в вечернее время. Иногда приходилось стоять в очереди около часа и более. Поэтому мы в основном собирались на квартирах и только в особых случаях посещали злачные заведения.
В конце второго курса, после окончания весенней сессии, самому младшему из нашей компании Жорке Почкину исполнилось восемнадцать лет. Он решил отпраздновать свое совершеннолетие в ресторане «Валдай» на Калининском проспекте (сейчас Новый Арбат). Выбрал он его потому, что там якобы работал официантом какай-то его знакомый и обещал сделать все «по высшему разряду». Но обещать еще не значит сделать.
В условленные день и время мы, троя приглашенных, встретились недалеко от входа в ресторан, одетые, в соответствии с торжественным случаем, в костюмы и рубашки с галстуками. Жорка появился, как обычно, с опозданием в двадцать минут. Мы подошли к входу в ресторан и увидели на двери табличку «СПЕЦОБСЛУЖИВАНИЕ». Жорка постучал в дверь. Подошел швейцар, чуть приоткрыл ее и в образовавшуюся щель спросил:
- Вы на свадьбу?
- Нет, - ответил Жорка, но дверь ему не дал закрыть, просунув в щель голову, и что-то спросил. Швейцар громко ответил:
- Он сегодня не работает.
Мы отошли на некоторое расстояние от входа и начали наперебой предлагать, куда еще можно было бы пойти. В этот момент открылась дверь и солидный мужчина в черном костюме, в белой рубашке с бабочкой, с виду это был явно метрдотель, окликнул нас:
- Молодые люди, можно вас!
Мы подошли поближе.
- Вы хотите у нас посидеть?
- Да! - хором ответили все четверо.
- День рождение друга хотим отметить, - добавил я.
- Даже так! Проходите, сейчас что-нибудь придумаем.
Мы зашли в фойе и встали, ожидая дальнейших указаний. Метрдотель подошел ко мне, улыбаясь, тихо произнес:
- Мы рады вас видеть в нашем ресторане! Но нужно будет подождать несколько минут.
- Ничего страшного, подождем, - также тихо ответил я.
Он еще шире улыбнулся и уже в полный голос произнес:
- Можете присесть пока на диванчик, покурить. Там есть пепельницы.
Что мы и сделали. Ребята не обратили внимание на наше приватное общение с метрдотелем. А меня немного смутило такое пристальное внимание к моей персоне.
Метрдотель, как и обещал, появился через пять минут в фойе и пригласил нас:
- Молодые люди! Поднимайтесь по лестнице за мной наверх.
В зале готовились к празднованию. Столы были расставлены буквой П, вокруг них суетились официанты, поднося напитки и блюда с закусками. Гостей пока было немного, и все они толпились у большого окна, о чем-то беседуя. Нас провели через зал и усадили в закутке за столик справа от сцены. Скорее всего здесь обычно располагался сервировочный столик для официантов.
- Вас устраивает? - спросил метрдотель.
- Вполне, - выразил общее мнение Жорка.
- Может только музыка будет немного громковата, но лучше ничего предложить не могу. Пока ознакомьтесь с меню, а минут через десять подойдет официантка, которая вас будет обслуживать. А я вас покидаю, сами видите, у нас большое мероприятие.
Он ушел, а мы углубились в изучение перечня блюд и напитков.
Официантка появилась почти сразу после ухода метрдотеля, достала блокнот и, не здороваясь, произнесла:
- Слушаю вас, заказывайте!
- Для начала, здравствуйте! - парировал Жорка.
- Ну, здравствуйте! Заказывать будете? – не скрывая раздражения, спросила она. По выражению лица и тону, с которым она начала общение с нами, было понятно, что обслуживание нашего столика в ее планы не входило, а собиралась она обслуживать свадьбу. Но по распоряжению метрдотеля ей приходилось заниматься нами, и с этим она стремилась покончить как можно быстрее.
- Заказывать будем, но позже. Мы меню только открыли, - ответил Жорка.
Не говоря ни слова, она развернулась и ушла. А появилась уже точно только через десять пятнадцать минут. Мы сделали заказ. Ждать пришлось не долго, и мы начали отмечать день рождения. Гуляли до позднего вечера, и вот пришло время рассчитаться. Счет ждали минут двадцать, а когда она, наконец, его принесла, Сашка Орлов разозлился и заявил:
- Спорим, что эта зараза нас еще и обсчитала!
Я попытался его успокоить, но он не унимался, и, подозвав официантку, вручая ей счет, заявил:
- Вы ошиблись. Пересчитайте, пожалуйста.
Она не стала возражать, забрала счет, и через две минуты принесла обратно, положила на стол и ушла. Сашка посмотрел на него и с удовольствием заявил:
- Ну, я же говорил! Уже на полтора рубля меньше. Но я думаю это еще не все.
Он опять подозвал официантку. Теперь уже Жорка пытался его угомонить:
- Саня, кончай! Не порть вечер.
- Погоди. Вы опять ошиблись. Будьте добры, пересчитайте еще раз.
Официантка схватила счет со стола и, метнув в сторону Сашки взгляд полный ненависти, быстро удалилась. На этот раз мы ждали ее уже дольше. Подойдя, она с отвращением положила счет на стол. Сашка мельком взглянул на него, хмыкнул, и произнес ту же фразу:
- Вы опять ошиблись. Будьте добры, пересчитайте еще раз.
- Не буду больше пересчитывать! Там все правильно, - ответила она и уже собралась уходить, но к нашему столику подошел метрдотель. Наклонившись ко мне, он доверительно спросил:
- Извините, что-то не так?
- Да, нет. В общем, все нормально. Только вот точный счет получить никак не можем. Уже дважды пересчитывала, и он с каждым разом становится все меньше.
- У вашей официантки с арифметикой плохо, - встрял Сашка. - Я ее прошу пересчитать, а она отказывается.
Метрдотель повернулся к официантке и в приказном тоне заявил:
- Немедленно пересчитай!
- Не буду, там все правильно!
- Тогда ты уволена!
У нее из глаз брызнули слезы, она сорвала с себя фартук, кинула на пол и убежала. Нам всем стало как-то неловко. Я решил за нее заступиться:
- Может не надо так строго наказывать. Ну, ошиблась она, с кем не бывает.
Метрдотель улыбнулся и ответил на это:
- У нее это не первый случай. Извините за такой неприятный инцидент. Больше не повторится. Всего вам доброго.
Метрдотель удалился. Счет остался на столе, и Жорка отсчитал прописанную в нем сумму, положил под тарелку деньги и мы ушли.
Похожая ситуация возникла в конце зимы 1977 года, но не такая драматичная, а скорее наоборот. Один из нашей компании, Андрей Рыбин, решил отметить свое двадцатилетие с размахом, в ресторане «Прага». Он заранее заказал столик на пятерых, обсудил с метрдотелем приблизительное меню и внес задаток. Ресторан «Прага» в те годы считался одним из самых дорогих и нам студентам он был не по карману. Мы пытались отговорить Андрея от этого мероприятия, предлагая менее затратные варианты, но он все-таки настоял на своем. Было принято компромиссное решение: торжественный обед в ресторане, а вечером догуливать поедем ко мне уже расширенным составом с девчонками. На этом и остановились.
В два часа дня вся наша компания уже поднималась на второй этаж ресторана. Метрдотель, важный как министр, уточнил заказ и проводил нас к столику. Расположение его, мягко говоря, было не из лучших, у двери на кухню. Мимо нас беспрерывно сновали туда сюда официанты, да еще к тому же столик был не сервирован ничем кроме скатерти серовато-белого цвета. Андрею такое начало не понравилось, и он уже собрался поговорить с метрдотелем, как вдруг откуда-то за моей спиной возник мужчина средних лет в сером с отливом модном костюме и в белоснежной водолазке.
- Мы очень рады вас видеть у нас, - в полголоса произнес он, наклоняясь ко мне как к старому знакомому. Я повернул голову и удивленно посмотрел на него. В ответ мужчина улыбнулся и, уже обращаясь ко всем, сказал:
- Я хочу предложить вам пересесть за другой столик. Мне кажется, там вам будет удобнее.
Все согласились, а Андрей еще добавил с раздражением:
- Конечно, думаю уж лучше чем здесь.
- Тогда пойдемте я вас провожу.
День рождения Андрея приходился на 23 февраля, что совпадало с Днем Советской Армии. Несмотря на то, что в те годы это был рабочий день, ресторан был полон посетителей, в основном в военной форме. Мужчина препроводил нас в другой конец зала и усадил за столик у окна, откуда открывался вид на Калининский проспект. По дороге он вкрадчиво поинтересовался у меня:
- Праздник решили отметить?
- Нет, день рождение. Круглая дата!
Он многозначительно кивнул.
Стол был сервирован по высшему разряду: большие и маленькие тарелки, несколько наборов вилок и ножей разных размеров, хрустальные рюмки и бокалы на белоснежной накрахмаленной скатерти. Как только мы расположились за столом, Андрей напомнил:
- Я предварительный заказ делал, можно нам уже что-нибудь принести?
- Не волнуйтесь, сейчас все будет, - ответил мужчина и также незаметно исчез, как и появился.
В течение пяти минут, усилиями двух официантов, заказ появился на столе. Мы уже хотели выпить за здоровье именинника, но тут к нашему столику подошел метрдотель. В руках у него было что-то завернутое в белую салфетку. Он развернул ее и поставил на стол бутылку марочного армянского коньяка, какой-то многолетней выдержки. Андрей был иногородним, из маленького горняцкого городка, но его родители были обеспеченными людьми и он, как говорится, за рублем в карман не лазил. На двадцатилетие ему прислали денежный перевод на значительную, по тем временам, сумму. Но даже при этом он не мог себе позволить такой напиток. Андрей удивленно посмотрел на бутылку и громко произнес:
- Я это не заказывал!
- Это презент от ресторана юбиляру, - многозначительно подчеркивая каждое слово, произнес метрдотель, и проследовал в глубь зала.
На некоторое время за столом воцарилась тишина. Все смотрели на бутылку коньяка. Затем кто-то сказал:
- Ну, раз это презент, то в счет его наверное включать не будут.
Все согласились, но сразу откупоривать бутылку не стали.
Мы хорошо посидели, дольше чем планировали, съели и выпили тоже больше чем рассчитывал юбиляр. Когда решили уходить, Андрей подозвал официанта и попросил счет. Тот как-то странно замялся, и, не говоря ни слова, ушел. Мы подождали минут десять, но он так и не появился.
- Выходите на улицу. Я прикинул, у меня денег должно хватить. Сам рассчитаюсь.
Ждали мы Андрея довольно долго и уже начали волноваться, не включили ли все-таки в счет эту злосчастную бутылку коньяка. Я хотел пойти ему на выручку, но он наконец вышел. Вид у него был какой-то озабоченный.
- Что много насчитали? - спросил кто-то.
- Да нет, наоборот. Я ждал, ждал, а потом не выдержал и поймал этого официанта в зале. И пока ходил в туалет он все-таки принес вот такой счет.
Счет был действительно странный. Никакой расшифровки блюд, лишь только общая сумма.
- Так еще и сумма намного меньше чем я прикидывал. И деньги пришлось под тарелку положить. Я его в зале так больше и не видел.
- Меньше не больше. Поехали дальше праздновать, а то девчонки уже заждались, -крикнул один из нас.
По дороге Андрей, которого все-таки мучили сомнения, поинтересовался:
- Как ты думаешь, может нас с кем-то перепутали? Этот странный счет, да еще коньяк дорогущий, в жизни такой никогда не пил.
При слове «коньяк дорогущий» у меня всплыли воспоминания о столовой, о Петровиче. И слова Бориса о том, что все подумали, что я тоже сотрудник ОБХСС. Но эту мысль я от себя отогнал: «Там была столовая, а тут ресторан, да еще Прага. Какая связь? Такого не может быть». Но дальнейшие события убедили меня в обратном.
В один из апрельских дней этого же года я был отправлен с занятий на военной кафедре подстригаться так как моя прическа не соответствовала требованиям наших преподавателей – волосы налезали на уши. Я поехал на Зубовскую площадь в свою парикмахерскую, где стригся еще с раннего детства. Приведя свою голову, как говорили наши полковники «в соответствие с обликом советского студента», вышел из цирюльни и нос к носу столкнулся с моим дворовым приятелем Степкой Беляевым. В школьные годы и на первом курсе института мы часто виделись и даже вместе выпивали, но потом жизнь нас развела. Степка учился в МГИМО. К концу первого курса у него появилась своя компания, и несмотря на то, что мы жили в одном доме, виделись с ним крайне редко. Он всегда с умным видом куда-нибудь спешил, и лишь небрежно поздоровавшись со мной, проходил мимо. Но на этот раз Степка был более общителен. Мы покурили, поговорили о наших общих знакомых и тут он вдруг сначала поинтересовался, есть ли у меня время и, получив утвердительный ответ, предложил:
- Поедем со мной пообедаем. В ресторане «Арбат», в «лабиринте», в это время есть комплексные обеды и недорогие, всего полтора рубля. Кормят очень вкусно, и пивка холодного можно выпить. Я туда часто наведываюсь.
То, что кормят вкусно, я не сомневался, а вот рубль пятьдесят за обед для меня это было очень даже накладно. Но вспомнив, что мне были выданы три рубля на покупку антрекотов в нашем студенческом буфете, а их не оказалось, решил не ударить в грязь лицом и согласился. По моим расчетам трояка должно было хватить и на обед, и на пиво.
Название «лабиринт» возникло из-за того, что этот зал, располагающийся на цокольном этаже ресторана, был разгорожен во многих местах небольшими декоративным перегородкам. Чтобы подойти к своему столику нужно было, как минимум, пару раз обогнуть их, что создавало легкую иллюзию хождения по лабиринту. Здесь всегда царил полумрак, и было прохладно. Это место пользовалось большой популярностью. Попасть сюда, особенно в вечернее время, было непросто.
Как только мы спустились в зал, Степка повел себя уверенно, как подобает постоянному клиенту. Не обращая внимания на знаки, которые ему подавал встречавший нас официант, он сам выбрал столик на двоих в глубине зала. Когда мы сели, подозвал его и попросил меню. Но меню нам принес метрдотель, который появился откуда-то из темноты.
- Добрый день! Мы рады вас видеть! - произнес он, глядя на меня. После этой фразы у меня пробежали мурашки по спине, и я весь напрягся, ожидая каких-нибудь сюрпризов, которые не заставили себя ждать.
- Вы хотите посидеть у нас или пообедать?
- Мы хотим пообедать и, если можно, обслужите нас побыстрей. У нас мало времени.
Такое пристальное внимание со стороны обслуживающего персонала Степка отнес на свой счет, как завсегдатай этого заведения, поэтому и ответил в такой нагловатой форме. Метрдотель ничего не сказал и просто положил перед ним меню. Мне он подал его в открытом виде со словами:
- Я бы вам рекомендовал второй комплекс. Повар у нас великолепно готовит котлетки по-киевски. Но если вас что-то не устраивает, можем принять отдельный заказ. Тогда придется немного подождать.
- Нет, нет нас все устраивает, - быстро ответил я, опасаясь, что Степка продолжит выпендриваться и начнет чего-нибудь заказывать, что наверняка будет мне не по карману. Но он поддержал меня:
- Да, давайте остановимся на этом комплексе с котлетками. Надеюсь, жигулевское у вас есть?
- Да, конечно. Но я хочу вам предложить чешский «Праздрой». Пиво свежее, сегодня утром получили.
- А оно холодное? - продолжил развивать пивную тему Степка.
- Безусловно, другое мы не подаем, - с легким раздражением ответил метрдотель.
- Тогда принесите две бутылочки, - распорядился Степка, и начал что-то рассказывать про свою учебу и будущую практику в посольстве в Лондоне. Слушая его, я незаметно осмотрел соседние столики. Везде люди обедали и многие пили пиво, но на столах бутылок из-под чешского ни у кого не заметил.
Обслужили нас быстро. Официант, разлив пиво в полулитровые бокалы, пустые бутылки сразу унес с собой.
Отобедав, мы еще несколько минут пообщались, и Степка начал искать глазами официанта. Тот в этот момент обслуживал сразу два столика в другом конце зала и сигналов подойти к нам не замечал, или делал вид, что не замечает. Степка посмотрел на часы и попросил:
- Может, ты рассчитаешься? А я побегу. Мне на пару опаздывать нельзя, не пустят. Да еще профессор в черный список занесет, а на экзамене отыграется.
Я неохотно согласился. После его ухода, подождав минут пять официанта, решил сходить в туалет, надеясь, что за это время счет появится на столе. Посетив уборную, я бодрым шагом направился к нашему столику. И какого же было мое удивление! Столик был прибран, за ним уже сидела какая-то парочка и изучала меню. В недоумении, я вышел на центр зала и опять начал искать официанта.
- Все хорошо? - раздалось у меня за спиной. Я обернулся, это был метрдотель.
- Да. Но хотелось бы рассчитаться.
- Ну, это мелочи. Пойдемте, я вас провожу, а то мы уже закрываемся на перерыв.
Я попытался возразить, что это не мелочи, но он с милой улыбкой, практически, вытолкнул меня за дверь, и, помахав на прощание рукой, повесил табличку: «ПЕРЕРЫВ ДО 16.00».
После этого случая я уже не сомневался, что меня скорее всего принимают за сотрудника ОБХСС. Но тогда я предположил, что у Петровича могут быть родственники или знакомые в руководстве ресторанов на Калининском проспекте. В столовой меня могли незаметно сфотографировать и разослать фото по этим заведениям. Конечно, это было забавно, но в конце концов это могло плохо кончится. Я решил в ближайшее время воздержаться от посещения увеселительных заведений на Калининском. Но оказалось информация обо мне распространилась гораздо дальше, чем я предполагал.
В конце июня мы сдали последний экзамен и решили отметить окончание весенней сессии. Начали по традиции с распития портвейна за гаражами у института, а затем продолжили в пивном баре «Яма» на углу Столешникова переулка, излюбленном месте в те годы студентов технических вузов. Под вечер ребята разошлись по домам. К концу третьего курса многие из нашей компании уже были женаты, или собирались это сделать, и поспешили к своим любимым. А я и Андрей Рыбин на тот момент были не обременены какими-либо серьезными отношениями с противоположным полом и решили продолжить «банкет» в кафе «Космос» на улице Горького (ныне Тверская). Народу было много, но мы нашли свободный столик и начали изучать меню. Кафе считалось молодежным, поэтому ассортимент, состоящий в основном из коктейлей и легких закусок, уместился на одном развернутом листе. Обслуживали всех официантки, но к нам подошел молодой человек и, мило улыбнувшись, что-то сказал. В зале было шумно, играла музыка, и я лишь разобрал последнее слово «видеть».
- Вы уже готовы сделать заказ? - все с той же улыбкой громко произнес он.
- Раньше у вас было венгерское вино «Мурфатлар» или «Катнари», а сейчас, я смотрю, в меню его нет? - поинтересовался Андрей.
- Для вас найдется, сколько вам принести?
Официант посмотрел на меня, а я перевел свой взгляд на Андрея, и он сделал заказ:
- Давайте для начала пару бутылочек и чего-нибудь закусить.
Он уточнил, что мы желаем из закусок и удалился. Находясь в состоянии легкого опьянения я не обратил внимания на его через чур обходительное обслуживание. Мы допивали первую бутылку, и официант подошел к нам с вопросом:
- Вы не будите возражать, если я посажу за ваш столик вон тех двух девушек?
Возражений не последовало. Девчонки оказались студентками какого-то института и очень общительными. Мы угостили их вином и коктейлями, а потом Андрей предложил продолжить вечер у него на съемной квартире. Девчонки как-то замялись и начали собираться на выход. Андрей оставил мне деньги, а сам пошел их проводить, в надежде все-таки уговорить поехать к нему в гости. После их ухода ждать мне пришлось не долго. Официант подошел к столику и спросил:
- Надеюсь, вам у нас понравилось?
- Да, все отлично. Счет принесите, пожалуйста.
Он сделал вид, что не услышал.
- Мы уже закрываемся, пойдемте я вас провожу. Тем более девушки наверное заждались.
- Но хотелось бы рассчитаться.
- Вам у нас понравилось?
- Да, но …..
- Вот и прекрасно! Заходите еще, мы всегда рады вас видеть!
Андрей в одиночестве ждал меня на улице.
- Ну, что не уболтал? - выйдя из кафе, спросил я.
- Нет, динамистки, телефоны оставили.
Я сунул ему в руку деньги.
- Ты чего сбежал что ли?
- Да нет.
Мне пришлось подробно рассказать ему все случаи, начиная со столовой и кончая сегодняшним эпизодом в кафе.
- Нечему удивляться - общепитовская мафия, круговая порука, - сделал вывод Андрей, и добавил. - Помнишь Жоркинова приятеля официанта из Валдая? Они с ним в одном подъезде живут. Так вот Жорка рассказал, что этот парень уже работает заместителем заведующего столовой по хозчасти на каком-то крупном заводе. Приоделся, и каждый раз как его встречает, он тащит сумки набитые жратвой. На водительские курсы поступил, машину покупать собирается.
- Вот именно - мафия. Ничего хорошего я от этого не жду.
- Тебе чего бояться. Ты же им не представлялся сотрудником ОБХСС, денег у них не вымогал. А то, что они обознались, это их проблемы.
- Все-таки я пока по кабакам ходить не буду.
- В ближайшие четыре месяца у тебя такой возможности и не будет. Сначала практика, потом каникулы, потом на картошку. Только в конце октября может куда-нибудь сходим.
Так оно и получилось. После возвращения из колхоза, мы решили всем коллективом отметить наши трудовые подвиги на сельскохозяйственной ниве в ресторане «Октябрь» все на том же Калининском проспекте. Я опоздал к началу почти на час. Подойдя к стеклянной двери, постучал и попросил открыть. Швейцар указал рукой на табличку «Свободных мест нет». После моих настоятельных просьб, он все-таки приоткрыл дверь и прорычал в образовавшуюся щель:
- У нас спецобслуживание.
- Я на банкет.
Он немного помялся, видимо ожидая, что я ему суну хотя бы рубль. Но ничего не получив, опять закрыл дверь со словами:
- Мне сказали, что все уже пришли. Сейчас узнаю.
Минут через пять к двери вместе с ним подошел метрдотель и опять в щель с раздражением спросил:
- У нас сегодня три банкета. На какой вы, кто заказывал?
Я назвал фамилию.
- Ладно, пойду узнаю, ждут они еще кого-нибудь.
Потоптавшись у входа минут пятнадцать, я уже хотел уйти, как вдруг в фойе вышел мой однокурсник. Увидев меня, он подошел к швейцару и начал убеждать его впустить, но тот наотрез отказался сделать это без разрешения начальства. Наконец-то появился метрдотель и, даже не глядя в мою сторону, небрежно скомандовал:
- Да, пропусти ты его!
На этом аттракцион великой щедрости и обходительного отношения к моей персоне закончился.
Еще несколько эпизодов из похождений по питейным заведениям. На последних курсах института мы немного чаще стали посещать их. Но в вечернее время обычно натыкались либо на таблички «Мест нет», либо на длинные очереди. Выручал всегда Сашка Орлов. Он придумывал различные способы проникнуть в кафе или ресторан без очереди и даже при реальном отсутствие мест.
Поставив нас у входа в заведение в стороне от толпящихся людей, он стучал в дверь, а когда швейцар открывал, уверенно произносил заранее подготовленную фразу:
- Я вчера у вас тубус с чертежами забыл. Мне к администратору надо.
Его безропотно пропускали. Через несколько минут, он уже без верхней одежды, подходил к швейцару совал ему рубль и тот нас запускал. В других вариантах это были конспекты, студенческий билет или зачетка. Иногда ему приходилось добавлять со слезами на глазах, что если не найдет его отчислят из института. Это всегда срабатывало. Но однажды он прокололся.
- Чего? Какие конспекты? Мы две недели не работали, только сегодня открылись.
Но и тут он нашел выход. Мы отошли в сторону и с полчаса курили, обсуждая, куда еще направить свои стопы. Дело было весной, день был теплый. Мы были без верхней одежды, но в костюмах и при галстуках, по случаю сдачи экзамена. Ничего толком не объяснив, Сашка стащил с одного из нас черный пиджак, отдав ему свой. Затем из узкой части моего темно-синего галстука с помощью лезвия бритвы и канцелярских скрепок изготовил что-то вроде бабочки и нацепил вместо своего галстука. Потом достал из своей папки фирменную ручку и блокнот, снял с Жорки темные очки и скомандовал:
- Идите за мной и не отставайте. Главное не смейтесь и не улыбайтесь. Лица серьезные.
Подойдя к двери, он постучал. Швейцар, распахнув ее, открыл рот, собираясь что-то сказать или спросить, но Сашка не дал ему это сделать. Указав на нас ручкой, небрежно произнес:
- Так, этих пропусти. У них спецзаказ, - и, повернувшись к нам, добавил. - Вас четверо будет?
Мы многозначительно закивали головами, из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Сашка на несколько секунд задержался у входа, записал что-то в блокнот, а затем не спеша вошел в помещение и мы следом за ним. Швейцар так и остался стоять с полуоткрытым ртом, проводив нас недоуменным взглядом.
- Идите в туалет. Я за вами приду.
В туалете мы уже не выдержали и заржали как жеребцы, напугав какого-то мужика, и продолжали смеяться пока не пришел Сашка:
- Хватит ржать! Пошли, все готово.
Свободных мест действительно не было, но почти у двери на кухню стоял маленький столик, за которым мы впятером еле разместились. Оказывается, зайдя в зал, Сашка очаровал за два рубля молоденькую официантку, и она организовала нам это место. Причем стол и стулья он сам принес из подсобки.
Еще один забавный случай произошел на пятом курсе института. Не помню по какому поводу Андрей Рыбин в очередной раз затащил нас в ресторан. Мы хорошо посидели и собрались уходить. Андрей, подозвав официантку, попросил счет, а сам удалился в туалет. Когда она его принесла, мы, не дожидаясь его, оплатили счет, но он остался лежать на столе. Андрей вернулся, подозвал официантку, достал кошелек и уже начал доставать деньги. Девушка, стоя рядом с ним с невозмутимым видом, даже протянула руку. До этого момента мы спокойно наблюдали за происходящим, но тут уже не выдержали и, улыбаясь, остановили его:
- Убери деньги, мы уже все заплатили!
Официантка сначала немного замялась, но потом, наклонившись к Андрею, тихо произнесла:
- Жмот, ну дай хоть рубль еще!
От такой наглости он потерял дар речи и только выразительно посмотрел на нее. Официантку это ни сколько не смутило. Только когда Андрей убрал кошелек в карман, она спокойно удалилась, не обращая внимания на наш громкий смехом и язвительные шутки на тему алчности и хамского обслуживания.