С отрочества слышал о голоде начала двадцатых. начала тридцатых и , конечно больше всего говорили то. что было у всех на памяти о голоде 46-47 годов. когда бывалые фронтовики плакали над умирающими от голода детьми.. Что греха таить, кто рыбкой как-то пробивался. чтоб не умереть от голода, а кто, словно крот из стены картофельной ямы, к концу лета пустой, рыл нору в соседнее гумно. в надежде найти хоть зёрнышко, но настолько дельные и прекрасные плотники были на севере, что через пол гумна редко проваливалось в щель зерно при молотьбе. Мне рассказывали. что даже тех же кротов и мышей люди были вынуждены есть в голод.
Алексей ловил рыбу удочкой и в морды, поддерживал свою семью и изредка дальнюю родню. Вот в этой дальней родне росла девушка, которая в свои четырнадцать лет уже многое понимала и она была не только благодарна Алексею, но даже влюбилась в него.Однажды в сумерках, доев сваренную из принесённой им рыбы уху, Алёна утнулась ему в колени и заплакала. Он нагнулся и поцеловал её щёки,глаза,губы.
-Сил мало, сказала девушка. Надо бы воды в баню наносить, истопить. Давно не мылась. А мать прямо на ферме ночует после дойки коров, а то бригадир двух доярок обвинил, что они домой молоко носят. А я боюсь одна спать, ведь кладбище рядом
через поле, кресты в окно видать и блазнят мне те, которые недавно от голода померли.
Алексей наносил воды, истопил баню и потом Алёна попросила свести её и помочь помыться. Алексей перед тем, как вести её в баню, сходил домой и принёс бутылку, в которой была настойка калгана .смешанная с настойкой чаги.
- Вот попей, Алёна, это придаёт силы. Вот смотри, я отпиваю маленькими глоточками.
Алёна отпила. Потом разделась стыдливо , больше стесняясь не наготы, а худобы.. Алексей налил в таз горячей и холодной воды, помог девушке помыться, потом они, сидя на полке, отпивали по очереди из бутылки, хмелея от настойки и друг от друга .Охмелевшие и возбуждённые стали целоваться и дошло до близости. Алёна не отпустила его домой и они ночевали обнявшись и лаская друг друга.
Утром Алексей пошёл на реку рыбачить и принёс с десяток перловиц. По дороге нарвал щавеля. Одновременно сварили уху и суп их мяса перловиц и щавеля. Наевшись, стали любить друг друга. Алёна почувствовала себя окрепшей и от еды и от любви.
- Пока совсем не стемнело , ты бы ,Лёша, поискал вокруг дома и бани двух ушедших кур, кормить то нечем , они и ушли, спрятались где-то.
Алёша нашёл кур и по десятку яиц. Сами они съёли по два яйца сырыми. Сварили три яйца и Алёна отнесла их матери на ферму.
-Я маме сказала, что ты куриц нашёл и яйца,что кормил меня ухой из наловленной рыбы, а что мы любим друг друга пока постеснялась сказать.
Назавтра Алексей ловил рыбу и варил уху дома, кормил мать и младшую сестру.
Когда он подходил к дому Алёны, услышал её разговор с двоюродной сестрой.
-И я бы дала, кабы меня кто кормил рыбой. Чем голодать, знамо лучше любовью заниматься.
Алексей присел на ступеньках крыльца и Маша, спускаясь, присела около него, обняла и стала целовать, шептала:
- Ну, хоть разочек накорми меня ухой из рыбы, очень хочу.
Когда в следующий день Алексей пришёл к ней, они почистили рыбу и сварили уху, потом поели и Маша, сняв платье и оставшись нагой, сказала:
-Ну, посмотри, что разве я не так красива, как Алёна, не так хороша?
-Ну, Алёна любит меня.
-Так и я полюблю, только корми меня рыбкой.
И пристала, как банный лист. Соблазнила и он не сдержался.
Следующий сорок седьмой Алексей кормил рыбой три семьи, сплетя из прутьев ещё две морды. В конце года Алёна призналась, что она беременна и они поженились, а с Машей отношения прекратились. Голод пошёл на спад, деревня оживлялась.