ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
... - Юные леди, проходите к нам, присаживайтесь. О, что я вижу, Янина, Грета, какие красивые у вас серёжки! Вам очень идёт! - сказал я.
- Спасибо, Александр Платонович! Это Саша с Аннет нам с Гретой подарили! Правда-правда! Здесь мы будто на свет заново родились! - сказала Янина, присаживаясь. Служанка Саши, Лёля, помогла ей сесть и подала две салфетки.
-Спасибо, Лёля! - сказала Янина, улыбнувшись.
- Саша с Софьюшкой заметили дырочки у нас в ушках, и Аннет тут же достала шкатулочку и подобрала нам серёжки. А потом Саша с Клеменцией и Валюшей макияж нам сделали, а то у нас не очень пока получается... Вот... - робко сказала Грета.
- Вижу, юные леди, вижу! Я прошу присутствующих не удивляться, тому, что вы увидите и услышите далее, но поверьте, то, что вы услышите, немало удивит вас. Матушка, вы помните мальчика, что просил милостыню у собора, и которого я взял к нам посыльным и приставил помогать тётушке Павлине, нашей поварихе? - спросил я, обратившись к своей матушке.
- О, да, сын мой! Я помню Климку, славный такой, шустрый, но он куда-то подевался? Неужто вы узнали, где он? Ему сейчас должно быть... - матушка не договорила, её вдруг перебила Клеменция:
- Ему семнадцать, а скоро восемнадцать исполнится...
- Клеменция, дитя моё, вы что – знаете о Климке? Он помнится, подбежал к нам, грязный такой лохматый и так жалобно просил подаяние, что я даже расплакалась! Дочери и сын еле успокоили меня. Сын мой взял мальчонку к нам, ему лет шесть или семь тогда было, велел постричь вымыть и приставил к Павлине помогать ну и посыльным… Я не могу его забыть... - сказала матушка.
- Шесть, тогда Климке было, почти семь, он как раз потерял маму... А родной дед выгнал его из дома... Я всё помню... Всё... Я не смела тогда открыться, но Александр Платонович понял кто такой Климка... Климкой была я! Да-да я! Марианна тогда была совсем маленькой тогда, я помогала тёте ухаживать за ней. Ей года полтора-два тогда было. Когда не стало моей матушки, Герман Брониславович как с цепи сорвался. Бабушка тогда поехала как раз по делам, а я с тётей и сестрёнкой дома была. Герман Брониславович неожиданно ворвался в детскую, схватил меня за волосы, выволок из комнаты, стал бить куда ни попадя, и кричать:
- Вон из моего дома!!! Байстрючка! Булаккеровское отродье!!! Вон!!! Вон!!! Вон!!! - а затем обкромсал мне волосы.
Я дико закричала, прибежала тётя и, закрыв меня собой, закричала:
- Остановитесь!!! Сейчас же!!! Или убейте нас всех!!! Ну же!!! -.
Герман Брониславович презрительно посмотрел на нас и ушел. Тётя остригла меня под мальчика, а то негоже было так ходить. Проша, сын нашего конюха принёс мне свои штанишки, рубашечку и кепочку. И я превратилась в Климку... Бабушка, когда узнала, что произошло, то слегла, ей сделалось плохо. Я пряталась в конюшне, Проша мне еду носил. Но Герман Брониславович как-то прознал, где я, и я еле убежала оттуда. Потом прибилась к беспризорникам, а потом, прося милостыню у собора, я увидела вас с Александром Платоновичем, Аллой Платоновной и Татьяной Платоновной ну и подбежала. Александр Платонович мгновенно узнал меня, ведь я копия своей мамы! Он велел мне идти с вами. А дома сам привел меня в порядок, приодел как мальчишку, и велел о том, кем я являюсь на самом деле не говорить никому ни слова! Даже вам! Я знала вас и Александра Платоновича. Как-то на прогулке в городском парке матушка показала мне вас издалека, и сказала:
- Видите того человека Клеменция? Если со мной случиться непоправимое, бегите к нему, к этому мужчине с тростью, это человек которого я любила, и всегда буду любить! Он узнает вас, ибо вы - моя копия! Он защитит вас, и не даст в обиду!-.
Я запомнила эти слова на всю жизнь! И когда ела в людской, всё рассказала Александру Платоновичу и он... Он как батюшка родной заботился обо мне. Я почувствовала по настоящему, что такое родной отец! Именно он и привел меня в пансион, потому, как тётя и бабушка искали меня. Я жила в пансионе, но на каникулах превращалась в Климку…
Тётя и бабушка с Марианной перебрались жить в пансион, они всерьёз опасались как за свои жизни, так и за мою и Марианны. За нас они боялись особо! И вот теперь я могу, наконец, открыться... - рассказала Клеменция.
- Боже мой... Что за чудовищем был Герман?! - воскликнула матушка.
- О, крёстная! Отцу мерещилось, что Клеменция дочь Александра! Представляете?! К тому же мы пошли в маму и похожи очень на нее, как и Клеменция похожа очень на Габи, а Марианна на меня! И как Александр похож на вас! В довершение ко всему, отец очень хотел сына, а родились Габи и я. Отец страшно завидовал Платону Федоровичу, когда узнал, что родился Александр. Он требовал от матушки родить ему сына, однако родив нас, матушка спустя время тяжело заболела, еле жива осталась, после чего рожать уже не могла. Тогда отец решил сделать из нас с Габи покорных рабынь, но не на тех напал! Мы с Габи как могли, сопротивлялись! Сейчас смотрю я на Аннет, Янину и Грету и вспоминаю наше детство... Наши игры... Господи... Разве такое забудешь?! Отец воспрещал нам с Габи дружить с мальчиками, и даже однажды жестоко избил и угрожал отдать в бордель, если не покоримся ему. Но мы с Габи твёрдо решили бороться! Мы чуть с ума не сошли, с матушкой узнав, что сотворил отец! Опасаясь за свои жизни, и за жизнь Марианны мы перебрались жить в пансион. И представьте себе наше удивление, когда в подбежавшем мальчишке мы узнали Клеменцию! Она сказала, что ей помог один хороший человек и привел сюда. Но наотрез отказалась назвать его имя и отращивать волосы. Ходила в парике! А на каникулах снова превращалась в Климку и убегала. Прибегала к нам тайком по выходным. Я видела её счастливые глазки, видела, как радуется она жизни... Но я представить не могла, что она была здесь! Невероятно! - сказала Даниэлла.
- Александр, мальчик мой, я так благодарна вам за Клеменцию, вы спасли ей жизнь, дали ей то, чего ей так, не хватало! Боже мой, Габи должно быть рада там, на небесах! - со слезами радости на глазах, сказала мадам Мадлен.
- Бог мой! Ах, где были мои глаза! Знай, я всё раньше уж я бы не позволила обидеть вас, Клеменция! Вы ещё ребёнок, и значит, не стоит грустить, вы можете, когда захотите воскресить Климку! Думаю, это вам пойдёт на пользу! - ласково сказала матушка.
- А я вовсе и не грущу. Я понимаю, что не подобает юным девушкам носить мужскую одежду - это очень некрасиво. Да и к тому же, образ Климки напоминает мне о том времени, когда я была несчастной. - сказала на это девушка. - Однако, если потребуется, я готова вновь стать им! - оговорилась тут же Клеменция.
- Надо же... У всех есть интересные приключения... Даже у моей сестрицы! А у меня! Я тоже их хочу! - воскликнула, удивлённая до нельзя Марианна.
- Мадемуазель Марианна, и на ваш век хватит приключений. Уж поверьте мне! А теперь давайте выслушаем мадемуазель Янину и мадемуазель Грету. Я вижу, они как раз расправились с варениками, и не прочь побеседовать. Верно? - улыбнулся я, глядя на новых девочек.
Тут дверь отворилась, вошел дворецкий и доложил:
- Господин, прибыл генерал Смеянов!
- Спасибо, Гаврила Семёнович. Пусть войдёт! - сказал я.
Вошел высокий статный мужчина лет пятидесяти пяти, с русыми с проседью волосами, усами и бородкой-эспаньолкой, в сером штатском костюме. Его серо-голубые глаза были добрыми, несмотря на суровый вид.
- Здравствуйте, любезнейший Константин Филиппович! Присаживайтесь! Вы как раз вовремя. Опергруппа также здесь? - спросил я, указав генералу на кресло.
- О, благодарю вас, Александр Платонович! Да, мои люди здесь! И признаюсь, я не устаю вами поражаться! После того, что пережили, вы полны кипучей энергии! Уму непостижимо! - сказал Константин Филиппович, усевшись.
- Такой уж я уродился! Сейчас нам всем две юных леди, Янина и Грета, расскажут нечто удивительное. Давайте их выслушаем. А дальше, я явлю вам нечто совершенно невероятное! - сказал я.
-О,это становится интересно! Что ж давайте послушаем этих юных леди!-улыбнувшись сказал генерал.
-Вот и хорошо! Мадемуазель Янина ,мадемуазель Грета ,вам слово!-ласково сказал я.
Все замерли ,приготовившись слушать....