Утро Теодор встретил на веранде, и оно было утром его мечты: газеты не сообщали о чрезвычайных происшествиях, в рощице за домом отчаянно галдели скворцы, а из маленькой кухни пахло яичницей с беконом. В такие минуты Теодор чувствовал себя необыкновенно счастливым, хотя в холодные дождливые вечера он частенько вспоминал солнечный Нью-Йорк, в котором прошла его беззаботная юность. Наверное, нужно быть в душе смельчаком и романтиком, чтобы бросить всё и сломя голову ринуться на край света ради внезапно вспыхнувшего чувства к миловидной незнакомке. Когда с мерцающего голубого экрана Элеонора – босоногая блондинка с хрустальным взглядом - глядела на Теодора доверчивыми добрыми глазами, он действительно становился романтиком. Элеонора не очень хорошо говорила по-английски, но автопереводчик выдавал удивительные слова о любви и семейных радостях, и это очень нравилось Теодору. В юношеских мечтах он видел себя в окружении заботливой, плодовитой жены и ребятишек, в большом загородном доме, в кресле из ротанга на бревенчатой веранде. Беседуя с Элеонорой по скайпу, Теодор неожиданно для себя начал верить в провидение: его возлюбленная не только мечтала о тихом уютном семейном счастье. У неё – о радость! - имелся загородный дом – с большим полудиким садом, на берегу водоёма; ночью над домом сияли крупные звёзды, а утром земля благоухала молодой зеленью и цветами. Теодор влюбился в этот уютный уголок, где между соснами качался гамак и открывался чудесный вид на берёзовую рощу. Вот и сегодня, сидя в ротанговом кресле и подставив лицо солнцу, Теодор подумал о том, что рай - если он существует – непременно должен быть похож на этот дивный весенний сад.
Элеонора внесла на подносе завтрак. Теодор с удовольствием отметил, что спустя двадцать лет их совместной жизни, супруга ничуть не изменилась: прожитые годы не оставили на лице Элеоноры морщин. Она по-прежнему светилась молодостью и здоровьем, и это говорило о том, что его женщина бесконечно счастлива в браке.
- Доброе утро, любимый. Ты помнишь, какой нынче день?
Теодор кивнул.
- Подумать только, двадцать лет! А кажется, всё было только вчера. Моё нелепое свадебное платье… Плавучий ресторан… Пикник на берегу залива…
Элеонора задумалась. И для неё ничего не изменилось с тех пор. Все родственники и друзья семьи до сих пор недоумевают, зачем нужно было так торопиться со свадьбой. Но Теодор и Элеонора были молоды и не могли ждать, им обоим не терпелось глотнуть чистого, долгожданного семейного счастья. Подвенечное платье, купленное наспех (Элеонора даже не успела его толком рассмотреть в магазине)… Обручальное кольцо – первое, которое влезло на палец… А свадебный букет! Теодор собственноручно изготовил его из садовых роз (как они были прекрасны!)… Двадцать лет пролетели как один день. Двадцать лет…
- Мой телефон с раннего утра разрывается от поздравлений! – сообщил Теодор. – Братья по-хорошему завидуют моей женитьбе. Бедные мои, как им не повезло! От Найджела недавно ушла третья жена, а Юджин до сих пор не решается завести семью. Все удивляются, отчего мы живём без ссор столько лет и почему до сих пор не надоели друг другу.
- А ведь верно, мы поссорились всего один раз, когда решали, где лучше жить – в Петербурге или за городом! Но это была счастливая ссора. Как хорошо, что ты настоял на загородном доме! Здесь так спокойно, свежо! А в городе смог, автомобильные пробки, теракты, демонстрации. Негде отдохнуть душой, и даже по утрам совсем не слышно птиц! Знаешь, о чём я сожалею, Тео? О том, что у нас с тобою только двое детей.
Элеонора внезапно замолчала.
- Ты чем-то озабочена, дорогая?
- Да. Меня беспокоят наши дети.
Теодор отложил газету.
- Я не замечал за Максом и Стеллой ничего плохого. Прекрасные студенты. Волонтёры. Любят спорт и театр.
- Меня беспокоит их привязанность к электронным куклам. С тех пор, как мы купили Молли, Макс перестал встречаться с настоящими девушками. Он ни в кого не влюблён и всё время говорит о том, что Молли – идеал женственности и добродетели. А Стелла? Она поссорилась со своим парнем лишь потому, что тот не вытер ноги в прихожей! А вчера – представь! – заявила, что ей стыдно выходить в люди с настоящими парнями – они эгоистичны и не воспитаны, не умеют красиво ухаживать; теперь на все вечеринки, в походы и в театры её будет сопровождать Артур! Конечно, Артур – отличный охранник и собеседник, но он – робот, у него нет души! Мне страшно, Тео. Вспомни: когда нам было двадцать лет, мы целовались, путешествовали, мечтали о детях.
- И читали друг другу стихи о любви!
- Да! Мы жили настоящей жизнью. Мы любили себе подобных, нам в голову не приходило дарить цветы киборгам и ложиться с ними в постель!
От ветра шелохнулась занавеска. Теодор успел увидеть залитый солнцем сад. Электронные Молли и Артур сидели на голой земле под старым ясенем, ожидая, когда проснутся их молодые хозяева.
Теодор задумался. Если Элеонора встревожена, значит, есть о чём поразмыслить. У соседских великовозрастных детей тоже имеются электронные друзья и подружки, но никто из родителей не видит в этом ничего дурного. Скорее наоборот: киборг – это и отличный компаньон, и домашняя прислуга, и партнёр для безопасного секса. Тем более такие прекрасные модели, как Молли и Артур.
Молли не была похожа на типовых электронных блондинок для сексуальных утех. Она продавалась с уценкой из-за производственного брака. Брак заключался в том, что выражение её лица было лишено налёта слащавости и пошлости, присущего всем «постельным» подружкам. Интонации её бархатистого грудного голоса, мимика и жесты располагали скорее к приятному разговору, нежели к разгульным вечеринкам. В магазине Теодор и Элеонора одобрили неглупое лицо и хорошие манеры Молли и втайне радовались тому, что их сын предпочитает не фривольных сердцеедок, а воспитанных интеллектуалок.
Артур вообще не был красавцем. Резкий излом бровей, брутальный, грубый подбородок, хищный взгляд… Теодор приобрёл его для охраны дома, но к своим прямым обязанностям киборгу так и не удалось приступить из-за Стеллы, которая разглядела в Артуре свой идеал. Функция «сексуальный партнёр» не была изначально заложена в электронном охраннике, и Стелла устроилась на работу в свободное от учёбы время, чтобы накопить денег для её установки. К неудовольствию Теодора, который полагал, что девушка должна оставаться девственницей до брака, Стелла не разделяла взгляды отца на целомудрие, и вскоре брутальный охранник в камуфляже превратился в элегантного стилягу для сексуальных утех. Увидав, во что одет электронный спецназовец, Теодор едва не влепил Стелле оплеуху. Справедливо полагая, что узкие брюки, аляповатая футболка и пирсинг унижают мужское достоинство, он потребовал от дочери немедленно убрать из гардероба Артура всё лишнее. Стелла не стала спорить с отцом. Страх потерять электронного друга заставил её вернуть охраннику подобающий облик.
- …Ты слушаешь меня, Тео?
- Да. Что?
- Я говорю, где романтика, где высокие чувства? Почему у наших детей нет потребности в настоящей любви?
- Не знаю, Эля. Нынешняя молодёжь очень разумна, я бы даже сказал – цинична. То, что умиляло нас, им кажется чудачеством. Мы любили сидеть у костра и считать падающие звёзды, а они предпочитают уютный диван и телевизор. Но ты права – детям пора подумать о будущем, то есть о нормальных семьях и собственных детях. Пожалуй, следует поговорить об этом, не откладывая.
Где-то на втором этаже скрипнула дверь.
- Макс?
- Доброе утро, мама!
Макс вышел на веранду. Элеонора невольно залюбовалась сыном: он был на голову выше отца и широк в плечах. Его тёмная шевелюра резко контрастировала со здоровой белизной кожи.
- Мама, папа, с праздником!
- Садись завтракать, сынок.
- Что у нас на завтрак?
- Яичница с беконом и кофе с вишнёвым пирогом.
- Ма, ты встала в такую рань, чтобы испечь наш любимый пирог? – изумился Макс. – Ты великая женщина!
- Перестань паясничать!
- Знаешь, что я подумал… Научи Молли печь пироги. Если она научится готовить, ты сможешь больше времени проводить с отцом.
- Мне было бы приятней учить домоводству не Молли, а твою будущую жену, - мягко возразила Элеонора.
- В самом деле, сын, ты уже не мальчик. Пора остепениться, - вкрадчиво заметил Теодор.
- Зачем торопиться, папа? Мне всего двадцать лет, я студент без приличного заработка и собственного жилья. Разве не глупо влюбляться, не имея за душой ни гроша?
- Вот именно, Макс! Ты уже студент, а подходящей девушки, которая бы дарила любовь и ласку, я рядом с тобой не вижу.
- Не переживай, папа. С обязанностью дарить любовь и ласку прекрасно справляется Молли.
- Но Молли – не девушка! Она бездушное существо, набитое железом, проводами и микросхемами. Она не умеет любить и совершать поступки от чистого сердца, потому что вместо сердца у неё материнская плата!
Элеонора отрезала большой кусок пирога и подала сыну.
- Отец хотел сказать, что с тех пор, как появилась Молли, ты перестал искать достойную спутницу жизни. А как бывало весело, когда в гости приходили наши соседки! Подумай, разве может электронная кукла заменить любовь живого человека?!
Макс равнодушно расправился с яичницей. Он не любил разговоров о бывших подружках и хотел быстрее закончить завтрак.
- Отчего нет? Молли в тысячу раз лучше моих однокурсниц. Она не курит, не сквернословит, не заглядывается на других парней. Она не попрекает меня, когда я нетрезв. Не вырывает пульт, чтобы посмотреть дурацкий сериал вместо футбола. Нет, правда, Молли – совершенство. Мне не нужно тратить на неё ни всё свободное личное время, ни бешеные деньги. Молли не требует дорогой одежды и подарков, её не нужно каждый выходной водить в ресторан, да и салон техобслуживания киборгов мне обходится в разы дешевле, чем бутики и студии красоты, на которые приходится разоряться другим влюблённым парням.
- Боже, какая меркантильность! И это говорит мой собственный брат!
Стелла – изящная голубоглазая шатенка – спустилась по лестнице из спальни. Она крепко поцеловала отца и села за стол.
- Я уверена в том, что папа, когда ухаживал за мамой, не был таким скупердяем как ты, Макс. Верно, мама?
- В те золотые времена, сестрёнка, люди умели бескорыстно влюбляться, - парировал Макс. – Девушки на первом свидании не спрашивали у парней, есть ли у них личные автомобили, квартиры и счёта в банках.
Стелла усмехнулась.
- Если хочешь знать, братик, мы тоже не в восторге от сильной половины. Где рыцари, где поэты, которые должны говорить девушкам комплименты, дарить цветы? Вы скорее купите себе банку пива, чем разоритесь на жалкую гвоздику для подруги. И поговорить с вами не о чем. То ли дело Артур! Когда я говорю: «Почитай мне стихи!», он отвечает: «С удовольствием!». И читает так, что хочется плакать… А если я скажу: «Хочу звезду с неба!», он серьёзно задумается, а не покрутит пальцем у виска… Кто из вас способен на такое? Вы жадные, пошлые, похотливые твари…
- Стелла!
Теодор не умел сердиться, но бесконечные ссоры детей ему порядком надоели.
- Что, папа? Разве я не права? Артур, в отличие от друзей Макса, не пьёт и не курит. Не гуляет с продажными девицами напропалую и не разбрасывает по комнате носки. Какую бы я не сморозила глупость, у него всегда хватит такта сказать: «Ты права, дорогая». Он никогда не сбежит в паб, чтобы потом приползти домой на четвереньках, и не проиграет в карты отцовское наследство. А главное – Артур никогда не скажет: «У тебя неприятности? Решай свои проблемы сама!». Он всегда ведёт себя как настоящий мужчина.
Стелла в сердцах скомкала салфетку и швырнула в ведро.
- Конечно, Молли и Артур – удачные компаньоны, - осторожно начал Теодор. - Но давайте вспомним, что первые электронные Молли использовались в тюрьмах для удовлетворения сексуальных потребностей заключённых. А ещё – в армии. Чтобы пацаны не бегали в самоволку. Электронных женщин использовали люди с физическими недостатками, потому что не могли найти себе пару из-за чувства неполноценности. Но ведь ты, Макс, нормальный здоровый парень! Девушки от тебя без ума, и не все они корыстны и глупы. А ты, Стелла, разве не мечтала о детях? Артур ни при каких обстоятельствах не сможет стать отцом. И вообще мне казалось, что у нормального человека должна быть потребность во взаимной любви. И сама любовь – это не только удовольствие. Это – напряжённая работа души. Ради любви нужно уметь жертвовать. Нужно смирять свою гордыню и даже страдать. А смысл любви в том, чтобы облагородить самого себя прекрасными чувствами и наслаждаться полнотой жизни. Вы понимаете меня, дети? Я вот о чём подумал… Почему бы на один день не забыть о Молли и Артуре? Пригласите на пикник соседей, друзей. Дина и Лиза будут счастливы видеть тебя, Макс. А Юрий очень скучает без Стеллы…
- Прости, папа, но в компании Юрия мне не придётся думать о благородных чувствах. Он обожает пошлые анекдоты, а меня тошнит от грубости. Лучше мы с Артуром отправимся в город. Сто лет не была в консерватории!
- Я тоже не намерен менять свои планы, - сказал Макс. – Мы с Молли едем в теннисный клуб, а оттуда – на футбольный матч. Полагаю, Дина и Лиза не обидятся: они терпеть не могут стадионы и спортивные клубы.
- Жаль!
- Спасибо, мама, пирог был чудесный. Не скучайте без нас.
Макс и Стелла выбежали в сад.
- Я знала, что этим всё закончится! – Элеонора грустно опустилась в кресло. – У нас ужасные дети! Они не хотят влюбляться, совершать милые глупости и страдать! Их жизнь – пустота. Их радости – одно сплошное безумие…
- Ты неправа, - мягко возразил Теодор. - У нас прекрасные дети! Они не мечтают о богатстве и славе. Не предаются разгулу и разврату, но имеют в душе идеалы. В их возрасте это простительно.
- В их возрасте мы уже были мужем и женой!
- Да, дорогая. И, глядя на нас, наши дети когда-нибудь поверят в настоящее человеческое счастье! И для них наступит вечная весна. Обязательно!
Теодор обнял Элеонору – так же бережно, как двадцать лет назад! - и страстно поцеловал ей руку.