23 марта 2024 года исполняется 124 года со дня рождения немецкого социолога, философа, психоаналитика, крупнейшего мыслителя XX века Эриха Фромма
(23.03.1900, Франкфурт-на-Майне – 18.03.1980, Муральто, Швейцария)
Желая отметить эту дату, независимый журналист М. Михайлов мысленно вступил в беседу с выдающимся ученым.
М. – Уважаемый господин Фромм, замечательный русский писатель
А. П. Чехов писал: «Призвание всякого человека в духовной деятельности – в постоянном искании правды и смысла жизни». Вы это призвание человека выполняли всю свою жизнь неукоснительно и плодотворно.
Какова, на Ваш взгляд, главная цель жизни каждого из нас?
Э. Ф. – Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность.
М. – Поясните, пожалуйста, что Вы имеете в виду. Разве мы изначально не являемся раз и навсегда сложившейся личностью?
Э. Ф. – Мы есть то, что о себе внушили сами и то, что о нас нам внушили другие.
М. – Нам нередко стараются внушить ложные установки и искаженные представления о нас самих: так нами легче манипулировать.
Э. Ф. – Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, – а утверждение своего собственного человеческого я: вот истинные высшие ценности гуманистической этики.
М. – Цель понятна. А что Вы думаете о смысле жизни?
Э. Ф. – В жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.
М. – Значит, просто жить, развивать свои способности, заниматься любимым делом и не искать чего-то большего?
Э. Ф. – Если человек может жить не в принуждении, не автоматически, а спонтанно, то он осознает себя как активную творческую личность и понимает, что у жизни есть лишь один смысл – сама жизнь.
М. – А как же общественное благо и жизнь для других, к чему нас всегда призывали?
Э. Ф. – Человек есть центр и цель своей жизни. Развитие своей личности, реализация всего внутреннего потенциала есть наивысшая цель, которая просто не может меняться или зависеть от других якобы высших целей.
М. – А разве высшие цели не должны превалировать над нашими маленькими судьбами?
Э. Ф. – Наша моральная проблема – это безразличие человека к самому себе. Для человека все важно, за исключением его собственной жизни и искусства жить. Он существует для чего угодно, но только не для самого себя.
М. – Если он будет жить для себя, люди назовут его эгоистом и осудят.
Э. Ф. – Дело в том, что именно недостаток любви к себе и порождает эгоизм. Кто себя не любит, кто себя не одобряет, тот находится в постоянной тревоге за себя. В нем никогда не зародится некая внутренняя уверенность, которая может существовать лишь на основе подлинной любви и самоодобрения. Эгоист просто вынужден заниматься только собой, тратя свои усилия и способности на то, чтобы достать что-нибудь, что есть уже у других. Так как в душе у него нет ни внутренней удовлетворенности, ни уверенности, он постоянно должен доказывать самому себе и окружающим, что он не хуже остальных»
М. – Многие этого не понимают: как им объяснить?
Э. Ф. – Мы не должны никому давать объяснения и отчитываться, пока наши действия не причиняют боль или не посягают на других. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним – о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.
М. – Допустим, близкие нас поймут. А что делать с прочими окружающими, настроенными враждебно?
Э. Ф. – Если другие люди не понимают нашего поведения – так что?
Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой.
М. – Конечно, можно не обращать внимания. Главное – жить счастливо.
Э. Ф. – В наше время счастье для большинства людей – это удовлетворение
от того, что они получают больше, чем другие.
М. – Это мне не подходит. По-моему, роскошь только порождает зависть и умножает враждебность окружающих. На этом пути счастья не найти.
Э. Ф. – Счастье – не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается своей внутренней плодотворностью.
М. – Почему тогда так немного счастливых людей?
Э. Ф. – Несчастная судьба многих людей – следствие несделанного ими выбора. Они ни живые, ни мертвые. Жизнь оказывается бременем, бесценным занятием, а дела – лишь средством защиты от мук бытия в царстве теней.
М. – Но эти люди считают себя вполне живыми и даже деловыми, а часто успешными.
Э. Ф. – Понятие «быть живым» — это понятие не статическое, а динамическое. Существование – это то же, что и раскрытие специфических сил организма. Актуализация потенциальных сил – это врожденное свойство всех организмов. Поэтому раскрытие потенциалов человека согласно законам его природы следует рассматривать как цель человеческой жизни.
М. – А что Вы думаете о любви?
Э. Ф. – Любовь – ответ на проблему человеческого существования.
М. – Пожалуйста, поподробней.
Э. Ф. – Любовь – это состояние, в котором человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. В любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в нём хорошее, положительное, ценное. Это высший синтез смысла существования человека. Только любя, отдавая себя другому и проникая в него, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.
М. – Однако нередко она приносит боль и разочарование.
Э. Ф. – Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий и которое все же терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь.
М. – Но почему так бывает?
Э. Ф. – Для большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтоб любить, уметь любить.
М. – А как научиться любить?
Э. Ф. – Если я действительно люблю какого-то человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен сказать «я люблю в тебе все», «люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя».
М. – Но чаще всего любят именно своего любимого, а не всех окружающих.
Э. Ф. – Если человек любит только какого-то одного человека и безразличен к остальным ближним, его любовь это не любовь, а симбиотическая зависимость или преувеличенный эгоизм.
М. – Тогда что Вы считаете истинной любовью?
Э. Ф. – Если я люблю, я забочусь, то есть я активно участвую в развитии и счастье другого человека, я не зритель.
М. – А ведь любви часто сопутствует такая неприятная страсть как ревность.
Э. Ф. – Если человек испытывает любовь по принципу обладания, то это означает, что он стремится лишить объект своей «любви» свободы и держать его под контролем. Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает ее.
М. – Влюбленный человек оправдывает ревность сильной страстью и боязнью потерять самое дорогое.
Э. Ф. – Самозабвенное помешательство друг на друге – не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества.
М. – Тем не менее, знаменитый йог ОШО утверждал: «Как ни странно, но умение быть одному является условием способности любить».
Наконец влюбленные нашли друг друга – почему их любовь длится так недолго? «Любовь живет три года», – назвал свою книгу популярный французский писатель Фредерик Бегбедер.
Э. Ф. – Принято считать, что влюбленность – это уже вершина любви, в то время как на самом деле – это начало и только возможность обретения любви. Принято считать, что это результат таинственного и влечения двух людей друг к другу, некое событие, совершающееся само собой. Да, одиночество и сексуальные желания делают влюбленность легким делом, и здесь нет ничего таинственного, но это тот успех, который так же быстро уходит, как и пришел. Случайно любимыми не становятся; твоя собственная способность любить вызывает любовь так же, как и заинтересованность делает человека интересным.
М. – Может ли любовь избавить человека от присущих ему пороков, например,
от алкоголизма или наркомании? Возможно ли спасти его от дурного общества и пагубных привычек?
Э. Ф. – Я уверен, что никто не может «спасти» своего ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь один человек другому – это раскрыть перед ним правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий, существования альтернативы.
М. – Это понятно. А что еще Вы посоветуете для полноценной и счастливой жизни?
Э. Ф. – Насколько важно избегать пустых разговоров, настолько же важно избегать плохого общества. Под «плохим обществом» я понимаю не только порочных людей – их общества следует избегать потому, что их влияние гнетуще и пагубно.
Я имею в виду также общество «зомби», чья душа мертва, хотя тело живо; людей с пустыми мыслями и словами, людей, которые не разговаривают, а болтают, не думают, а высказывают расхожие мнения.
М. – Таких людей немало. Обидно тратить время на пустую болтовню, но иногда из вежливости приходится. А времени остается все меньше.
Вообще с возрастом «ускоряется времени бег»…
«...жизнь - это цепь потерь. Ты теряешь молодость, родителей, любимых, друзей, удовольствия, здоровье и, наконец, саму жизнь. Ты можешь не принимать этого – и все равно будешь терять»,– писал Айзек Азимов.
Жизнь грустна.
Э. Ф. – Тонко чувствующий человек не в силах удержаться от глубокой грусти по поводу неотвратимых трагедий жизни. И радость, и грусть – неизбежные переживания чувствительного, полного жизни человека.
М. – Тогда, уважаемый господин Фромм, ответьте нам на прощание, что может поддержать человека на его извилистом и трудном жизненном пути?
Возможно, вера?
Э. Ф. – Вера в жизнь, в самого себя, в других должна быть построена на твердой основе реализма, так сказать, на способности видеть зло везде, где оно есть, видеть мошенничество, разрушительность и эгоизм не только там, где они очевидны, но и под многими масками и в различных модификациях. В самом деле, вера, любовь и надежда должны идти рядом с такой страстью видеть реальность во всей ее наготе, что посторонний будет склонен назвать это «цинизмом».
На этом мудром совете закончилась беседа с выдающимся мыслителем…