ГЛАВА 7
Итак, Дэйву чертовски повезло – он обнаружил Анну около выставки. Она собиралась куда-то с магнитной сумкой за спиной. На ней был бежевый эластичный комбинезон, короткий, лёгкий плащ, волосы перехвачены голубой лентой – никаких излишеств или украшений не было на этой девушке-аристократке.
- Тори Анна, ура, какая удача! – искренняя радость Дэйва заставила её улыбнуться в ответ, но она не преминула поворчать для приличия: - Вы легки на помине! Я как раз собиралась передать сообщение и пригласить на прогулку. Я иду рисовать наверх.
- Это здорово – я мечтал поприсутствовать рядом, клянусь не мешать.
- Клянётесь? Чего стоят клятвы землян?
- Того же, чего и ваши, вероятно, - слегка обиделся Дэйв.
Анна покачала головой: - Островитяне никогда не лгут. Они просто предпочитают не обещать. Что ж, идёмте. Сейчас наискосок, вот сюда – это дорога на смотровую площадку, оттуда виден и Храм, и всё, что лежит ниже Храма.
Диагональ оказалась выматывающе длинной и крутой, а виды вокруг – захватывающе прекрасными. Навстречу им попалась растянутая шеренга яростно жестикулирующих туристов с Весты, увешанных дешёвыми мерцалками, – камней, подобных тем, что были у Алис, Дэйву ещё не приходилось видеть ни у кого.
Смотровая площадка вынырнула вдруг на поверхность сине-зелёного моря листвы, словно драгоценная белая раковина. Она была не более полусотни метров в поперечнике, просто лысая макушка какой-то сопки, огороженная белоснежными колоннами, ажурной силовой сеткой и сиреневыми гирляндами колючего вобуса, обвивающего и колонны, и сеть. Он словно плёл прямо в воздухе, на краю бездны, сложнейшее кружево лиан, листвы и цветов. Города почти не было видно, он потерялся на склонах, зато зелень парка сразу вливалась в океанскую гладь, зыбкую, цвета выцветшей бирюзы, испещрённую кобальтовыми пятнами впадин. А голубая вода незаметно переходила в голубизну неба, и казалось, что Остров не мечется поплавком в ненадёжных объятиях океана, а невесомо парит в воздухе.
Дэйва поразило то, что никакой Стены, никакого Экрана, насколько хватало глаз, отсюда не просматривалось.
А сзади и чуть правее красовался Верховный Храм, забравшийся ещё выше. Впрочем, «красовался» звучало бы насмешкой или издёвкой. Ничего более зловещего и мрачного невозможно было придумать. Дэйв видел его снизу вверх, и оттого Храм казался неприветливым, высокомерным, отгороженным ото всего и ото всех.
Гигантский чёрный цоколь; затемнённый купол, ощетинившийся десятком непрозрачных конусов и нависающий дымной тучей, словно грозя разразиться бурей – в куполе отражалось искажённое небо и высокие белые энергоблоки-трансляторы, подобные затаившимся молниям.
А в лунные ночи, должно быть, там отражались безумные гарпианские луны, вычерчивая на гладкой поверхности меж конусов оранжево-зелёную мозаику. Два ряда кружевных желтоватых колонн подпирали антибликовый навес. На цоколе беспорядочные нагромождения кристаллов топорщились антеннами – среди них встречались гроздья редчайших, дымчато-серых с жемчужным блеском внутри – именно они рождали Сплит. Храм был похож на корабль, чьё днище обросло ракушками и водорослями – не хватало лишь порхающих вокруг рыбок-прилипал.
Здесь, наверху, почти всегда было холодно, большую часть дня дул ветер с вершин. Иногда он сталкивался с горячим воздухом, поднимающимся снизу, от горячего городского камня, и тогда ветер усиливался, рвал ветви и листья, взвихривал пыль, обрушивал вниз пригоршни ледяной влаги, вздымал клочья мутного тумана.
Пока - не то очарованный, не то оглушённый, не то всё вместе, – Дэйв любовался Островом и Храмом, Анна достала экранчик и сделала несколько мгновенных набросков – Дэйв на фоне неба, Дэйв на фоне Храма, Дэйв, прислонившийся к колонне; обаятельная восхищённая полуулыбка, вытаращенные голубые глаза, мальчишеская фигура, светло-русые волосы с фирменной годовой укладкой «ласковый ветерок» - ну вот, ещё один изнеженный землянин попадёт в кунсткамеру галереи.
Позади Храма располагались на склонах длинные аскетичные постройки - жилища жрецов и младших служителей, за глухими стенами которых могло происходить что угодно. Фон Дэйва работал на полную мощь, сбрасывая запись в синапсическое хранилище – он чувствовал напряжение в области затылка. Если бы не экран – изображение ушло бы прямым ходом на передающий спутник и затем - на принимающую станцию Земли по зарезервированному корпорацией каналу.
- Анна, почему в Храме с этой стороны нет ни одного окна?
- Потому что это маск-стены, и могу вас уверить – сейчас кто-то из наблюдателей видит нас.
- И вас… и всех вас это не смущает?
- Я привыкла, - коротко ответила Анна.
- А если тут была бы… влюблённая парочка. Например, Анна Сэмур с возлюбленным, на романтическом рандеву…
- Жрецам бы это понравилось.
- Почему?
Анна предпочла сделать вид, что не слышит его удивления.
По обе стороны от Храма вздымались и уходили вдаль, постепенно повышаясь, острые скалы, покрытые языками снега, их бороздили тропы, подвесные мостки и лестницы, стоянки для флаеров. Дэйв содрогнулся при мысли, что ему, возможно, придётся попасть туда: он боялся гор, он был с ними на «вы», он бы предпочёл иметь дело с целой дивизией машин или компьютерных иллюзий. Где-то там, слева от Храма, где скалы переходят в пологие холмы, лежат пресные Озёра.
- Анна, а к Храму можно подойти?
- Без специального приглашения – нет. Кристаллы убьют вас.
- А где живёт Верховный Жрец?
- С обратной стороны Храма есть великолепный белый особняк – отсюда его не видно, надо пройти по главной дороге до последней арки. До этой арки ходят тургруппы. Дальше доступа нет. Дом целиком вырублен из камня, это изумительной красоты каменное кружево – Лесс тоже принимал участие в проекте. В плетении этого кружева есть его сюжеты. Ну, а что там внутри… - Анна пожала плечами. – Я знаю только, что там есть уникальная коллекция древностей, вся история Острова, реликвии первых десятилетий, вещи первых поселенцев и первых жрецов, настоящие книги. Раньше около Храма был музей со свободным доступом, но лет сто назад, когда начался ажиотаж вокруг Сплита, его закрыли. Теперь арка не пускает не только посторонних, но и островитян. Только раз в год, в самый большой праздник – годовщину посвящения Верховного Меора. А ещё… ещё там усыпальница Храма, неприкосновенная и недоступная никому, кроме жрецов. Впрочем, именно поэтому Верховный Жрец там не живёт, а проводит время в своём рабочем кабинете в основном Храме.
Они медленно возвращались по диагонали к главной дороге. Нервный, судорожный ветер налетал порывами, раздувая плащ Анны и её чёрные волосы.
ППо небу пролетали не то клочья тумана, не то обрывки странных облаков – Дэйв невольно подумал, бывают ли здесь дожди. И Анна, словно угадав его мысли, сказала: - Через неделю сухой сезон подойдёт к концу - должны начаться дожди, они обрушиваются внезапно, по ярусам с запада на восток пронесутся маленькие водяные смерчи, а на вершинах выпадет снег. И тогда вы увидите, как эндемики начнут менять цвета, завязывая плоды, наступит благодатное время для сбора илобы, да и «земляне» заматереют, в парках зацветут новые цветы, станет душно, парко, и горожане и туристы поменяют одежду.
- От чего это зависит – такие перемены? У нас давно не случается внезапностей.
- Зависит от того, из какой щели потянет сквознячком.
- Что за щель?
Анна загадочно усмехнулась: - Ты помнишь картину в галерее, где изображен город в сезон дождей? Все так в точности и бывает. Горожане стараются не вылезать из дома. Ветер и ливневые струи сбивают с ног. С яруса на ярус обрушиваются водопады. Кары и флаеры нуждаются в якорях. Канал наполняется до краев, а река выходит из берегов. Порт закрыт, морские фермы затоплены. Старожилы помнят год, когда вода заполняла каньон и плескалась вровень с его кромкой. В горах сходят лавины и сели. А потом вода вдруг разом уходит, словно её и не бывало – она утекает в другую щель, и воцаряется штиль.
Анна вздохнула. – А я в начале периода уеду на заводы. Дела.
Они помолчали. Дэйв пожал плечами – не хочет пояснять – не надо. Но ему точно не хотелось бы тут задержаться, когда подует из неведомой щели.
- Я загляну домой, оставлю сообщение – вы подождёте меня?
- Хотите повидаться с сестрой? – спросил Дэйв как бы невзначай, тщательно изображая равнодушие.
- Алис непредсказуема, не факт, что она дома, - пожала плечами Анна. – Она может быть где угодно – в горах, у моря, в заповеднике с друзьями-прихлебателями, может спать, может пить, может быть… - она запнулась и замолчала. – Впрочем, что она вам. Желаете, я теперь покажу вам Верхний город с другой стороны? И наши владения заодно.
- Ещё бы! – воспылал разочарованный Дэйв фальшивым энтузиазмом. – Лучшего и пожелать невозможно!
Анна скептически усмехнулась. Они прошлись пешком по свежевымытым ступеням до ворот парка Сэмур, потом вбок и немного выше, до следующей арки из жёлто-оранжевого камня, с искателями по бокам – антенны пискнули, следя за ними крохотными бусинками-глазами.
- Мы вошли на территорию двух старейших домов – налево владения Грефа, направо – империя Эггль.
- Эггль тоже живёт один? – удивился Дэйв.
- Конечно, нет. У него обширное семейство. У него жива мать, у него две сестры и брат – у каждого семья, дети, внуки. Их счастливый дом всегда переполнен. Им пришлось даже выстроить в своём парке школу для шести внуков и детей своих служащих, а также завести детский парк аттракционов, подъёмники – в центре их территории есть настоящая скала, скаты для магнитоконьков, санные спуски, подвесные дорожки, инвентарь для скалолазания. Знаете, я иногда им завидую. Один только Олвис бездетен.
- Но вы с сестрой ещё молоды, и у вас тоже будут семьи, дети, - попытался неуклюже утешить Дэйв.
- Наша семья обречена, - с болью произнесла Анна. – У нас нет будущего, как нет будущего у тех, кто с нами связался. Более того, я собираюсь взорвать настоящее.
- Революцией?
- Именно. Нам пора просыпаться!
- Вам не кажется, что это архаика? Что это смешно в конце 22 века?
- Ничуть. История кишмя кишит всевозможными революциями – политическими, экономическими, научными, религиозными, сексуальными, виртуальными, натуристскими. Только мы, словно камни в болоте, совсем замшели. У нас ничего не меняется сотни лет.
- Может, это и к лучшему? Сама судьба – в виде Истории – отгородила вас от всего остального мира.
- К лучшему? Она нас и похоронила. Даже на материке нас стали бояться. Мы ещё больше замкнулись.
- Но вы всё же пускаете туристов.
- Туристы – стадо богатых, пресыщенных баранов. Сюда рвутся самые свихнувшиеся. А мы – нищие.
- И я тоже – свихнувшийся баран? – возмутился Дэйв.
- Ещё не знаю, - хмыкнула Анна.
- Это обнадёживает. И в чём же заключается ваша революционная деятельность, тори? Что вы ждёте от неё? Что собираетесь сотворить с согражданами? Со своей собственной кастой? Ведь вы принадлежите богатому и знатному роду, вы сами владеете заводами и землями. За что вы ратуете?
- Отмена каст, прежде всего. Объединение народа. Отмена неравенства мужчин и женщин. Освобождение женщин от власти Меоров. Да-да, не улыбайтесь так недоверчиво и удивлённо, давно пора покончить с порочной практикой жить за наш счёт. Женщины тоже могут многое, едва ли не больше мужчин. Но нас используют лишь как подпитку. Мы должны участвовать в защите Острова наравне с мужчинами. Мы должны участвовать в управлении, необходимо учредить ранг жриц, равный Меорам. И – выходить из кокона! – Анна рубанула воздух ладонью, глаза её сверкали, сильный голос был волнующе глубокий и звучный. Да, она, пожалуй, способна выступать на митингах!
- Пора потеснить мир, - продолжала она. – Диктовать свои условия. Показать, что мы способны не только защищаться, но и наступать. Пусть он прогибается под нас! Мы обескровим его, и Объединённые Правительства поймут, что нас нельзя загонять в угол. Гарпия должна развиваться!
- Экспансия, Анна, – тупиковый путь; это больше похоже на какой-то всеобщий вампиризм. Это анархия, тори, это гибель.
- Смотря куда направить людей, - возразила Анна, тоном ниже и гораздо спокойней. – Вы волнуетесь, что мы приносим жертвы, но куда большие жертвы мы приносим в угоду туристической конвенции, атори. Вы, чужаки, высасываете нас хуже вампиров.
- Но вы живёте за счёт туризма, - возразил уязвлённый Дэйв. Он вдруг почувствовал себя неуютно рядом с решительной девушкой.
Анна косо глянула на него, усмехнулась и ничего не ответила. Похоже, каждый остался при своём мнении.
Пока они снова шагали по диагонали вверх, вдоль высокой глухой стены, по небу поползли облака, подул неутихающий, зябкий ветер с гор, и Дэйв пожалел, что при нём нет плаща, как у Анны.
- Анна, вы говорите – это владения Грефа? А с ним нельзя повидаться?
- Зачем?
- Ну, - Дэйв замялся, - мне о нём рассказывал друг. Примечательная личность, Наверное, у него сохранились предметы старины, вещи первых поселенцев. О нём можно сделать отдельный фильм.
- Греф никого к себе не пускает.
- Даже соседей?
- Даже соседей. И у нас положено делать запрос заранее.
Анна остановилась около ворот и по фону соединилась с женой Грефа.
- Дена? Это Анна! Со мной обаятельный молодой человек, он с Земли. А-а-а-а… О! Ну!.. Да ну? – Дальнейшего разговора Дэйв понять не мог: Анна перешла на старое островное наречие.
- Эх! – вздохнула Анна, - Ну и ну!
И Дэйв приуныл, настраиваясь на резкий отказ.
- Вам повезло, - продолжила она. – И очень крупно. Дена устроит нам встречу с Горном. И немедленно. Готовьтесь к худшему.
Она толкнула открывшуюся дверку, и они вошли внутрь. Подворье Грефа заросло травою в пояс, вольно раскинувшимся деревьям некому было жаловаться на недобросовестных парикмахеров, колючая илоба образовала злющий подлесок. Сквозь него бочком протискивалась скромная, незаметная тропинка. Только через триста шагов сквозь ветви начал просматриваться дом – мощное, мрачное, кряжистое сооружение без излишеств, просто отесанная скала, усеянная беспорядочно прилепившимися кристаллами – здесь были все цвета и оттенки, кроме чёрных, серых и жёлтых, зато матово-белые, с перламутровым блеском, складывались с прерывистую волнистую линию, словно обрисовывая непонятный, неопределённый контур.
Вокруг дома буйно цвели земные плетистые бесшипные розы – необычайно древние кусты, образовавшие стенку из голых, наполовину высохших лиан – вся зелень молодых побегов и кисти розовых и оранжевых цветов стелились где-то на уровне второго этажа, под самыми окнами, похожими на узкие бойницы. Дом казался живым ископаемым рядом со светящимися коконами энергоблоков.
Их никто не встречал, никто не проверял, и Анна прошептала Дэйву: - Пока Дена работает с Горном, я покажу вам кое-что. Пройдёмте дальше по тропинке.
Они шли ещё с полкилометра, плутая в густом лесу, и вышли на открытое место. Это был пологий каменистый склон, усеянный валунами разных размеров и конфигураций, и уходящий далеко вниз.
- Видите вон тот двуглавый камень? – И Анна показала Дэйву на маленький скальный выступ. – Это граница владений Грефа – дальше наша земля. Здесь нет никаких оград, только силовой столб. Если у нас шумно и людно – Греф огораживается от нас. Но в обычные дни туда просто никто не ходит. Кроме слуг.
- А что там дальше, то есть – ниже? – спросил заинтересовавшийся Дэйв.
- С нашей стороны – обрыв, внизу – долина с речушкой, мы с Алис любим летать в этом ущелье. Когда заканчиваются праздники и большинство туристов отчаливает. Со стороны Грефа склон почти пологий до самого берега, а потом отвесная трёхметровая ступенька.
- А что по другую сторону реки?
- Горы, - вздохнула Анна, - В горах – пещеры, перевалы, провалы, леса.
- А за горами и провалами? – продолжал настырно допытываться Дэйв.
- Слева хребет понижается к морю, - терпеливо продолжила Анна. – Там – заповедник Гарпий, маленькая горная страна; Справа – уходит к снегам. Ну, а за хребтом – снова ущелье с рекой, и вновь перевал – уже на понижение, в Долину Чудес: сплошные эндемики, следы первородного Гарпика, горячие ключи, ящерицы-крысеры, госеры, марды – эти животные водятся только в одном месте галактики.
- Славный был бы пикничок… - пробормотал Дэйв.
- Неплохой, - согласилась Анна. – Впрочем, большую часть этой информации можно найти в самом полном путеводителе в любом тур-агентстве Галактики. Если вы его изучали, то должны помнить, что Долина – заповедник, и туда путь туристам-одиночкам заказан. К тому же, там часты оползни, гейзеры постоянно меняют местоположение.
- Ну, а меньшую часть информации?
- Вы уже собрались в путь? – прищурилась Анна. – Не надо смущаться. Это естественное желание, - она засмеялась. – Если меньшую часть информации вы не вытянете из Грефа, то вам и большая ни к чему. Видите – вон там, на скальной стенке, круглое чёрное пятно?
- Пещера?
- Не совсем. Тут все горы пронизаны ходами. В ходах – россыпи стареющих кристаллов. Попадаются опасные экземпляры. Но нам, пожалуй, пора возвращаться. – Анна пристально посмотрела Дэйву прямо в глаза, смущая и заставляя ёрзать. – Лучше, если мы с вами отринем формальности и станем на «ты», раз уж вы вхожи в наш дом. Горн не будет думать, что мы абсолютно чужие друг другу. Замётано?
- Замётано! – радостно согласился Дэйв. – Мы это дело отметим?
- Отметим, и очень скоро, - загадочно ответила Анна.
- Я слышал, у Грефа какой-то приграничный конфликт, и Мелт разбирается с этим делом лично?
- Мелт с любым делом разбирается лично. А попросту – поощряет все склоки, чтобы потом завладеть ещё одним кусочком земли.
- Но зачем так сложно? Разве он не может просто взять и реквизировать землю?
- И да, и нет. Древний кодекс запрещает это впрямую, но лазеек хватает.
«Порядочный стервец. В виртуальности таких расстреливают в упор, или стирают», - подумал Дэйв.
… У двери их встретил слуга-альбонец и провёл в огромную, мрачную комнату, заставленную тяжёловесной, неуклюжей мебелью. Такая громоздкая мебель принадлежала тому времени, когда не было нужды экономить на лесе и строительном камне. По стенам лепились макеты древних шхун, крейсеров, рыболовные снасти, автогарпуны, обескровленные пневморужья и прочие, не знакомые Дэйву, средства общения с чужим океаном, а также изумительной красоты огромные раковины-жемчужницы.
Горн Греф сидел в универсальном инвалидном автокресле с укутанными старомодным пледом ногами. Он не шевелился и, не мигая, сверлил Дэйва тяжёлым, холодным взглядом акулы, под которым было неуютно и тревожно. Дэйв с достоинством выдерживал взгляд не менее пяти минут, в полном молчании, сдерживая желание попятиться назад, съёжиться, исчезнуть.
Даже сидящий, прикованный к креслу, Греф производил мощное впечатление. Это был кряжистый старик с красным задубевшим лицом, серой щетиной и до сих пор густой белой шевелюрой, рубленый из одной каменной глыбы, без детальной обработки: большая голова, большая квадратная челюсть, крутой шишковатый лоб, толстые губы, могучий нос и – глаза-буравчики, глубоко сидящие под серыми кустистыми бровями.
Грефа парализовало тридцать лет назад, в рискованном рейсе с контрабандистами, когда судно зажало и сдавило между приливной волной и Стеной. Его доставили на флаере домой в бессознательном состоянии, но он, вопреки прогнозам, выжил и наотрез отказался ложиться в кибер-блок больницы, опасаясь покушения со стороны жрецов. А потом на Острове случилась заварушка с Правительственным отрядом, и жрецам пришлось обращаться к Грефу за помощью – через его территорию отряд намеревался пробиться к Пресным Озёрам. Но даже находясь в таком плачевном состоянии, Греф сумел защитить свои владения и свой дом. Не уберёг только жену – её взяли в заложницы, а потом просто сбросили в ущелье. Этого было достаточно, чтобы разъярённый Греф собственноручно уничтожил около десятка солдат. После того, как конфликт на Острове был улажен, Греф снова замкнулся и перестал содействовать жрецам. Но его оставили в покое, памятуя прошлые заслуги.
Добившаяся признания своего Гарпианского гражданства, Дена сама явилась к Грефу и предложила свои услуги. Дэйв изучал эту удивительную землянку, отказавшуюся от миллионов и дворцов на всех планетах Галактики, а также комфортабельного медицинского комп-дома, инкогнито пробравшуюся на Остров ради того, чтобы обосноваться с парализованным стариком в уединённом мрачном доме на склоне горы. Дена Риальти стояла позади Грефа, положив изящные, сухие руки ему на плечи. Ей было около сорока, и она чем-то напоминала альбонку. Большие светло-серые глаза, пепельные волосы, некрасивое, но полное женственного обаяния и достоинства лицо.
- Что вам надо? – наконец произнёс Греф прямо в лоб, холодно и неприязненно.
- Во-первых, выразить своё почтение и интерес к вашему дому и вашей личности, атори. В моей компании проявляют особый интерес к истории Острова.
- Дена, я похож на памятник самому себе? – удивлённо вскинул глаза Греф. – Кажется, меня уже сдают в архив.
- Ты иногда похож на сварливого и строптивого марда, который всё время ворчит, а иногда – на каменного истукана, от которого невозможно добиться слова, - спокойно ответила Дена. В её глазах светились любовь и нежность.
- Молчать! – рявкнул Греф, стукнул кулаком по подлокотнику, и тут же, без перехода, пожаловался: - Когда сидишь сиднем, легко выйти из себя. За ним нет хвостов?
- Проверяли! – в один голос ответили Анна и Дена.
- Значит, полюбоваться на живой памятник – это всё, что вам нужно?
- Э… не совсем. Я собираю сведения о старожилах, видевших Гарпик собственными глазами, атори Горн.
- И начали прямо с меня. Верно?
- Верно.
- А кто вам сообщил такую чушь, что я его видел собственными глазами?
Дэйв покрылся испариной. – Э… тори Анна сообщила.
Греф сердито повращал глазами. – У вас есть сообщники?
- У меня есть друг, мы познакомились уже здесь. Это Грет Свенсон, он спас девочку в Альбони.
- И погубил её, а заодно погубил и Дору Алб, – перебил Греф. – И почему же я должен вам что-то рассказывать?
- Наверное, незачем, - согласился Дэйв. – Извините за вторжение… - и получил от Анны тычок в спину.
- Здесь много проходимцев и шпионов, мечтающих получить власть за чужой счёт. Мир должен молиться на Гарпик за то, что он не даётся в руки кому попало, и что это мы тут мучаемся с всякими идиотами, мечтающими его заполучить. Иначе – миру пришёл бы конец!
- Я не шпион, это во-первых, - Дэйв вздохнул. – Гарпик должен был стать свадебным подарком моей невесте, только и всего, и это – чистая правда. Именно поэтому она оформила все мои документы как корпоративные и финансировала поездку, и это тоже чистая правда.
- Вы думаете, это меня тронет? Таких шмурзиков, как вы, здесь тоже хватает.
- Знаю. Но вы заинтересовали меня, как личность, атори Горн. Вы – настоящий герой своего народа!
- В той заварушке легко было стать героем – или погибни от рук наёмников, или убей кого-то из них.
- Но как вам это удалось – без оружия?
- А это на что? – Греф вытянул вперёд жилистые ручищи с огромными кулаками. – И ещё – вот это, - он постучал ладонью-лопатой по лбу. – Это мой дом, юноша, и я знаю все его закоулки и потайные ходы, я знаю все свои владения как собственные прыщики и седые волоски на яйцах. Это было элементарно. Я просто залез в тайник и перестрелял пятерых по одному, когда они из него выходили на склон. Остальных пришлось доставать по одному. Но это долгая история, и она заслуживает особого рассказа. Заходите поболтать со стариком ближе к ночи, когда приходит эта старая облезлая кляча-бессонница. Что ещё? Про Гарпик? Ага! Как я его видел собственными глазами. Это было на плато Гюр. Скажу одно – лучше с ним не встречаться, ни собственными глазами, ни собственными прочими деталями. Это не наёмник. Он не преследует, но, догнав, уже не отпустит. Необъятное чёрное поле. Кипящий камень, изливающийся из воронки на ровном плато. Страшное зрелище. И вой. Невыносимый, разрывающий в клочья, вой. Да… - Греф опустил голову, глубоко задумавшись. – Его так просто не возьмёшь, юноша. Не подберёшься.
- Вот именно это меня и озадачивает более всего, – поспешил Дэйв продлить тему Гарпика. – Если Гарпик не даётся, если им наказывают, если от него погибают, то как вы, горожане, добывали его в старые времена? Как он давался вам?
- Похоже, этот безумный вопрос мучает всех приезжающих хапуг, в том числе, Объединённых инспекторов. Что они только со мной не выделывали, чтобы выведать это – и к аппаратам Квиксона подключали, и в фонокарту «загоняли»…
Греф неожиданно захихикал.
- Они не знали, что язык мне развязывает только добрый вестийский спирт. У вас имеется спирт? Нет? И не надо! Я завязал лет 20 назад. Чтобы не болтать лишнего. Ну и скучная без него жизнь, скажу я вам.
- Охотно верю, - поддакнул Дэйв.
Анна молчала. Она сосредоточенно водила торпом по экрану, делая набросок Грефа, сидящего каменным истуканом, и беспокойно ёрзающего на неудобном стуле Дэйва. Дэйв подумал, что Анне место в Земной Корпорации Художников и Дизайнеров, с её талантом мгновенно схватывать самое главное, и переносить это на экран с непередаваемым мастерством и изяществом.
- Откуда вам знать? – бросил Греф с презрением. – Вы утопили себя в гролюпоне.
- А вы не утопили себя в Сплите? – внезапно разозлился Дэйв.
Греф замолчал и продолжил тоном ниже и совсем тихо.
- Ко мне как-то раз заявились уроды с Марса, ухитрились протащить гундийский нож, сначала всё языки чесали, потом у них зачесались яйца. Один схватил Анурию, приставил нож к горлу, другой говорит – рассказывай, где Гарпик, иначе её… того… Потом у них кровь взыграла… от Сплита. Они её раздевают, а нож прилип и уже вошёл под ключицу… Ну, с кнутом здесь не развернёшься, а иглы я мечу, словно автомат. В Храме не очень-то жалуют старину Горна, но стража прибыла через 4 минуты. Уже после того, как в комнате обосновались на жительство два трупа. Если бы я был на ногах – справился бы за две минуты. А так прошло целых три – я ещё только-только кресло обживал. Говоришь, как наши предки Гарпик брали? Подумай сам, что было у них, и чего нет у нас?
- Э… специальное снаряжение?
Греф раздражённо махнул рукой.
- Скафандры? Посуда? Специальные химические составы?
- Ткани, юноша, натуральные земные ткани: шелка, кожа, шерсть, хлопок, лён. Гарпик не растворяет их, а скатывается в каплю. Дена, принеси! – приказал он. Дена вышла.
- Если девочки Сэмур просят – я им доверяю. Чистые души. Мой дед жил сто лет, прадед 120, прапрадед – 150. Жизнь на Острове укорачивается – жрецы и Сплит. Рождаемость упала, полно галактического сброда. Раньше всё было в равновесии – сколько родится, столько жрецы и заберут, численность держалась на одном уровне. А потом Сплит стал идолом. Он делает нас бесплодными – на Острове становится всё меньше детей, вся энергия уходит в одну ненасытную воронку.
Дэйв не успел спросить, кого он подразумевает под «ненасытной воронкой» - жречество или галактических потребителей Сплита. Или что ещё. Вернулась Дена. Она распечатала герметик и бережно передала Дэйву нечто бесформенное, грязно-бурое.
- Это реликвия дома Греф, - благоговейно произнёс Горн. – Мне она ни к чему. Детей у меня нет и не будет, моему Гарпику уже три сотни лет, он вырос и возмужал.
- Благодарю вас, атори лорд Горн… - Дэйв растерянно взял в руки грубые жёсткие рукавицы, в пятнах и дырах. Он не знал, что и думать – может, над ним насмехаются? Но все были серьёзны и торжественны.
- Не меня благодарите – Лорту. И вообще, вы тут не при чём. Просто время перемен близко. Прощайте, Дэйв Сорридж, лжежурналист с Земли. Удачи не желаю – она дама гордая, может обидеться, и не шлюха – отдаётся только по собственному желанию, её доверие заслужить надо. Дена, проводи.
И Горн Греф закрыл глаза и откинулся на спинку – кресло тут же отозвалось и изогнулось, подлаживаясь под принятую позу.
Женщины и Дэйв вышли из дома, но Дена повела их почему-то ещё дальше, за дом, к площадке с флаерами.
- Куда мы полетим? – спросил Дэйв.
- Не торопись, - шепнула Анна.
Затемненный флаер взмыл и через десять минут слепого низкого полёта приземлился на дно ущелья, на берег реки. Дэйв так и не понял, где именно это место находится. Дена не открывала двери, не высветляла купол. Они видели окружающее через экран. Дена заговорила.
- Где-то здесь вы окажетесь после того, как пройдёте сквозь тоннель. Наберитесь терпения, земля вам поможет. Видите эти два дерева, задушенные лианой? Отсюда начнётся ваш путь поверху. Гарпик пересекает это ущелье дважды в год – но это может произойти в любой момент, и независимо от вашего желания. Вы можете просидеть на дне всю жизнь – и ничего не увидеть. Он пройдёт стороной. Советую спуститься вниз по течению, потом по первому же переходу уйти в долину. Больше ничем помочь не могу. Теперь все курсоры находятся в руках храмов. А без курсора весь поход имеет шанс превратиться в увеселительную прогулку. – Дена усмехнулась. – Но и то – приятно и весело. Особенно в хорошей компании. Кстати, если встретите таких же, как вы, сумасшедших одиночек – держитесь от них подальше: администрация Острова не несёт ответственности за жизнь чужаков. Сами пришли – сами выбирайтесь. А также остерегайтесь жрецов – они часто охотятся в долине, им всё равно, на ком тренироваться. Раз уж вы оказались столь благоразумны, что выслушали меня, примите ещё один совет. Лично от меня. - Дена посмотрела ему прямо в глаза отгороженным и холодным взглядом, в котором не было ничего от сочувствия, приязни и симпатии землячки, и улыбнулась: - Не давайте воли алчности – именно она загубила многих ваших предшественников.
Обратно они возвращались в полном молчании. Дэйв не осмеливался задавать много вопросов. Он пытался понять, что он испытывает теперь, когда поход близок и наметились ориентиры. Волнение? Предвкушение? Страстное нетерпение?
Ни то и ни другое.
Неясная тревога и тоска засели внутри, карябались и царапались, требуя выпустить их наружу. Словно вокруг него медленно и неотвратимо стягивалась невидимая сеть.
В голове был полный сумбур. Алис… Наследная принцесса дома Сэмур. Её окружала тайна, не меньшая, чем тайна, окружающая плато Гарпик. Анна. Полная ей противоположность. Девочка в башне, несчастное существо, погребённое заживо в доме-склепе. Зловещие жрецы-монстры с их непонятной властью. Не поддающиеся объяснению взаимоотношения между самими островитянами, и островитянами и чужаками. Кто-нибудь, чёрт подери, скажет ему, наконец, что здесь происходит?
Чем больше Дэйв думал об Алис, тем больше она завладевала им, запрещая думать и чувствовать что-либо иное. Что скрывается за её сумасбродством? Что связывает её с Эгглем и Мелтом? Он скоро узнает это – но он понимал также и то, что это знание принесёт ему боль.
- Ты доволен? – спросила вдруг Анна.
- Я ничего не понял, - признался Дэйв. – Почему надо слушаться Лорту? И что значит «Вы здесь окажетесь»? Где здесь? Почему такая секретность? И почему Дена и Греф готовы мне помогать? И как вы ухитряетесь оберегать нужную информацию и самих себя от паломников, если добыть эту информацию, оказывается, легче лёгкого – протащи нужное оружие, и никто тебя не достанет? И где добыть курсор, если его прячут жрецы?
Анна расхохоталась от души: - Слишком много вопросов! Всему своё время, Дэйв. Ты наивен, как ребёнок. Это либо поможет тебе, либо погубит. Третьего не дано. Советую молчать и не болтать о своих встречах, иначе за твою жизнь никто не даст обломка раковины. И опасайся слежки жрецов – они не любят чужаков, которые хотят слишком много знать.
Переулок наконец-то вывел их на главную улицу. Богатые кары сновали вверх и вниз – кто-то спешил к тёплому в это время морю, в тихую лагуну, трёх километров в поперечнике, не тронутую Стеной: она отступала здесь примерно метров на 500, образуя нечто вроде никогда не остывающего бассейна. Кто-то уже искупался и возвращался назад. Флаеры, похожие на толстых, но бесшумных и шустрых птенцов Гарпии с ещё не отросшими крыльями, цветные и бесцветные, бороздили небо. Вдали, над горами, гудели громоздкие, тяжелые грузовозы. Пешеходы либо спешили по своим делам, либо не спешили никуда, болтали в уличных кафе, потягивали илобу. Изредка проплывал важный, надменный туравтобус, гордый возложенной на него миссией. Словом, обычный городской день набирал силу.
- Что же касается Дены, - сказала вдруг Анна. - То ты ей просто понравился.
- Почему ты так думаешь, тори? Лично я этого не разглядел.
- Ты не похож на супермена, или на тех, кто изо всех сил косит под них, вылезая вон из кожи. Ты не наглый, но и хиляком тебя не назовешь.
- Ясно: ни рыба, ни мясо, - уныло пошутил Дэйв.
- Пожалуй, близко к истине, - поддержала Анна, усугубив уныние, и внезапно тепло улыбнулась. - Кстати, ты знаешь, что Дена на Земле была неизлечимо больна? Здесь она сохранила себе жизнь.
Дэйв попытался вспомнить, почему или за что он понравился Эмилии – холодной, независимой Эмилии, чем-то напоминающей Дену своей отчуждённостью. Из чувства противоречия отцу? Потому что он без конца безропотно выполнял все её секретные поручения, залезая в закрытые сайты, взламывая фоны нужных и ненужных людей, подставляя их или обкрадывая? За то, что он умел модно одеваться и выглядеть респектабельно вопреки воровской профессии? Потому, что очаровывал, даже не прилагая к этому максимальных усилий – просто фактом своего существования? За то, что умел терпеливо выслушивать её, словно самая закадычная подружка, утешать и успокаивать, проявляя способности личного психоаналитика? Или тем, что, если и ревновал её, то в меру: с одной стороны, не досаждая и прощая мимолётных дружков, с другой стороны – давая понять, что она ему дорога настолько, что он готов ввязаться ради неё в самую дурную авантюру, вроде этого полёта на Гарпию?
Или потому, что она могла им похвастаться: он изучал в престижном клубе танц-айкидо и великолепно двигался, вызывая восхищение даже в самом пресыщенном обществе?
Только в местном обществе грош цена этим умениям. Его члены слишком самодостаточны и не нуждаются в чужих прелестях.
Интересно, а смог бы он защитить Эмилию, если бы вдруг возникла такая настоятельная необходимость? Защитить не от компьютерных вирусов, не от взломов и ухаживания неугодных субъектов, а от реального, живого злодея, покусившегося на её честь и жизнь? С гундийским ножом в руке? У Дэйва не было ответа на этот вопрос.
- Может, тебя развеселит вот это известие? – Анна хитро подмигнула. – Сегодня у Алис день рождения, и если она ещё не успела тебя пригласить, то я это делаю за неё. Так что я, пожалуй, пойду готовиться к празднику, а ты приходи часам к шести к воротам. Не опоздаешь – я тебя встречу.