Брут был герой и неподсуден
За то, что другу под галдеж
Он в брюхо, рыхлое, как студень,
Воткнул республиканский нож.
Иуда был мерзавец в корне -
Ведь сообщил в Синедрион
Явился в сад и людям в форме
Шепнул на ухо: "Это он".
Хоть бог земной, хоть царь небесный
Аж людям боязно взглянуть
Всегда найдется малый честный,
Чтоб идолище сковырнуть.
И пусть не может жить без мифов
На все готовая толпа
Есть сокрушители кумиров,
Чтоб мир поставить на попа.
Однако существует разность,
Вернее, мелкая деталь:
Серебренников безобразность
Конечно, я б сказал, не сталь.
К тому ж Иуда был доносчик
А это так ему не льстит.
Под приговором жирный росчерк:
Христос. А папа не простит.
Как поцелуй Иудин труден!
Да, кто б решился, раз не он.
И все ж Искариот паскуден
Заплеван, загнан и казнен.