Она хулиганка и сирота. Она не подчиняется законам, обычаям, разуму.
Коснувшись, прожигает до самых глубин– до подсознания и, даже навсегда умчавшись, остается в виде нелепых снов, наитий, беспричинной грусти или смеха, клочков– дежавю.
Может появится другая, и даже не одна, которая вызовет ураганы, заставит кипеть, волноваться, но они не коснутся тех глубин, где живет она.Там все и навсегда останется первобытным, диким – заповедным.
Она не обязательно может быть первой, и вовсе не обязательно переходить физическую грань. Она чаще даже бывает стерильной, не ее задача– оставить себе подобного. Она больше желаний плоти, она выше любого долга как супружеского, так и перед обществом и родом. Она только своя собственная, самодостаточная – самоисчерпывающая.
Ты можешь ее ненавидеть, можешь отворачивается и не замечать, можешь увлечься и думать, что что-то может закрыть или затмить её. Но нет! Отмахнуться ты не сможешь никогда. И когда наступит твой час предстать перед Богом, ты поймешь, что все те романы-ураганы, или смиренные «слюбится-стерпится» были тщетными попытками вновь её повторить.
Но так уж устроено в мире, что человеку не дано испытать ее дважды.
Вот про нее то наверное и пытаются писать поэты, которым улыбнулось быть ближе к Богу.
И наверное поэтому, даже самый зачерствелый и жестокий человек пустит слезу, читая стихи или слушая песни, ибо узнает что-то до боли знакомое, давнодалекое и невозвратное.
Она дается всем, но мало кто ее благодарит.