С лестничной площадки кто-то позвонил.
Я подошёл к двери и спросил:
— Кто?
И услышал в ответ:
— Сантехника вызывали?
Вспомнив, что кран в кухне подтекает, я открыл дверь и впустил водопроводчика.
— Сантехник КЭЧ Афанасьев, — представился он и сразу перешёл на «ты». — Показывай свой кран.
Это был настоящий советский сантехник — перегаром от него несло за версту. Про себя я сразу прозвал его Афоней — уж очень он был похож на главного героя одноимённого советского кинофильма.
Сделав внешний осмотр крана, Афоня поставил диагноз:
— Прокладку надо менять.
— Замените, пожалуйста, — попросил я.
— Нет на складе, — ответил Афоня сочувственно.
— И как же быть? — огорчился я.
— Есть у меня одна своя собственная. Импортная. Два восемьдесят за неё отдал. Японская, — обнадёжил Афоня, хитро прищурившись.
— Уступите эту прокладку мне, — сказал я заискивающе. — Я вас отблагодарю.
Операция по замене прокладки заняла ровно пять минут.
— Готово! — доложил Афоня и проинструктировал меня, как надо пользоваться краном: — Слишком туго не заворачивай.
Я взял из ящика кухонного стола трехрублёвку и отдал Афоне. Он спрятал трояк в брючной карман и не уходил, глядя в строну буфета.
— Поправитесь? — догадался я.
— Налей, — согласился он.
Я набулькал ему полстакана «московской».
— А себе?
Я налил себе.
— Занюхивать мануфатурой будем?
Я достал из холодильника баночку с маринованными маслятами и плавленый сырок «Дружба».
Афоня попытался поддеть на вилку скользкий грибок, но оставил это занятие, разорвал на сырке фольгу и отщипнул кусочек и сказал тост:
— Ну, за лося!
Мы стукнулись стаканами и выпили.
— А что это значит, выпить за лося? — спросил я.
Он был доволен произведённым эффектом и объяснил:
— Чтобы всё уда-лося, хорошо жи-лося и долго еб-лося.
— Хороший тост, — польстил я ему.
— Новый анекдот про сантехника слышал? — спросил Афоня.
— Где сантехник постоянно говорит: «Е…ть меня в жопу»?
— Не, другой, — сказал он. И рассказал свежий анекдот:
«Вызвали сантехника в КГБ:
«Кран в туалете течёт, прокладку заменить надо».
Сантехник покрутил кран и говорит:
«Тут не прокладку, а всю систему менять надо!»
Ну и посадили его на десять лет за антисоветскую агитацию».
— Это политический анекдот, — заметил я осторожно.
— Что, побежишь стукнуть? — нагло ухмыльнулся он.
— А если побегу? — ответил я вопросом на вопрос.
— Никуда бежать не надо, — сказал Афоня, с лица которого сразу исчезла маска пьяного сантехника.
И показал раскрытое удостоверение сотрудника КГБ.
Я успел разглядеть, что Афанасьев — его настоящая фамилия, а подразделение, в котором он служит, называется: «Управление «Т» — научно-техническая разведка».
— Итак, Иван Иванович, надеюсь, вам понятно, что ваша миссия в Углегорске закончилась? — спросил он утвердительно. И продолжил уже приказным тоном:
— Сейчас немедля отправляйтесь в Циалковский — там получите дальнейшие инструкции от моего коллеги из ФСБ.
— Разрешите попрощаться с Розой, — попросил я.
— Про неё забудьте — вся эта лирика ни к чему, — отказал он мне в просьбе и добавил: — Да и не очень-то она в восторге от ваших половых достоинств.
— А вы откуда знаете?!
— Роза — мой штатный осведомитель.
— Вы её шантажировали, заставили?
— Нет, она сама пришла к уполномоченному КГБ по ЗАТО Углегорск и согласилась на сотрудничество. Добровольно по идейным мотивам.
Я расстроился, но не очень.
— Ну что, выпьем на посошок? — предложил Афанасьев, разливая водку по стаканам.
— За лося? — сказал я, подняв стакан.
— За него! — согласился он.
Мы чокнулись, я выпил водку одним глотком. И сразу же меня бросило в сон. Последнее, о чём я подумал, теряя сознание:
«Какую гадость он мне подсыпал?»