Люди на бетонке. Закрытые друзья

Леонид Хандурин
   Часть 1.   

   В военных гарнизонах свои законы: и воинские, и моральные. И нарушать те и другие не позволено никому. Живёшь рядом, встречаешься каждый день, а по праздникам даже в общих застольях участвуешь, но у каждого своя работа, свой уровень доступа к документам. А, значит, у каждого свой уровень информированности о событиях. И к этому надо привыкать, не совать «свой нос» куда не следует и не показывать, что ты что-то знаешь о работе соседа или догадываешься о чём-то, что тебя не касается.

   Хочу рассказать об одном своём друге, Александре Резникове. Впервые мы встретились, когда я, молодой лейтенант, прибыл в часть из военного училища, а старший лейтенант Саша Резников, был правым лётчиком на Ли-2, нашпигованном специальной аппаратурой технической разведки. Познакомил нас мой инженер эскадрильи, капитан Миша Митликин, который до этого был соседом Саши и с которым они дружили семьями. В штабе, на общих построениях, на полётах, на стоянке мы встречались как хорошо знакомые сослуживцы и постепенно наши встречи переходили в дружеские. Мы служили в разных эскадрильях, но это не мешало нам иногда подолгу общаться, когда были общие полковые мероприятия.

   Вскоре Саша перешёл на должность правого лётчика Ил-14Р, а через какое-то время и стал командиром экипажа Ил-14, а затем и командиром спецзвена на самолётах Ил-14Р.

   На этом этапе Саша получил назначение в другой военный округ и я на какое-то время потерял его из вида. Но не надолго. Через год я поступаю в один из ВВУЗов и однажды на улице неожиданно встречаю жену Саши, Лену, которая и рассказала, как они здесь оказались и как они обустроились.

   Теперь уже мы встретились с майором Резниковым как старые друзья и бывшие сослуживцы по одному полку. Но ни раньше, ни теперь, мы не касались темы работы и службы Александра. Это было табу. С одной стороны я знал, что работа Саши связана с полётами над нейтральными водами, в сопровождении самолётов НАТО, а с другой — у нас и без этого находилось много тем для бесед, чтобы не заставлять друг друга выбирать о чём можно говорить, а о чём — нельзя. И у Саши, заядлого рыбака, тем было хоть отбавляй: и о рыбалке, и о рыбной кухне.

   Закончив обучение в ВВУЗе, я остался работать здесь же на кафедре и через некоторое время был направлен на авиационный завод для изучения нового в то время самолёта МиГ-23. И был удивлён, когда на этом же заводе встретил Сашу Резникова со всем его экипажем. Они прибыли на этот же завод изучать новый, более современный, самолёт Ил-20. Такое совпадение может быть, но очень редко.

   Более того, в первые дни переучивания, я в одном из цехов свалился со стапеля и получил сильное растяжение связок левой стопы. И весь экипаж Саши участвовал в моём скорейшем выздоровлении: одни приносили завтраки, другие поделились специальной мазью, третьи достали эластичные бинты. Это всё меня быстро поставило на ноги и только благодаря этому, я успешно выполнил учебный план переучивания.

   Саша с экипажем, после переучивания, убыл снова в другой военный округ и наши пути снова пересеклись только через несколько лет, хотя я знал о его службе от наших сослуживцев, с которыми часто пересекался в разных округах и на разных аэродромах. Но об этом чуть позже.


   Часть 2.

   Прибыв по замене в другой военный округ Саше Резникову пришлось сменить и технику, на которой он летал. Нет, это был тоже винтовой транспортный Ан-12, но задачи были совершенно другие. Приходилось летать по обеспечению перебазирования истребительной и истребительно-бомбардировочной авиации по всей территории Союза. Командировки были длительными, с севера на юг и с запада на восток. По этой причине мы с Сашей встречались реже, но зато могли говорить о работе всё, так как запретных тем уже не было.

   Именно в это время у Саши начали возникать проблемы со здоровьем. Это были маленькие проблемки, но как лётчика они его сильно беспокоили. Поскольку Саша  был не высокого роста, то на посадочном режиме полёта ему приходилось с большими усилиями удерживать штурвал Ан-12 и от чрезмерных длительных усилий начало проявляться явление судорог пальцев. Опасения оказались напрасными, так как небольшое хирургическое вмешательство всё поставило на место. И Александр уже с юмором рассказывал, как ему даже приходилось привставать на сидении, чтобы управлять своим четырёх двигательным самолётом при посадке, особенно в сложных погодных условиях и при посадках на аэродромы со сложными подходами, когда к посадочной полосе приходилось подкрадываться.

   В это время экипажу приходилось летать и в Республику Афганистан, где не только сложными были подходы к аэродромам, но в момент снижения и посадки самолёт могли и обстрелять. Пришлось осваивать посадку на горные аэродромы в условиях боевого противодействия, когда приходилось тяжёлую машину бросать с большой высоты по крутой спиральной глиссаде снижения, чтобы меньше по времени оказываться в зонах возможного обстрела. Здесь сказывалось не только физическое, но и моральное напряжение, которое не проходило по несколько дней.

   Интересно было слушать Сашу, как он рассказывает о разных эпизодах из своей лётной биографии. Обычно у лётчиков рассказы всегда получаются красочными, но у Саши это была смесь серьёзного с авиационным юмором, который граничит с комедией в нескольких частях. А учитывая, что Саша ещё был и заправским рыбаком, то в его авиационных случаях-байках присутствовал и рыбацкий юмор, который обеспечивал хохот на довольно продолжительное время.

   Когда Саша прилетал на новый аэродром, он всегда интересовался, а как у них с рыбалкой и если была малейшая возможность, он знакомился с местными любителями рыбалки и старался хоть пару часов посидеть в этом гарнизоне с удочкой. У него на борту был всегда комплект удочек и для летней рыбалки и для подлёдного лова. Это была своеобразная разрядка от того напряжения, которое он аккумулировал в период полётов.

   Бывая в командировках на разных военных аэродромах, Саша часто встречал наших однополчан по нашему первому месту службы и всегда подробно рассказывал как у них там проходит служба. Я тоже, часто бывая в командировках, встречал наших однополчан, которых судьба разбросала от Североморска до Ташкента и от Владивостока до Калининграда, после чего обменивались с Сашей приветами от наших сослуживцев и подолгу вспоминали годы, которые стали нашей судьбой. Но ещё было, что впереди.

   

      На фото: Экипаж майора Резникова. Первый справа, Александр Резников


     Жизнь рядом с войною. Повесть.

Глава 1. Детство.

   Войну Санька Резников помнил смутно, хотя ряд эпизодов прочно врезались в память, но и их вспоминать не хотелось. Настооящих живых немцев видел только издалека и то - пленных, мама не разрешала выходить со двора. Да и дом был в таком месте, на окраине Аткарска, над оврагом, но Санька больше слышал грохот войны, чем видел эту войну, хотя все рассказывали об этой войне ужасные случаи, один страшнее другого, которые потом снились ему ночами.

   В школе, уже после того как фронт откатился от Сталинграда и двинулся на запад, Санька сразу заканчивал два класса, первый и второй, чтобы не потерять год. В третьем классе учился уже по своему возрасту, так что не считался переростком, как ребята, которые были старше по возрасту. Учёба давалась легко, а после жизни в прифронтовой зоне, авиация немцев долетала и до Аткарска, все ребята учились с желанием, да и в школе было как-то веселее, чем на своей окраине.      


Глава 2. Мечта.

   В школе большинство ребят мечтали быть моряками и лётчиками. Моряками, потому что через область протекала одна из самых больших рек - Волга, лётчиком, потому что кругом были аэродромы и над кышами домом, часто на бреющем проносились самолёты с аэродромов Энгельса, Балашова и даже с Пугачёва. Да и недалеко было Балашовское училище лётчиков.

   Санька Резников входил в группу ребят, которые мечтали стать лётчиками и все игры у нах были "в лётчиков", которые часто заканчивались синяками, ссадинами, а дома обязательными подзатыльниками за порванную одежду.


Глава 3. Дерзания.

   Незаметно пролетали год за годом и надо было пробираться ближе к своей мечте - мечте стать лётчиком. Санька пробовал это сделать по разному, но каждый раз что-то мешало и приходилось начинать сначала, настойчивости было не отнимать. Сначала попробовал заниматься в "Школе тюных лётчиков". Там изучали теорию на картинках ьи водили на экскурсию в школу ДОСААФ, где тоже были макеты и занятия в классах.

   В старших классах Санька записался в местный аэроклуб, но что-то там не получалось с полётами и разрешили только сделать три прыжка с парашютом, но затем и это запретили, когда узнали, что он ещё не окончил школу, так как готовили только тех, кому в этом году идти в армию.
 

Глава 4. Высота очаровывает.

   Наконец то школа окончена и можно поступать в лётное училище. Подал документы в Балашовскоё авиационное училище лётчиков, которое было ближе всего, тоже в Саратовской области.

   Врачебно-лётную комиссию (ВЛК) прошёл легко, экзамены тоже сдал без особых волнений и вот уже Санька - курсант лётного училища, щеголяет в военной форме и с курсантски погонами с жёлтыми полями и голубым просветом. Первая часть мечты исполнилась, теперь её надо воплощать в жизнь.

   Теоретические занятия в аудиториях и классах пролетели быстро, а за ними наступили дни истины, когда каждый курсант поднимался в свой первый полёт с инструктором. И несмотря на то, что главным в кабине спарки был инструктор, высота в этом полёте очаровывала и как в фотоделе раствор-закрепитель, закрепляла это очарование чувство полёта и любовь к небу на всю жизнь.


Глава 5. Первый самостоятельный.

   Очарование первых минут проходило быстро и Саня понимал, что дальше, для раскованного чувства себя в воздухе на всех этапах и режимах полёта надо работать и работать над теорией. И он не жалея сил и времени работал и работал, оттачивая навыки в кабине на земле и на тренажёре.

   Настал тот день, когда инструктор сказал заветные слова: о - о Курсант Резников, завтра вы летите самостоятельно, ознакомьтесь с плановой таблицей и хорошо поработайте над методикой выполнения упражнения по КУЛПу. Саня мечтал об этом дне несколько лет и упорно шёл к этому.
 

Глава 6. Как повезёт.

   Закончен курс обучения в лётном училище, сданы все теоретические экзамены и на отлично сдан экзамен по лётной подготовке. Члены Государственной экзаменационной комиссии в ручают дипломы и лейтенантские погоны, а в штабе училища каждый лейтенант получает предписание и проездные к месту новой службы. Лейтенант Резников с удивлением смотрит на предписание, в котором ему надлежит после отпуска прибыть в штаб воздушной армии в Группу советских войск в Германии.

   Из штаба воздушной армии в полк пришлось добираться на попутной машине. Полк базировался на аэродроме Шёнефельд, который был в черте Восточного Берлина. В полку приняли хорошо, вот только он сразу из Саньки преобразился в Резникова Александра или среди своих в Сашу Резникова. Назначили правым лётчиком на самолёт Ли-2, на котором Александру пришлось летать всего несколько раз и то с инструктором. В отдельных эскадрильях и звеньях при управлении дивизий в то время было ещё много Ли-2. Самолёт был простой в управлении и переучиваться на него было не так сложно.
 

Глава 7. Гарнизоны, гарнизоны.

   После сдачи зачётов и проверки техники пилотирования лейтенант Резников был зачислен в экипаж уже через месяц мотался по командировкам по всей ГДР, запоминая гостиницы и столовые. Ещё через два месяца Саша уже мог оценить, какая будет командировка, дадут ли выспаться в гостинице и как накормят в столовой. А это для экипажа, особенно для молодых лейтенантов было очень важно, так как в своём гарнизоне его тоже ждала койка в гостинице и столовая, в которую не желательно опаздывать, девочки официантки этого не любили.

   Вот так и полетели дни за днями, гарнизоны за гарнизонами, задания за заданиями. Нельзя сказать, что это были какие-то скучные однообразные задания, всё было новое и интересное. В то же время, когда начинались армейские проверки, то число вылетов и их продолжительность увеличивались, а это уже была работа на износ.
   

Глава 8. Это любовь.

   Саша не только быстро вошёл в строй, как говорят в авиации, не только освоил свою технику, но и освился в эскадрилье, с одними сдружился, с другими - были просто хорошие товарищеские отношения. Семейные офицеры часто приглашали Сашу на свои семейные торжества и Саша наблюдал, что у них была несколько другая, более упорядоченная семейная жизнь, не то что у него, холостяка. Он всё чаще и чаще стал задумываться о том, что пара и ему создать своё семейное гнездо.

   Саша постепенно подыскивал себе вторую половину, не надеясь на подсказки, а чтобы этот человек был по душе. Он познакомился с Леной не то чтобы случайно, но неожиданно для себя, когда, казалось бы, что не сможет найти себе человека, которого сможет полюбить. Но это, как всегда, бывает неожиданно, а на этот раз рполучилось ещё и смешно для двоих. И оно поняли, что нашли друг друга.
 

Глава 9. ПилИ, пилИ на своём Ли.

   Вот всё и стало на место. Теперь Саша не шёл в гостиницу, казавшуюся огромной коммуналкой, торопился в своё тёплое обухоженное Леной семейное гнездо, где можно было не только отдохнуть, но и проробовать что-то вкусное, приготоовленное Леной.

   Теперь для него не было обидным, когда при встрече своих однокашников, которые прилетали в Шёнефельд, шутили над Сашей: о - о Давай, пилИ- пилИ на своём Ли, о - о что означало шутку над тем, что Саша летал на малоскоростном Ли-2, которому было под 30 лет. Сами же они прилетали на Ан-10, Ан-12 или Ил-18, а то и Ту-104, Ту-134. Саша, со своим спокойным характором, отшучивался, а про себя думал: о - о Шутите, шутите, а я уже состоялся. У меня есть любимая работа, любимая жена и мне не надо иного.


Глава 10. Тихоходы над грозной Европой.

   Когда Саша Резников прибыл в Шёнефельд, то в ГСВГ было два полка, у которых на вооружении были самолёты Ли-2. Транспортный пол в Ораниенбурге, который занимался грузовыми перевозками и отдельный смешанный полк в Шёнефельде имел в своём составе одну эскадрилью Ли-2, которые были оборудованы, пассажирскими креслами и считались транспортно-пассажирскими. Вот шперенбергская эскадрилья и была основным перевозчиком командования Группы войск и командования воздушной армии во время проверок и различных инспекций.

   Но основными командировками по ГДР были по срочным заданиям, когда где-то что-то случалось и надо было срочно принимать меры. Группа войск была по численности большая и происшествий было много, так что на контроль за этим и работал целый авиационный полк, в том числе и эскадрилья, где были самолёты Ли-2. Учитывая, что на территории ФРГ стояла самая большая группировка НАТО, то вся Европа выглядела грозной военной машиной, летая над которой надо было хорошо ориентироваться, что на тихоходных Ли-2 было удобно и комфортно.


Глава 11. Особое задание.

   В эскадрилье, где были Ли-2 было звено самолётов, личный состав которого был на особом положении и выполнял специальные задания. Они не дежурили на полётах в истребительных полках, как поисковые машины и не возили пассажиров. Да и самолёты у них имели странный внешний вид, с какими-то внешними надстройками-антеннами и множеством других элементов специального оборудования. Вылетали они по своему распорядку, как правило по командам из армейских штабов сухопутных армий, расположенных на территории ГСВГ.

   Когда лётный состав специального звена были в отпусках, то вместо них прнивлекали для заданий лётчиков эскадрильи. Часто на эти задания приходилось летать и Саше Резникову, который был самым молодым лётчиков в эскадрилье. Постепенно командир звена привык летать в паре с Сашей и настоял, чтобы его перевели в штат отдельного звена, ставшего затем отдельным отрядом уже не в эскадрилье, а в штатах полка.
         

Глава 12. Воздушный рентген.

   Саша особенно и не заморачивался, чем занимались офицеры спецподразделения в салоне самолёта, которым он управлял. Ребята пытались ему "на пальзах" объяснить характер их работы и ему этого было достаточно. Ребята говорили: о - о Понимаешь, Саша, это как рентген. Вот ты пилотируешь машину, а мы в это время облучаем поверхность сопредельного государства. И как только заметили что-то для нас интересное, так и засекли место, время и характер сигнала. И так на протяжении всего полёта. А тогда прилетаем, обрабатываем наши материалы и видим полную картину. Саша всё понял и больше ихработой не интересовался, своих лётных дел хватало.

   А вот с сопредельной территории ими сильно интересовались. Командира одного из их экипажей регулярно поздравляли с днём рождения, после того, как один из друзей лётчиков поздравил его с днём рождения по открытой связи, хотя вести некодированные переговоры по открытой связи запрещается. Вот и узнали тогда "супостаты" день рождения капитана Бурлюка.


Глава 13. Две буквы поменяли местами. (был Ли, а стал Ил)

   Вскоре в отдельный отряд прибыли более тсовременные машины и Саше предложили переучиться. Интересно, что новые машины имели наименование из тех же букв, только их поменяли местами. Был самолёт Ли-2, а теперь надо было летать на Ил-14. Новая машина была хотя и сложнее, но более сильная и пилотировать её надо было более уважительно, она не терпела даже малейших оплошностей.

   Теперь приходилось летать и на Ли-2 и на Ил-14, в зависимости от того, какого рода было полётное задание. Но Саша уже втянулся и для него, это было как с велосипеда пересаживаться на мопед, роли особо это не играло. Сказали пилотировать один самолёт - пожалуйста, сказали пилотировать тругой тип - тоже безотказно. А ещё приходилось летать и на задания с другими экипажами, когда перевозили ипассажиров или грузы. Саша становился пилотом широкого профиля.


Глава 14. Командир.

   Опыт работы, теперь уже у старшего лейтенанта Резникова, был внушительный и командование полка назначило его на должность камандира экипажа, а вскоре Саша получил и очередное звание капитана.

   Теперь уже капитан Резников оценивался всеми не только как лётчик, но и как командир экипажа, от которого зависит многое. Если что-то не очень ладится с техникой, командир всегда поможет доказать правоту бортового техника, что самолёт надо зарулить в ТЭЧ полка и там проверить все системы. Если проблемы в бытовых вопросах, то командир обратится к командиру полка и будет настаивать на улучшении жилищных условий или на поездке в санаторий в период очередного отпуска. Вдт эти проблемы дополнительно навалилсь на молодого командира экипажа Сашу Резникова.
 

Глава 15. Летучие мыши.

   Поскольку полк базировался в самом Берлине, то армейское начальство часто давало добро на съёмки эпизодов для кинофильмов военных лет. Это было обусловлено ещё и той причиной, что в полу были самолёты военных лет, Ли-2 или самолёты похожие на самолёты военных лет, например, Як-12. Так, в полку снимался фильм "Эскадрилья "Летучая мышь", где участвовали в съёмках многие лётчики полка и самолёты Ли-2.

   Была ещё одна особенность работы отдельного звена, которое выполняло спецзадания. Что скрытно вылетать на задание, то самолёты звена делали это ночью и во время плановых полётов. Например, летает вся эскадрилья, выполняя разные упражнения и в это время взлетает самолёт звена и уходит в зону для выполнения упражнения, а из зоны уходит совсем на другой аэродром, дозаправляется и далее выполняет задание по разведке. В это время зарубежная служба наблюдения и слежения теряет этот самолёт и он успешно выполняет своё задание, а на следующее утро возвращается на свой аэродром. Вот за это звено и прозвали "Летучими мышами". 


Глава 16. Соседи и друзья.

   Но люди гарнизонов живут не только полётами и работой, но у них бывают и праздники, и дни отдыха, когда они отдыхают вместе с друзьями и соседями, а иногда это совмещается, когда дружат соседи.

   У Саши и Лены соседями была семейная пара с другой эскадрильи, вертолётной. Соседи эти были Миша Митликин, инженер вертолётной эскадрильи и его жена Эмма с сыном Юрой. Поскольку будние дни были полностью заняты, то семьями собирались по субботам и воскресеньям, веселились, приглашали других соседей и сослуживцев.
   

Глава 17. Туда - сюда.

   В отлельном смешанном полку была ещё одна особенность, он выполнял задания не только летая над территорией ГДР, но экипажи летали также в Советский Союз или просто в Союз и над териториями стран Варшавского Договора. А поскольку при полётах в Союз денежное содержание было меньше, то на эти заданая посылали всех лётчиков в строгой очерёдности. Летал по этим маршрутам и капитан Резников.

   Но были в этих полётах преимущества, так как из Союза можно было привезти разный дефицит и советские продукты, которые были дешевле и лучшего качества, чем местные. А мужчины затаривались спиртным для разных юбилеев и празднеств. Привезти с Союза хорошую водку, шампанское, коньяк под праздник, это было большое везение.


Глава 18. Перебазирование в новый гарнизон.

   События в мире оставляли отпечаток и на жизни полка, в котором служил Саша Резников. В правительстве ГДР было принято решение огородить Восточный Берлин высокой стеной, отделив его от всей Восточной Германии. А поскольку аэродром Шёнефельд оказался внутри этого ограждения, то полк перебазировался в городок или деревню Шперенберг, в 40 километрах от Берлина. Гарнизон был построен с нуля, расположен был в красивейшем месте, между двумя озёрами и рядо со штабами ГСВГ и воздушной армии, что привело к ещё большей загрузке полётными заданиями.

   В гарнизоне построили четыре многоэтажных жилых дома для офицерского состава, несколько общежитий, два здания для штабов полка и ОБАТО, а также новую ВПП с подъездными путями и всю инфраструктуру для авиационного гарнизона, даже баню не забыли построить.
   

Глава 19. Карибский кризис.

   Не успели закончиться заботы с перебазированием полка, как появились новые заботы, теперь уже с повышением боеготовности, так как начался Карибский кризис, который в первую очередь затронул передовые часто и соединения, находившиеся на острие соприкосновения с вероятным противником, в группах войск, расположенных в государствах Восточной Европы.

   А тут ещё отпечаток противостояние наложил тот факт, что правительство ФРГ стало пороводить заседания бундестага в Западном Берлине, что неприемлемо было для ГДР.


Глава 20. Замена в Латвию.

   Но постепенно нпряжённость спадала. Карибский кризис был урегулирован, противостояния ФРГ и ГДР постопенно сглаживались и в гарнизоне наступило как бы затишье. Задания были, но они были настолько прозаическими, отвезти-привезти, что превращали лётные экипажи в воздушных извозчиков. У Резниковых в это время семья пополнилась, родилась дочь, которую назвали Наташей и жизнь вошла в нормальную гарнизонную колею.

   Но очень долго в армии беззаботной жизни не бывает. Так было и у Саши Резникова, пришло время замены, когда надо было переезжать в другое место службы. Другим местом службы оказался Прибалтийский военный округ, отдельна эскадрилья в городе Рига.

   Прибыли получили квартиру, казалось бы всё обустроилось. Но здесь появились новые неудобства. Квартира была хотя и в новом микрорайоне Югла, но на другом конце города от того места, где был аэродром, на котором базировалась отдельная эскадрилья управления округа. Очень много времени занимала дорога, учитывая пробки на понтонном мосту через Даугаву.

   Но постепенно всё утряслось, к удалённости попривыкли, но теперь масштабы полётов были совсем другие, приходилось работать больше в роли извозчика и через какое-то время в шперенбергском полку понадобился командир звена и система положила глаз на Сашу Резникова. Ему предлагают перевод в уже знакомый ему полк в Шперенберге.


Глава 21. Снова в Шперенберге.

   В Шперенберг Саша шёл с перспективой, поскольку спецсамолёты Ил-14 свою роль в разведке выполнили, то планировали их заменить модификацие Ил-18 в варианте Ил-20, оборудованных специальными системами уже на этапе постройки этих лайнеров.

   Но пока в Шперенберге пришлось включаться в старую систему извозчиков, хотя и в новом качестве, пришлось переучиться на Ан-12, которыми полк начал перевооружаться, так как задачи полка значительно расширились. Саша быстро освоил Ан-12 и мотался в командировки, как по Восточной Европе, так и по Союзу до самого Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре, сопровождая с заводов перегоняющих экипажей, которые гнали новые самолёты в воздушную армию.
 

Глава 22. В отряде.

   Снова замаячила перспектива, так как в отряде несколько человек готовились уходить в запас по возрасту и выслуге лет. Нужна была срочная замена и здесь Саша, как выходец из этой системы, подходил, как нельзя, лучше. Его просто включили в приказ переводом и он теперь стал летать на самолётах отряда, там ещё были старички Ил-14, у которых скоро вырабатывался ресурс.

   Переход в отряд ничем не ознаменовался, кроме, как Саша стал командиром отряда и получил очередное звание майор. Но это уже было предопределено и особого удивления у офицеров полка не вызвало, всё было заслуженно. А тут и планы в верхах подоспели, командование решило заменить отслужившие Ил-14 на более новые Ил-20, которые могли летать не только над континентом, но и заходить в зоны над нейтральными водами, что значительно повышало эффективность их работы.


Глава 23. Командировка в Москву.

   Мы уже давно не пересекались с Сашей Резниковы,как-то не получалось. А тут у меня образовалась командировка в Москву, на авиационный завод "Знамя Труда", у меня было тпредписание на изучение новых истребителей с изменяемой геометрией крыла, МиГ-23.

   Это был октябрь 1973 года, вечером я сидел в гостинице академии Жуковского, в Петровско-Разумовском переулке и смотрел новый телесериал "Семнадцать мгновений весны". Шла серия, когда героиня с двумя малышами уже сидела в машине Штирлица, а по радио комментатор рассказывал, что сегодня работницы одной из московских фабрик отказались начинать работу, пока им не расскажут дальнейший сюжет фильма. Вот такие были страсти.

   И когда я тоже вжился в сюжет фильма, в комнату постучались, дверь открылась и в прёме двери показался Саша Резников, собственно персоной, со своим бортрадистом, их подселили ко мне в комнату. Разумеется, радости не было предела, мы давно не встречались и у каждого накопилось много новостей.

   Оказывается, они всем экипажем приехали тоже на завод "Знамя труда" изучать новый самолёт Ил-20, который именно под их отряд здесь и делали. Так мы случайно встретились. После завершения наших командировок, я уехал к себе, в Ригу, а Саша с экипажем поехали учиться дальше, уже в Николаев, в центр переучивания, совершенствовать технику пилотирования и систему обслуживания.
   

Глава 24. Над Балтикой по кочкам.

   Возвратился экипаж в Шперенберг только через два месяца, но уже на новом самолёте Ил-20. Это был совсем другой самолёт и сильно отличался от Ил-14 в лучшую сторону.

   На этом самолёте можно было с гордостью пролететь над нейтральными водами Балтийского моря, где непрерывно шныряли НАТОвские истребители, а шведские истребители "Виггены" и "Дракены" вообще не давали покоя. Они заходили впереди самолёта, включали форсаж и было такое впечатление, что Ил-20 летит прыгая по кочкам, казалось, что вот-вот отвалятся крылья. Но конструкция самолёта была хорошая, а запас прочности высокий. Советские конструкторы и производственники постарались.

   Да и опыт полётов на подобном турбовинтовом Ан-12 у майора Резникова был достаточным, чтобы выдерживать вместе с самолётом такие нагрузки, хотя после таких длительных полётов всё тело ломило, а рук и ног почти не чувствова. Конечно такие полёты изматывали весь экипаж.


Глава 25. Возвращение в Ригу.

   Прошло несколько лет и майору Резникову пришлось снова распрощаться со своим отрядом. А поскольку в Риге была квартира, то место замены определилось сразу. Вот только с должностью и с профилем специализации не получалось, в Прибалтийском округе не было вакантной соответствующей должности и пришлось снова пересаживаться на транспортник Ан-12.

   И снова начались командировки по обеспечению полков авиации Прибалтийского военного округа, сопровождения отдельных экипажей к местам учений и зачётных стрельб во все концы Советского Союза, а также сопровождение экипажей при получении новой техники с авиационных заводов.
   

Глава 26. Воздушный извозчик.

   Постепенно майор Резников превращался в воздушного извозчика, которого можно использовать, как таксиста, но только это такси было о четырёх моторов и с грузовой кабиной, похожей на приличный колхозный сарай.

   Одно было хорошо, в Прибалтийском военном округе было достаточно транспортной авиации, которую можно было использовать по назхначению, не загружая отдельную эскадрилью управления округом специальными заданиями, по транспортировке. Старались возить только свои грузы.


Глава 27. Стоя за штурвалом.

   Была большая интенсивность полётных заданий и Саша не сразу заметил, что с рукой что-то не так, в ладони иногда появлялись сильные боли и пальцы руки сводила судорга. Саша сначала хотел обратиться к врачу, но затем передумал:

   - А вдруг это что-то серьёзное и могут списать с лётной работы. Но боли всё усиливались и пришлось обращаться к врачу.

   Врачи проанализировали рабочее место Саши и сделали выводы, что ничего страшного нет. Поскольку Саша был невысокого роста и на посадочном режиме он, работая штурвалом, сильно сжимал ладонь и тогда проявлялось такое явление, как контрактура, сводило судоргой пальцы. Саше сделали небольшую операцию и порекомендовали тщательнее регулировать сидениее по росту.


Глава 28. Командировки на войну.

   А тут начались командировки "на войну". Поскольку транспортные самолёты в транспортных полках всегда были заняты на учениях различных уровней, то обеспечивать транспортные перевозки в Афранистан назначали экипажи из округов поочерёдности. Вот и приходилось часто летать на территорию Афганистана. А это уже совсем другое дело, это полёты на настоячщую войну.

Глава 29. Осознание сделанного.

Глава 30. Изобретатели.

Глава 31. Рыбалка - любимое занятие.

Глава 32. Воспоминания.

Глава 33.

Глава 34.

Глава 35.


                - 1 -

   Глава 1. Детство.

   Войну Санька Резников помнил смутно, хотя ряд эпизодов прочно врезались в память, но и их вспоминать не хотелось. Настоящих живых немцев видел только издалека и то - пленных, мама не разрешала выходить со двора. Да и дом был в таком месте, на окраине Аткарска, над оврагом, но Санька больше слышал грохот войны, чем видел эту войну, хотя все рассказывали об этой войне ужасные случаи, один страшнее другого, которые потом снились ему ночами.

   В холодное время ребят на улице было мало. Кого родители просто не выпускали на улицу, а у большинства не было хорошей и тёплой одежды, чтобы подолгу гулять на улице. Да и дома или во дворе всегда находилась работа, даже для самых маленьких. Надо было что-то посторожить или куда-то сбегать.

   Игры были разные, но больше всего "в разведку", так как "в войну" взрослые играть не разрешали, боялись, что дети могут накликать на Аткарск настоящую войну, потому что эта война и так была совсем рядом, немцы уже были почти "на Волге". А вот "в разведку", "в воздушный бой", со страшным визгом, изображающих пикирующие самолёты, взрослые играть не запрещали.

   Старшие ребята иногда ходили в места, где недавно упал подбитый самолёт, но ребят, такого возраста, как Санька, с собой не брали, да и не рассказывали ничего. Но однажды немецкий бомбовоз Юнкерс упал недалеко от Аткарска, когда бомбил ближайшие аэродромы. Вместе с ребятами, втайне от мамы, Санька всё же увязался с ребятами, но близко их не пустили, а издалека были видны только хвост со свастикой и часть крыла с большим чёрно-жёлтым обгоревшим крестом.

   Не взирая на все запреты, ребята проникали на места падения немецких самолётов и приносили разные детали и хвастались ими или меняли их на разные вещи: ручки, книжки, тетрадки, а то и на конфеты, - в зависимости какая ценность ставилась на обмен. Считалось бедово, если у пацана есть в кармане блестящая гильза, пуля, а то и целый патрон, за который от взрослых можно было получить и подзатыльник, вместе с изъятием этой мальчишеской ценности.


                - 2 -

   Но были и шалости, которые доходили до хулиганства. Старшие ребята иногда откуда-то приносили порох, похожий на макароны и подбивали младших ребят, вроде Саньки, сделать какую-нибудь хулиганскую выходку вечером на улице, а сами смотрели со стороны. Обычно давали кому-нибудь такую "макаронину" пороха длиной сантиметров 20-30 и рассказывали, что на один конец надо наступить, а другой конец надо поджечь и держать его, пока он не вырвется и не полетит. Если же в это время, кто-нибудь идёт мимо, то он пугается, а это подросткам и надо было. Но бывало и так, что "поджигателя" ловили и тогда дома трёпки было не избежать. Но это не останавливало от таких развлечений, так как других развлечений было мало, всё-таки кругом шла война.

   Маму Санька слушал всегда, но от предложений ребят "сбегать куда-то", чаще всего не отказывался, но делал это так, чтобы мама не узнала. Но мама о его похождениях всегда узнавала по разным причинам, то ли по разбитому носу, то ли по ссадинах на теле, а чаще всего по разорванной одежде, так как тайные похождения всегда носили такие следы.

   Но зато, когда наступало лето - наступало настоящее раздолье, можно было бегать далеко и надолго, а это и речка, и ближайшие воинские части, где можно было через забор посмотреть на настоящие пушки, на рычащие и дымящие соляркой танки, а то и раздобыть какую-нибудь интересную железяку, чтобы обменять её на другую, более нужную. Вот в таких заботах проходили дни, но просьбы мамы Санька никогда не забывал, да и были они ещё интереснее, сбегать в магазин за хлебом или к соседке за молоком.

   Да и без друзей, соседских мальчишек, Коляна, Пашки и Дениски ни одной шалости или игры не обходилось. Самым авторитетным в их четвёрке был Колян, так они называли Колю Тихонова. Вторым был Санька, а Пашка и Дениска всегда соглашались с Коляном и Санькой, так как были на полгода младше.

   А вообще в их углу было много мальчишек, но с другими Санька как-то не хороводился, они были или старше или совсем мелюзга.

                - 3 -

   В школе, уже после того как фронт откатился от Сталинграда и двинулся на запад, Санька сразу заканчивал два класса, первый и второй, чтобы не потерять год. В третьем классе учился уже по своему возрасту, так что не считался переростком, как ребята, которые были старше по возрасту. Учёба давалась легко, а после жизни в прифронтовой зоне, авиация немцев долетала и до Аткарска, все ребята учились с желанием, да и в школе было как-то веселее, чем на своей окраине.

   Война откладывала свои отпечатки на всё и это всё давалось с трудом.

   В школе все учителя были женщины, которые не могли дать мальчишкам всего, что надо для воспитания из мальчишек настоящих мужчин. Поэтому мальчишки и бегали по городу и искали, где воинские части, чтобы посмотреть на настоящих мужчин с оружием, которые уже побывали в боях или готовились к отправке на фронт.

   Учёба хотя и была однообразной, но каждый день привносил что-то новое: и до уроков, и на уроках, и особенно после уроков. До уроков Санька с друзьями обычно выходил в школу раньше и по дороге наведывались зимою на пруд, чтобы прокататься по льду, а весной и осенью на техническую площадку ДОСААФ, где наблюдали за подготовкой курсантов.

   Учились в две смены, так как помещений для классов не хватало, а вторую школу в Аткарске, вообще заняли под госпиталь, так как хороших зданий не хватало, а раненых было много, особенно когда фронт был близко. Но когда фронт ушёл на запад, то раненых не уменьшилось, а в отдельные месяцы ещё и увеличивалось. Это означало, что там, на западе, идут жестокие бои и до победы ещё далеко.

   Однажды ребятам повезло, их заметили и пригласили помогать убирать территорию техплощадки ДОСААФ, а за это обещали покатать на учебных полуторках и обещание своё выполнили. И четверо друзей стали завсегдатаями учебной техплощадки.


                - 4 -

   Но самыми запоминающимися были летние походы на речушку, небольшой приток реки Медведицы.

   Купались только на мелкой части небольшого пляжика, хотя старшие ребята пытались затащить младших где поглубже. И тут Санька понял, что он боится глубины. Нет, не потому, что его тащили на глубину, а кричал и брыкался также, как это делали другие ребята, заодно с ними, не понимая, а чего это другие ребята не хотят на глубину. Саньке казалось, что он боится глубины и не умеет ещё плавать, значит, в моряки его не возьмут, даже речного флота ему не видать. Это очень его расстраивало, так как Пашка и Дениска собирались идти в моряки и даже узнали про какую-то школу, куда берут детей и называют их там юнгами. Вот только одна незадача, у ребят были родители, а в эту школу принимали только тех, у которых не было родителей, кто жил с бабушкой и дедушкой. Один мальчик, с другого конца их улицы уже учился в такой школе и даже приезжал на каникулы, в форме, но форма ребятам не понравилась, была она какая-то гражданская.

   Но к концу лета, ребята, бултыхаясь на мелководье у берега, научились немного плавать и страх перед глубиной постепенно прошёл. Ребята наперегонки уже проплывали метров по десять и даже научились нырять на зажимая пальцами нос, как это делали девчонки. Санька хотя и научился плавать, но ему уже не хотелось становиться моряком, он всё чаще задумывался, как стать лётчиком, особенно, когда видел высоко пролетающие самолёты, их гул в вышине как-то завораживал Саньку, хотя он и понимал, что его маленькая тайная мечта - несбыточная.

   А тут ещё выяснилась одна неприятность. Оказалось, что Санька боится высоты. только перестал бояться воды, свыкся уже с ней, как перед ним возникла ещё одна проблема - боязнь высоты. А выяснилось это случайно. Собака загнали соседского кота на дерево и ребята попытались его снять с дерева. Первым полез на дерево Колян, но зацепился и порвал штаны. Пришлось слезать и идти жаловаться маме, чтобы она что-то сделала, а это было не очень приятно. Мамы за порванную одежду всегда ругали ребят.

 
                - 5 -

   Вторым пришлось спасать кота Саньке. Когда Санька приблизился к коту, тот полез ещё выше, а Санька за ним. Когда Санька понял, что кота ему не достать, было уже поздно. Ветер расшатывал верхушку тополя, было страшно, что она вот-вот обломается и Санька с ужасом посмотрел вниз. Было высоко настолько, что закружилась голова и Санька с трудом держался за ствол, так как руки почти онемели.

   Но тут кот не удержался на ветке и полетел вниз. Раздались крики ребят. Сначала были крики испуга, а затем восторга, кот сначала зацепился за одну из нижних веток, а затем свалился на землю и перепуганный убежал под улюлюканье ребят.

   Про Саньку как бы забыли и он потихоньку начал спускаться вниз, боясь ещё раз взглянуть вниз, и боясь, что голова снова закружится. Спрыгнув на землю, Санька не удержал равновесие и упал, но быстро встал, не показывая ребятам, что ноги его плохо держат.

   После того, как суета с котом закончилась, Санька задумался о своей боязни высоты, как он боялся воды. Последующие дни он приходил к этому дереву взбирался на него на несколько метров и подолгу смотрел вниз. Страх постепенно проходил, но каждый день возвращался. И через какое-то время Санька почувствовал, что страха нет. Он так обрадовался, что чуть не разжал пальцы, но вовремя спохватился. Именно в этот момент сосед вышел на крыльцо и увидев Саньку, начал кричать и ругаться. Санька кубарем скатился с нижних веток и ему ничего не осталось, как убегать в сторону своего дома. Но он был доволен тем, что и от соседа убежал, и голова уже от высоты не кружится. Но возобновлять свои эксперименты не стал, а постепенно этот случай и забылся надолго.

   Чуть позже Санька с друзьями начали наведываться на взлётную площадку ДОСААФ, где курсанты проходили парашютно-десантную подготовку, а проще - приземлялись с парашютами. 37

   Близко ребят к площадке не допускали, а вот сидеть на старых брёвнах на удалении трёхсот метров можно было сколько угодно и никто не прогонял. Ребята видели, как загружались парашютисты в самолёт, затем, как самолёт взлетал, набирал высоту и как парашютисты выпрыгивали из самолёта. Некоторые


                - 6 -

 приземлялись неудачно и было видно, как их перевязывали и они хромая, уходили, а некоторых даже уносили на носилках.

   Особое место у ребят занимали походы в кино. Кино привозили в ближайший клуб не так часто, да и лишние деньги у мамы на кино не всегда находились, так что поход в кино было почти праздником, во всяком случае большим событием.

   Особенно Саньке нравился фильм "Дети капитана Гранта" про путешественников и их приключения. Кино привозили на полуторке, с которой сгружали сначала, пахнущий бензином мотор, а потом коробки, в которых были киноленты. Когда были деньги, то Санька с ребятами пробирался на самый первый ряд или садился прямо на пол и задрав голову смотрел, что происходит на экране. Когда же не было денег, то мальчишки всё равно приходили смотреть кино, так это называлось, хотя в этот раз просто бегали вокруг клуба или смотрели, как работает мотор, от которого "крутили кино".

   После каждого кино ребята уже "играли в кино", изображая себя путешественниками, рыцарями, военными. Как только заканчивалось кино и домой идти было неохота, то в конце лета шли на убранные огороды, искали там оставшуюся в земле картошку, разводили костёр и пекли эту картошку. Хотя не во всех домах был достаток, но в кармане у кого-то оказывался огурец или яблоко, у кого-то кусок хлеба, а было, что кто-то приносил и сушёного бычка, небольшую рыбку, которую тоже давали по карточкам. Вот тогда и начинался целый пир, хотя каждому из друзей всего доставалось по кусочку.

   Такие компании Санька любил больше всего. Здесь можно было услышать пересказы, услышанные от взрослых, обменяться мнением по поводу чьей-то удочки или самому рассказать что-то такое, что тебя сразу зауважают. Санька любил пересказывать в своём варианте кино о лётчиках, придумывая ему продолжение или про таинственный самолёт, который ищут где-то на севере несколько лет и ничего, что его рассказ часто совпадал с подвигами лётчиков, первых Героев Советского Союза, ребятам нравились такие рассказы. Саньке тоже нравилось фантазировать про лётчиков. Но наступали сумерки и ребята расходились по домам.


                - 7 -

   Занимаясь разными делами, Санька всё чаще и чаще останавливался на мысли, что хорошо бы выучиться "на лётчика". Но обычно, дальше мысли не продвигались. Санька уже знал, как можно стать лётчиком, на их улице жил демобилизованный по ранению лётчик и он часто рассказывал взрослым и ребятне про то, как он стал лётчиком, как воевал в первые месяце войны. А дальше у него какие-то подробности пропадали и становилось не совсем понятно, почему же из-за какого-то ранения, он потерял слух на одно ухо при контузии, снаряд разорвался в моторе, перед кабиной, его списали с лётной работы и демобилизовали из армии.

   В школе учителя говорили, что если хочешь стать лётчиком, то надо хорошо учиться и иметь хорошее поведение. И опять Санька не понимал:

   - Как можно учиться драться на истребителе с врагом и иметь при этом хорошее поведение? - не сочетались как-то победа над врагом и хорошее поведение.

Ведь в драках всегда побеждает тот, кто лучше дерётся, а не тихони, которые никого не могут обидеть. Что-то в этом было не очень понятное.

   А вот, что надо учить математику, физику, тренировать память - это Саньке было понятно. Он даже для тренировки памяти научился играть в шахматы. Но было одно неудобство - у Саньки не было шахмат. Он пытался их вырезать из дерева, рисовать на картонке и склеивать, но это отнимало много времени, а настоящих шахмат не получалось. Выход вскоре нашёлся, Санька записался в шахматный кружок в школе и там начал осваивать шахматную грамоту.

   Теперь всё становилось на свои места. Санька хорошо успевал по математике и физике, тренировал память, запоминая шахматные задачи, которые печатались в журналах и считал, что он постепенно приближается к своей мечте выучиться "на лётчика".

   Как-то утром Санька встал и почувствовал, что он решился учиться "на лётчика" и с этой мыслью он не расставался. Нет, он не думал об этом всё время, но точно знал, что это самая важная мысль среди его суждений. Теперь Санька был уверен, что с этого пути его никто не собьёт. Раз он так решил, то добьётся этого, чего бы этого ему не стоило. С этой мыслью он засыпал почти каждый вечер и с этой мыслью он просыпался каждое утро.


                Глава 2. Мечта

                - 8 -

 В школе большинство ребят мечтали быть моряками и лётчиками. Моряками, потому что через область протекала одна из самых больших рек - Волга, лётчиком, потому что кругом были аэродромы и над крышами домом, часто на бреющем проносились самолёты с аэродромов Энгельса, Балашова и даже с Пугачёва. Да и недалеко было Балашовское училище лётчиков.

   Санька Резников входил в группу ребят, которые мечтали стать лётчиками и все игры у них были "в лётчиков", которые часто заканчивались синяками, ссадинами, а дома обязательными подзатыльниками за порванную одежду.

   Но мысль стать когда-нибудь лётчиком закрадывалась в душу всё чаще и чаще. Иногда лёжа на горячем песке на берегу небольшой речушки, Санька закрывал глаза и представлял, как он уже летает на настоящем самолёте. Доходило даже до того, что Санька непроизвольно начинал изображать гул самолёта:

   - Г-у-у-у-у-у! - но это наваждение неожиданно прерывал Дениска, толкая в бок:

   - Санька, ты чего?

   И тут Санька, очнувшись, и не желая раскрывать свою мечту, откликался:

   - Да, ничего, это я учусь гудеть, как самолёт, - на что Дениска отвечал:

   - А у тебя получается, гудишь, как настоящий бомбовоз.

   Среди мальчишек не принято было выговаривать слово "бомбардирощик", а пользовались более привычным словом "бомбовоз", звучало оно как-то более убедительно. Да и Санька был уверенным, что он будет летать обязательно на "бомбовозе", которые садились на аэродроме, который располагался, как говорили старшие ребята, ближе всего к ним. Но пока это были только мечты, которые приходили к Саньке перед сном или поутру, пока он просыпался и протирал сонные глаза. Но стоило Саньке только умыться, как реальности сразу отгоняли эти мечты и приходилось сразу браться за дело или куда-то бежать.


                - 9 -

   Санька уже перелистал все книги про лётчиков в школьной библиотеке, но их было так много, что перечитать все было невозможно. И это только в школьной библиотеке, а сколько же их всего. Но Санька сначала выбрал самые интересные, про Валерия Чкалова и про первых лётчиков - Героев Советского Союза.

   Читать Санька не очень любил, хватало и учебников, но книжки про лётчиков читал с интересом, а некоторые даже пересказывал ребятам. И чем больше читал про лётчиков и самолеты, тем был увереннее, что обязательно станет лётчиком. Но так он думал только про себя, рассказывать ребятам об этом не решался, но ребята и так видели его увлечение всем, что касалось самолётов.

   А тут всё больше и больше стали появляться книг и рассказов по радио о героях лётчиках, которые воевали с немцами. Иногда Санька видел рассказы о лётчиках в газетах и журналах. Однажды ему повезло и он даже вырезал из какой-то газеты снимок с группой лётчиков-фронтовиков и вложил его себе в книжку.

   А ещё Санька любил слушать рассказы взрослых, когда они собирались и беседовали про войну, про дела на фронте и про то, когда закончится война. Он хотя и не всё понимал, но ловил с интересом всё, что рассказывали про авиацию. Не совсем было понятно, как это воевали, воевали с Германием, потом начали воевать с Японией. Это ж сколько их навалилось на нас иногда думал Санька, но поскольку взрослые говорили, что мы их всё-равно победим, то Саньке было совсем не страшно.

   Но книжки книжками, но живые самолёты были интереснее. А настоящих самолётов было тоже вокруг предостаточно и к тому же разных, от лёгких учебных до тяжёлых бомбардировщиков, которые иногда пролетали очень низко, на их крыльях можно было рассмотреть даже звёзды. И к этому времени Санька уже знал большинство этих самолётов. Он мог отличить ястребок от бомбовоза и не спутать их с планером или с грузовозом, которые тоже пролетали очень низко и были они тихоходными. Очень часто мимо них пролетали и кукурузники, которые нельзя было спутать ни с каким другим самолётом по их рокочуще-трещащему звуку работающего мотора      

                - 10 -

 Ребятам хотелось чего-то интересного и они это придумывали сами. Летом на берегу своей речушки сколотили из досок корабль и хотели поплавать на другой берег. Хотя это был самый обыкновенный плот, но друзья им гордились и приглашали других ребят посидеть на нём около берега, дальше отплывать боялись, очень он был хлипкий. Но потом надоело стоять у берега и решили отплыть подальше от берега.

   Сначала всё получалось хорошо, даже можно было сделать каждому один шаг по плоту, но потом камыш на плоту промок и плот начал понемногу тонуть. Ребята начали подгребать к берегу, но корабль-плот крутился и всё норовил отплыть дальше, на средину речушки. Ребятам пришлось в одежде и обуви прыгать в воду и тащить плот к берегу. Промокшие и замёрзшие, ребята спрятали плот в камыши и пошли домой сушиться. Дома от их вида, родители были не в восторге и в ближайшие дни ребят на речку не пускали, а когда они пришли через несколько дней, то их плота на месте уже не было. Ребята решили, что их трудами кто-то воспользовался и больше эту затею, плавать на корабле, не возобновляли.

   Но друзья не очень долго ходили без дела. Саньке пришла идея сделать самолёт из досок и обрезков кровельного железа на дереве, на высоте пяти метров. Ребята насобирали обрезков досок, нашли куски старого кровельного железа и начали мастерить свой аппарат. Трудились целую неделю и самолёт на дереве получился на славу. Был фюзеляж из старого круглого корыта, кабина лётчика из перевёрнутой старой детской коляски с козырьком из настоящей слюды, а когда добавили крылья из досок и хвост, то сами удивились какой красивый получился самолёт. Правда, зачем-то приделали дверь от плуторки и внизу привязали от неё же карданный вал. Сооружение получилось громоздкое, зато внушительное, напоминающее что-то среднее между сараем и межпланетным кораблём. Самим ребятам понравилось, тем более, что это было на высоте пяти метров, как будто самолёт уже оторвался от земли и летит на бреющем.

   Этот самолёт-сарай просуществовал значительно дольше, чем корабль, друзья в нём летали-рулили больше месяца, пока Колян не провалился в дырку в полу самолёта. Он свалился с высоты пяти метров и вывихнул ключицу, после чего его отец разобрал это чудовище и отвёз всё на ближайшую свалку.    

                - 11 -

   Но и после этого мечта у Саньки тренироваться на лётчика не пропала. Но теперь надо было придумывать что-то более реальное и близкое к настоящим самолётам. Пришлось идти и проситься в школу ДОСААФ. Ничего не говоря ребятам, он стал приходить в к преподавателям школы и проситься на занятия, но ему всё время отказывали, так как много было и тех, кто уже официально учился в школе и даже стоял на довольствии. Это те, кто должен был уже начать летать с инструктором. Но для полётов они переходили в другие группы.

   Однажды в школе Санька встретил отца своего одноклассника, Виктора Петровича, который преподавал в школе ДОСААФ аэродинамику.

   - А ты малец, что здесь делаешь? - спросил он Саньку.

   Санька не смутился и ответил:

   - Вот хочу выучиться на лётчика.

   Виктор Петрович рассмеялся и сказал:

   - Нет, у нас так не положено. Мы обучаем только тех, кто зачислен в школу после медкомиссии.

   Санька потупив голову побрёл к выходу. Но тут Виктор Петрович его окликнул. Когда Санька бегом к нему возвратился, Виктор Петрович сказал: о - о Ладно, раз пришёл, устрою тебе экскурсию, посидишь тихонько в уголке класса. Санька с воодушевлением засеменил за Виктором Петровичем. В классе, где уже сидели курсанты, как они себя называли, Виктор Петрович усадил Саньку в самый уголок и сказал:

   - Сиди тихо и слушай.

   Так ещё одна часть мечты Саньки начала сбываться.

   Теперь Санька приходил в школу ДОСААФ, когда занятия вёл Виктор Петрович, тихонько садился в уголке и слушал, а потом, как все даже начал записывать. Санька не всё понимал, но старался уловить каждое слово. Постепенно он познакомился с ребятами из разных групп и они уже принимали его за своего. Теперь он и в своей школе старался подтянуть физику и в учебниках для старших классов выискивал те темы, которые разбирались в школе ДОСААФ.

                - 12 -

   Теория, это было хорошо, но надо было как-то знакомиться с самолётами поближе, а с этим было не так просто. Если в школу ДОСААФ был доступ более или менее свободным, то к самолётам близко не подпускали, даже к не летающим или совсем разобранным. Везде была охрана, через которую просто так не проскочишь.

   Санька уже из теории знал, что лётное поле со всеми объектами и материальным имуществом и есть аэродром с которого взлетают самолёты. Место, где находятся самолёты на земле, называется стоянкой самолётов. Сейчас Саньку интересовало лётное поле и стоянки самолётов. Обследовав аэродром вокруг, Санька нашёл удобное место откуда до начала лётного поля было метров сто, а до ближайшей стоянки самолётов было метров пятьдесят. Место было очень удобное, так как оно было около самого ограждения аэродрома и на высоком бугре, с которого хорошо было видно весь аэродром. Лучшего варианта познакомиться с аэродромом пока у Саньки не было.

   Сидя на бугре, Санька мог видеть, что делали люди около ближайшего к нему самолёта. Туда привозили какие-то бочки, подкатывали разные телеги, на которых что-то лежало просто навалом или стояли какие-то ящики. Затем люди залезали в кабину, что-то там делали, после чего ныряли под фюзеляж, копались там, под самолётом, потом вылезали оттуда, звали кого-то и что-то ему показывали. Однажды Санька видел, как на этом самолёте меняли колесо. Всё это Саньке было интересно.

   После всего этого, приходил лётчик в кожаной куртке, в шлеме, одевал перчатки, хотя было лето, садился в кабину и что-то говорил стоящим на земле. Кто-то из них подбегал к пропеллеру, крутил его и мотор сначала громко несколько раз чихал, а затем начинал работать, выпуская вокруг себя клубы дыма разного цвета, от белого до совсем чёрного. После этого самолёт трогался с места и рулил к лётному полю. Более подробно Санька ничего не мог понять, так как было далековато.

   Ещё меньше было видно, как самолёт разбегается и взлетает, так как до него было сто или больше метров. Санька видел только, как самолёт разгоняется и в каком-то месте лётного поля отрывается от земли и набирая высоту, почти скрывается из виду, становясь маленьким и почти невидимым.
   

                - 13 -

   Санька понимал, что находясь за сто-двести метров от настоящих самолётов, лётчиком не станешь. Надо было теперь искать лазейки, как попасть к настоящему самолёту по возможности ближе. Правда, один раз в городе на центральной площади, поставили настоящий самолёт, это был истребитель И-16 и он стоял там три дня. Ребята, даже те, кто хотел стать моряками, ходили все три дня смотреть на самолёт. Но для Саньки этого уже было мало, ему надо было посмотреть, что и как там внутри, хотя бы заглянуть в кабину.

   И снова Саньке повезло. В один из дней, когда Санька околачивался на своём наблюдательном бугре, к самой ограде с внутренней стороны аэродрома, машина на буксире притянула самолёт, у которого было как-то надломано крыло и сильно помятый хвост. Машина притянула этот самолёт и, оставив его, сразу же уехала. Повреждённый самолёт стоял так, что его со стороны аэродрома не было видно, его закрывали даже от стоянки самолётов несколько густых кустов сирени.

   Вот тут-то Санька и подумал: о - о А что, если перелезть через ограждение и посмотреть на самолёт поближе?

   Это было заманчиво, так как со стороны стоянки никто не увидит его у самолёта. Но в то же время и сам Санька не будет видеть, как кто-то со стороны стоянки самолётов подойдёт и поймает его. Что тогда будет Санька не знал, но понимал, что тогда просто так не отделается. Но любопытство победило страх и Санька перелез через ограждение.

   Первым делом Санька залез на поломанное крыло и заглянул в открытую кабину. То, что он там увидел, привело его в состояние восторга. Там были разные рычажки, приборы, кнопки и настоящая ручка управления с рычажками и кнопками. А было ещё и настоящее лётчицкое сидение, посидеть в котором Санька мечтал уже давно. Но в это время, где-то раздались громкие голоса, Санька испугался, что его поймают, быстро спрыгнул с крыла и побежал прятаться в ближайшие кусты. Но никого близко не было и он опять, как осторожный котёнок, выглянул из-за куста и пробрался к самолёту. Теперь Санька быстро залез на крыло и подтянувшись, неуклюже втиснулся в кабину и уселся в лётчицкое сидение. Сидение было для взрослого и мальчишке сидеть было не очень удобно, так как ничего не было видно, что там творится за пределами кабины. Поэтому Санька рассматривал только приборы с какими-то цифрами и стрелками, в которых он ничего ещё не понимал. Осмотревшись в кабине три-четыре минуты, Санька, боясь, что его обнаружат, тем же путём выбрался из кабины, скатился по крылу на землю и быстро спрятался за кустами, а затем перелез через ограждение за пределы аэродрома и уселся на свой бугор.

   Теперь Санька чувствовал себя настоящим лётчиком, хотя сидел на лётчицком сидении несколько минут.

                - 14 -

   Повреждённый самолёт стоял за кустами целую неделю и Санька ещё несколько раз проникал через ограждение и уже подолгу сидел в кабине лётчика. Когда Санька освоился в кабине, он заметил, что если не садиться на дно сидения, а садиться на ребро сидения, то можно выглядывать из кабины. Выглядывая из кабины, можно было видеть через ветки кустов пространство до самой стоянки самолётов и уже не бояться, что кто-то подойдёт неожиданно. Но к радости Саньки, при его тайном посещении спрятанного самолёта в кустах, никто его не обнаружил, наверное, работающим на стоянке было не до этого самолёта. Но через неделю самолёт из-за кустов убрали и Саньке снова осталось смотреть на самолёты только с облюбованного им бугра.

   А тут встречает как-то Саньку н улице его новый знакомый Виктор Петрович и говорит ему с упрёком:

   - Саня, а что это ты не заходишь к нам в школу. Нам, в школу, привезли настоящий самолёт и теперь мы часть занятий проводим на настоящем самолёте.

   Санька от такой радости даже не знал, что ответить Виктору Петровичу, только кивал головой и улыбался от радости какой-то, как ему казалось, глупой улыбкой. И только смог произнести:

   - Я завтра забегу в школу, - он имел в виду школу ДОСААФ.

   На следующий день Санька, как только освободился, сразу побежал смотреть новый самолёт. Когда Санька увидел самолёт, то он был обрадован и обескуражен. Это был тот самый самолёт, который стоял в кустах на аэродроме и в который Санька тайно забирался несколько дней. Но теперь самолёт был как новый. Не видно было поломанного крыла, хвостовое оперение выглядело тоже без повреждений и выкрашен самолёт был чуть по другому, особенно те места, где были повреждения.

   Теперь Санька мог бродить вокруг самолёта сколько угодно и никого не бояться. Вот только хозяин у самолёта был совсем другой и не разрешал Саньке забираться в кабину. Но Виктор Петрович поговорил с инструктором и Санька мог сидеть в кабине с ребятами из группы, в которой шли в это время занятия. Теперь Санька не только сидел в кабине, но и запоминал какие для чего приборы и рычаги, а кое что и записывал. Теперь Санька понял, почему сидение лётчика такое неудобное. В это сидение-чашку укладывается во время полёта парашют, на котором и сидит лётчик, опутанный привязной системой парашюта. Сейчас в чашке сидения тоже не было парашюта, самолёт ведь не летал, но была удобная имитация этого парашюта, на которую и садились обучаемые. Постепенно Санька узнавал о самолётах всё больше и больше.


   


    Следующий рассказ читать здесь: http://proza.ru/2019/08/16/79