Пятый урок – урок истории, находился на той середине дня, когда нормальные люди удобно располагаются на уютных диванах под тёплым пледом и сладко засыпают полуденным сном. У Карася же, мало того, что вовсю бурчало в голодном животе, так ещё и не было ни дивана, ни пледа, ни даже плохонькой подушки. Он сидел за партой и с трудом пытался удержать непослушное тело на своём заднем месте, до боли в ушах разламывая челюсть зевотой в рукава пиджака.
А за окнами бушевал солнечный апрель. Ещё непроснушийся от зимнего состояния организм не в силах был противостоять его весеннему натиску. В связи с этим Карась и хотел страшно спать! Его мотало и болтало за партой во все стороны. Даже если бы в глаза он вставил себе спички, всё равно бы уснул с открытыми глазами!
В довершение к мукам где-то на окне за занавесями монотонно зудела муха. В унисон ей зудела и низенькая, толстенькая историчка. Своим историческим повествованием о наступлении и поражении коварного Наполеона она, как радивая мать убаюкивала Карася и добрую половину класса. Кто-то сидел, героически подпирая тяжёлую голову рукой. Кто-то подпирал сразу двумя. Кто-то удобно примостился на свою руку. А кто-то расположился прямо головой на парту, словно приговорённый узник на плаху. Другие мужественно боролись с сонливостью, кто во что горазд. Двоечники и троечники у более смекалистых передирали домашку по алгебре. А хорошист Бокин с двоечником Букиным играли в «Морской бой».
Карась же, не в силах бороться со сном, потихоньку выложил на угол парты пагоду изо всех своих учебников, загородившись ими от учительницы, удобненько прикорнул на пачке тетрадей, накрытых сверху дневником, и глаза его мгновенно сомкнулись. Заветный сон сладчайшей негой разлился по всему телу. Карась, наконец-то, уснул. Но увы! Сонное наслаждение оказалось совсем недолгим.
- Сражение было проиграно! – победоносно ораторствовала Варвара Ивановна, с аляпистым жабо гордо выпятив высокую грудь табуреткой. – Непобедимые французские войска потерпели поражение!
Она оторвалась от конспекта и испытующим взглядом из круглых очков сверкнула на класс. Будто проверяла - а можно ли этим школярам-балбесам доверить историю? И, решившись, торжественно провозгласила:
- Наполеон позорно бежал!
При этом Варвара Ивановна театрально встала чуть не по стойке «смирно!», от чего всем показалось, что она сейчас ещё и отдаст честь. И тут в промежутке паузы явно послышался умиротворённый храп. Варвара Ивановна недоумённо прислушалась. В классе раздался сдавленный смех.
- Слушаем все внимательно! – строго призвала историчка нерадивых к серьёзности и предупредила: - По этой теме я сделаю контрольный опрос! - и она вновь вошла в поток своего конспекта: - Итак, Наполеон бежал! Кутузов праздновал победу!
Храп повторился.
- Нелёгкую победу! – вся обращаясь вслух, зло сверкнула историчка очками.
Тема была серьёзная, но Красикову было не до неё! В это время в сладких снах с шашкой в руке, с чёрной кутузовской повязкой на глазу он летел на белом коне в самую гущу сражения, чтобы взять в плен Наполеона. Во-от он – Наполеонешко! Ну, подлый француз, держись! Карась пришпорил коня и злорадно захохотал, настигая врага. Вдруг позорно драпающий Наполеон остановился, как вкопанный, развернулся к нему лицом, которое почему-то здорово смахивало на лицо исторички, и внезапно выкрикнул ещё и её голосом:
- Прекратите дурацкий смех!!!
От его внезапного окрика Карась во сне так взмахнул руками и кубарем полетел с коня, что в реальности вся пагода настобурченных на парте учебников, полетела в Варвару Ивановну! С перекаляку историчка чуть не бегом попятилась к учительскому столу задом наперёд, а класс так покатился от хохота, будто все сразу сошли с ума! Через секунду учительница пришла в себя, молниеносно сообразив в чём дело и, въевшись в Карася злыми-презлыми глазами, гневно крикнула:
- Красиков, встань!!! Доброе утро!!!
Мальчишка же никак не мог очухаться ото сна и, сладко потягиваясь всем телом, высоко заламывал в потягушках руки, раздирал рот в зевоте, да ещё и от удовольствия крякнул на весь класс. Он не мог въехать, где находится и что происходит вокруг, и вновь потягивался перед катающимися от хохота одноклассниками. Варвара Ивановна быстрее въехала в ситуацию. Теряя терпение и багровея от негодования, она гаркнула на засоню во всё горло:
- Встань, я тебе сказала!!!
В ответ на требование начавший, было, вновь примащиваться ко сну на тетради, Карась раздражённо рявкнул на неё, как на родную мать:
- Ну чё тебе?!
Класс накрыла новая волна такого хохота, что некоторые испугались, что лопнут от смеха!
- Да ты что себе позволяешь?! – оторопела историчка и снова прогремела: – Встань из-за парты, тебе сказано!!!
И, совсем выйдя из себя, она со всей силой так хлопнула конспектом о первую парту рядом, что у сидящих за ней чуть не лопнули барабанные перепонки! Даже хохот в классе заметно поутих. Сонная же муха пробкой выскочила из-за занавесей и заносилась по классу гудящим бомбардировщиком.
- Да проснись ты, Карась! - потыкал Красикова в спину сидящий сзади Гусаков.
Засоня уже и сам проснулся от хлопнувшего конспекта, как сонная корова от хлыста, и понял, где находится, соображая теперь, о чём его просят.
- Да встань же ты, дуррак! – икая от смеха, опять затыкал ему Гусаков в спину.
Карась, наконец, поднялся из-за парты. Недоумённо на всех озираясь, он сонно хлопал красными, припухшими со сна глазами, и силился сообразить, чего к нему прицепилась историчка. Ведь он же сидел, можно сказать, тише всех. Но Варвара Ивановна обратилась к нему, разрядившись шаровой молнией:
- Ты что, Красиков, спать сюда пришёл?!! – и затем перевела свои «стрелы» на весь класс: - Веселиться сюда заявились?!! Кому неинтересно, выйдете вон из класса!! Ты, Красиков, самый первый!!! – и она направилась к Карасю, так стуча каблуками, словно хотела пробить ими пол, и потребовала: - Дай сюда дневник и немедленно марш из класса!!
При виде такого гнева, не желая ничего усложнять против себя, Карась без разговоров полез в портфель, совершенно забыв, что он начисто пустой.
- А где мои толмуты? – машинально спросил он у Гусакова, на что тот прыснул в ладони и затрясся от смеха.
- Хватит юродствовать!! Не накривлялся!!! – как бичом огрела историчка Карася, заставив его сильно вздрогнуть.
- Ну а чего у меня в портфеле ничего нету?! – прямо-таки предъявил он ей претензию, от чего класс снова заколотило хохотом.
- Да вон твой дневник!
- Вон же, на полу валяется!
- Ты сам всё вытащил на парту! – полетело со всех сторон сквозь хохот.
Кувшинкин Димка уже не выдержал, быстро встал, поднял дневник и сунул Карасю со словами:
- Держи ты уже свой дневник!
Тот взял дневник, но к Варваре Ивановне подойти не решился. Так и казалось, что со злости она взорвётся атомной бомбой. Он положил дневник на край парты и затих, размышляя – выйти ему из класса или это было сказано лишь для острастки? Историчка как раз, словно забыла о нём и потрясала перед классом своим пухлым конспектом, ревя разъярённым быком:
- Вы думаете, что вот это всё надо мне?! Это надо вам!! И какое же отношение к моему труду, в котором я готовлюсь к уроку, не сплю ночами?! Расслабуха у них тут, видите ли, идёт на всю катушку на моих уроках!! – и она толкнула носом туфли валяющийся на полу учебник Карася: - Вот ваше отношение к моему усердию!!
Только тут Карась, наконец, вспомнил, как настобурчивал прикрытие своего сна учебниками и осторожно потянулся их собрать. Кувшинкин тут же привстал и подтолкнул ему ногой учебник. Но разгневанная учительница, чуть не навернувшись об мальчишку на кукорках, рявкнула на обоих так, что им показался звон оконного стекла:
- Прекратитите свои поползновения!!! Шебутятся тут за моей спиной!!! – и уже проорала всем, как президент на параде: - Сядьте все!!!
И тут произошло такое, что ученики не только замолчали все разом, но и замерли! Изо рта Варвары Ивановны что-то вылетело, гулко стукнувшись о пол, и упало перед всем классом. Это была настоящая вставная розовая челюсть с улыбкой ровных белых зубов! Варвара Ивановна резко замолчала и схватилась за опустевший рот обеими руками. Она молча таращилась на челюсть выпученными глазами, как кобра на дудочку факира. В следующее мгновение она схватила протез и под гробовое молчание вылетела из класса. Дверь за нею захлопнулась с таким грохотом, словно из помещения выскочила не маленькая историчка, а торпеда, и сразу взорвалась в коридоре!
В тот же миг класс забило таким дурным хохотом, что некоторые валялись по партам, держась за животы! Всегда серьёзная хорошистка Лера попыталась пробудить у всех совесть и закричала:
- Ничего смешного! Бессовестные! Смеётесь над горем беззубого человека!
Её соседка по парте Люда полностью с ней согласилась, с неимоверным трудом, однако, удерживая внутри себя смех. Уставившись на Леру, она лишь кое-как выдавила:
- Вот-вот, беззубого…
И, не сговариваясь, от своих же собственных слов девчонки невольно лопнули со смеху, зажимая рты и щёки ладонями. Урок истории был сорван. В хохоте и спорах класс стоял «на ушах». Минут через десять в кабинет без стука неожиданно вошла завуч. Она прошла к учительскому столу и терпеливо подождала тишины. Затем окинула ребят осуждающим взглядом и ровным холодным голосом задала банальный вопрос:
- Вы где находитесь?
Затем, после крепкой пропесочки завуча, разнос устроила классная руководительница Елена Петровна. Она вообще задержала весь класс на целый непредусмотренный урок.
- Вы думаете, что вечно будете молодыми и зубастыми? - как ледяной водой плеснула она каждому в душу, сверкнув при этом самоварным золотом своих боковых зубов, выдержала назидательную паузу и добавила: - Знаете, как с давних веков говорили старцы? «Не обижай старость! Сам состаришься!». И это касается каждого в любом времени!
За этим последовали такие веские разъяснения, что челюсть исторички быстро была предана забвению. Сама же Варвара Ивановна великодушно простила хохот в свой адрес, даже не вспомнив о разоспавшемся на её уроке Карасе. А то кто же будет учить этих весёлых безобразников уму-разуму, чтобы у них меньше было невероятных историй не только на уроках истории, но и на дорогах их предстоящей самостоятельной жизни!
(г.Павл.Посад 2004)
(фото из инета)