Глава 2. Ахав приезжает в Изреэль
1
Изевель, как и задумала, отправила повариху к Навоту – разузнать у новобрачной обещанный секрет сладкого пирога с сухими фруктами. Далее путь кулинарки лежал в городские лавки. Приданный ей юный помощник катил наполненную всяческой снедью тележку. Груз всё ворзастал по мере приближения к дому. В комнатах и во дворе трудились слуги. Ахав любил чистоту и порядок: “Добрые дела зиждются на добром порядке!” – скромно и поучительно говорил царь.
Изевель глубоко задумалась: во что нарядиться и как украсить себя для встречи с супругом? Она полагала, что сообразное одеяние есть свидетельство мудрости ума. “Платье надену из красной материи, мне этот цвет к лицу. Или предпочесть белое? Сандалии или полусапожки? Примерять и еще раз примерять!” – рассуждала Изевель. Были призваны две служанки. Одна полировала слегка потемневшее золотое зеркало, подарок Ахава, другая помогала выбрать единственно правильный наряд – добавляла идеи и изгоняла сомнения.
“Мои украшения – наше общее с Ахавом упоение! – размышляла Изевель, - он подарков не помнит, но обожает преподносить, а я таю, надевая! Возьму-ка крошечные сережки и колечко под пару. Увидит эту малость, и вырастет новый дар в глазах его, и радость в сердце взыграет!” Диадему, с короной схожую, она отвергла. “Корона – царский атрибут. Есть царь один – Ахав, а я жена его, и я не посягаю!”
Приятны ушам Изевель слова Ахава “Ты – моя царица!”, однако, не должно им обоим принимать сие всерьез. Она лишь помогает ему спросить ее совета, чтоб не советовать без спроса. Исполняя только часть, но стараясь потрафить супруге, он представляет дело, как плод ее задумки. Распознав добронамеренную хитрость, она молча довольствуется частью, ибо целое у нее с запасом изначальным. Благоразумие плохо бережет от бед, но хорошо уживается с любовью.
2
Утомленная приготовлениями, Изевель уселась против отполированного золотого круга. Строго, но с удовлетворением принялась рассматривать свое отражение. Известно ведь: женщина хорошеет на глазах, лишь только взглянет в зеркало. Волосы блестят, черны, как вороново крыло. Густые и прямые. Длиной почти до пояса. Один седой, коварно затесавшийся, был решительно удален.
Брови яркие, некрутой дугой обрамляют низ лба, почти сходятся на переносице. Нос слегка вздернут, размером невелик. Подбородок чуть скошен. Глаза большие, черные, выпуклые, бойкие. Досаждает родинка, придающая ассиметрию лицу. Кожа смуглая, но не слишком. Пальцы тонкие и длинные, умеют ловко щипать струны арфы.
“Я родила троих детей, но, кажется, не подурнела. Морщин почти не видно. Разве, чуть-чуть на шее. Чем бы закрыть? Пусть их... Морщин не миновать, лишь бы не на сердце! Как прежде я высока, стройна, тонка. Походка легкая. Волосы и глаза – гордость моя. Не знаю, изменился ли характер... Разве кто скажет?” – думала царская жена.
Изевель отомкнула важный сундучок. Внушителен арсенал белил, румян, масел, красок, благовоний и прочих орудий женской приманчивости. Она стала перебирать маленькие, плотно закрытые глиняные кувшинчики, серебряные коробочки, шелковые мешочки. “Не навреди, крастоту украшая!” – провозгласила Изевель.
Приняв серьезные решения, отметя крайности и не сойдя с серединной золотой тропы, она закрыла сундучок, отвернула от себя зеркало и принялась вспоминать сватовство и замужество. Изевель, дочь цидонского царя Этбаля, как увидала впервые Ахава, влюбилась сразу. Мощная его фигура, крупная голова, прямой нос, светлые кудри – разбудили дремавшие мечты. И глаза его полюбились ей. То дерзкие, то добрые, то хитрые.
Молодой израильский царь Ахав брал девицу в жены ради дел государственных, ради союза с Этбалем. “Пасть так! – говорила себе невеста, - я знаю, он непременно полюбит меня! Разве не хороша я собой? И по вкусу ему бедовый мой нрав! Подслушала я, как отец сказал Ахаву, мол, умна девка, не раскаешься, бой-бабой станет – тебе в подмогу!” Ахав и впрямь полюбил молодую. Она улыбнулась приятным мыслям: “Воспоминаниям, как волшебными сапогам, сносу нет!”
Изевель, дочь племени канаанского, не изменила своим богам. Став мужней женой, наотрез отказалась скрывать под покровом чудные волосы. Поначалу украдкой от мужа, а потом не таясь, служила Баалу и Ашере – покровителям отцовского края. На жену глядя, Ахав и сам перестал чураться язычества. “В нем немало греха, но и радости жизни много!” – думал израильский царь. Он строил запретные жертвенники, гневя Эльяу, наставника народа иудейского. Впрочем, учеников пророка он кормил с царской щедростью, а детей своих назвал именами израильскими.
3
Шум за воротами. Топот копыт. Царь приехал! Верхом. Охрана невелика. Кого ему бояться? Народ верен владыке. Принес мир израильскому царству. “Мечи и стрелы войска моего – лучшая порука миролюбия соседей!” – говаривал монарх. Войдя в союзы, остановил превосходящего врага. Купцам доставил выгоды, землепашцам – покой. Строя города, дал заработок неприкаянным бродягам. Не в пример Эльяу, не гнал из людских сердец любовь к понятным древним богам. “Зачем время торопить?” – думал Ахав.
Изевель выпорхнула навстречу. Объятия и поцелуи. Тотчас же Ахав узрел скромнейшие сережки. Достал из походной сумки шкатулку. “Открой-ка!” – выпалил, сгорая от нетерпения вручить подарок. “Какое чудо! – воскликнула восхищенная Изевель, извлекая из бархатных недр ожерелье, - индийские самоцветы! Я именно об этом и мечтала!” Она бросилась к зеркалу, надела украшение на шею. “Прощайте, морщины!” – ликуя, вымолвила тихо.
После славной бани Ахав с умиротворенным лицом сидел в горнице, вкушал произведения жениной поварихи. Изевель сама подавала ужин. “Отведай, милый, вот этого пирога с сухими фруктами,- сказала Изевель, - ты еще не разлюбил сладости?” Ахаву ничего не оставалось, кроме как вкушать и похваливать.
- Это новое у тебя. Откуда? – спросил Ахав.
- На днях сосед Навот женил сына. Новобрачная испекла. Я к ней подослала повариху.
- Кто он, Навот?
- Крестьянин, кажется.
- Что видела в доме его? Довольны ли землепашцы царем своим? Сыты ли?
- Мясное блюдо не подали. Навот сказал, мол, на могар потратился. Я думаю, он скуп.
- А дом каков?
- Пол земляной, не каменный, как наш. У домов, как у людей: есть душа, лицо...
- Одарила молодых?
- Конечно. Вот только не принесла цветов на свадьбу...
- Отчего не принесла?
- Нет цветника у нас, а я так люблю цветы!
- Поправить можно!
- Виноградник Навота с нами по соседству. Купить бы эту землю, я б развела розы, ирисы...
- Купим!
Ахав воодушевился. Он знал свой грех перед женой. Мало ласки выпадает на долю Изевель. Войны, походы, враги, друзья... Заботы царства он не отменит, еще и потомкам оставит. Тревожна душа, что о будущем радеет. “Мой щедрый дар ублажит и заместит! – подумал Ахав, - куплю у Навота землю, сколько ни запросит!”
Глава из повести "Виноградник Навота".
Полностью повесть опубликована здесь:
http://s.berkovich-zametki.com/2017-nomer4-berg/